Конфайнмент (СИ) - Тимофеев Владимир

Девушка резко встала, обошла стул и оперлась руками о его спинку.

— В той жизни ты занимался наукой и часто рассказывал мне о слоистом времени. Что, мол, при определенных условиях, человек может попасть в параллельный мир, идентичный нашему, но отстающий от него на несколько десятилетий. Мы ещё размышляли, как это было бы здорово: попасть в прошлое и исправить сделанные когда-то ошибки, свои и чужие. Как мог бы тогда измениться мир, насколько бы он стал лучше…

Лена опять вздохнула и снова присела на стул.

— Это случилось в среду, 12 сентября 2012-го года, три месяца назад и тридцать лет тому вперёд. Ты ушёл на работу, я осталась дома одна, готовила резюме в одну фирму, и тут — раз! — перед глазами вдруг что-то вспыхнуло, я потеряла сознание, а когда очнулась, то оказалась в своей старой квартире. На календаре был сентябрь 82-го, а в зеркале — только-только окончившая институт молодая девчонка. Первое, что мне пришло тогда в голову — это «Не может быть!», но после, когда я пришла в себя и вспомнила, где ты работаешь, всё стало понятно. Один из твоих экспериментов завершился удачно, и ты, вероятно сам того не подозревая, отправил меня в наше общее прошлое. Ещё больше я в этом уверилась через три дня, когда мы с тобой заново познакомились. В какой-то момент я даже подумала: в прошлое мы отправились вместе. Увы, это оказалось не так. Хотя я, конечно, пыталась уверить себя, что ошиблась, что ты — тот самый Андрей, который любил меня, который никогда бы не променял меня на другую и уж тем более не стал бы настолько цинично отказываться от нашего будущего ребёнка. Только после той справки я, наконец, догадалась, что ты не он. Ты вовсе не мой Андрей, ты совершенно другой, у нас с тобой нет и не может быть ничего общего. Что делать дальше? Как с этим жить? С ответами на эти вопросы мне помог Степан Миронович…

Лена кивнула на наблюдающего за нами «чекиста».

— Именно от него я узнала, что наш с тобой случай не уникальный. В этой реальности были другие, похожие, документированные и худо-бедно изученные. Такие, как мы, уже появлялись здесь, но всякий раз исчезали бесследно — видимо, возвращались в свое прошлое-будущее. Я поняла, что это и есть мой шанс, единственный шанс не только вернуться к любимому, но и родить от него ребёнка, пусть даже настоящим отцом станет не он, а его полностью идентичная копия из параллельного мира. Надо лишь, как объяснил эксперт, на бесконечно короткий миг соединить два слоя Вселенной, и всё, что не принадлежит одному слою, перенесётся в другой. А якорем для случайного попаданца или попаданки может стать тот, кто готов ждать бесконечно, кто всегда был и навсегда останется его или её второй половиной. У меня такой якорь есть, а вот у тебя… — она снова взглянула на подпирающего косяк Степана Мироновича. — Нет, насчёт тебя я ни в чём не уверена. Зачем ты здесь? Как ты сюда попал? Что должен здесь сделать? Помню, как мой Андрей рассказывал мне о гипотезе двух и трёх лепестков, о том, что нашу мультивселенную можно представить как дерево, на каждой ветке которого висят листья-миры. Они всегда расположены либо парами, либо тройками. Жители тройственных обычно прагматики, парных — эмпаты. И если эмпат и прагматик вместе внезапно попадут в другой мир, то вернуться обратно они не смогут. Единственная возможность — если эмпат и прагматик выполнят работу друг друга и перекрёстно решат те задачи, которые ставили себе в новом мире. Ты мою задачу решил. Надеюсь, что я твою тоже, хотя и не полностью.

Девушка замолчала и посмотрела на меня пристальным взглядом.

— Насчёт твоей мне понятно… а про мою нет, — пробормотал я, сглотнув.

Лена едва заметно усмехнулась. Сначала мне показалось, что горько, но потом понял, что нет — снисходительно.

— Странно. Если наши миры идентичны, то, угодив в прошлое, каждый правильный попаданец из постперестроечной России примется или прогрессорствовать, или уничтожать будущих негодяев и подлецов, виновных в развале великой страны. Причём, абсолютно неважно, в качестве превентивной меры он будет делать последнее или из мести, главное, что без трупов врагов никакое спасение Родины, по его мнению, не состоится. Мы часто по этому поводу спорили. Я говорила, что личный террор ничего не решит, а ты… ну, в смысле, мой муж всегда утверждал обратное. Здесь ты, как я заметила, прогрессорствовать так и не начал. Значит, как мой Андрей, готовился убивать негодяев. Вот это, я полагаю, и было твоей основной задачей в этой реальности.

— Так, значит… ты… — начал я потихоньку догадываться, припоминая Свердловск и Питер.

В ответ Лена опять усмехнулась. На это раз действительно горько.

— Если мужчина не может исполнить свой долг, за него это приходится делать женщине.

Я невольно поморщился. Слова как будто бы правильные, но прозвучали они… как-то фальшиво что ли. Да и двусмысленно, чего уж там.

— Ладно. С этим понятно. Но что ты собираешься делать дальше?

— Как это что? — удивилась Лена. — Вернуться домой, конечно.

— А зачем тебе эти мои… технические устройства? Ведь все условия уже выполнены.

— Это условия необходимые, но не достаточные. Без них техника не сработает, но без техники возвращение просто не состоится. Сам механизм я пониманию не очень, но вот Степан Миронович… — она оглянулась на комитетчика. — Степан Миронович знает, как это делается.

— Он-то, может, и знает, только зачем ему это? — пришла моя очередь усмехаться.

— Что это? — не поняла девушка.

— Зачем ему тебе помогать?

Лена пожала плечами.

— Странный вопрос. Ему и его начальникам нужны технологии переносов во времени…

— Угу. Чтобы использовать их потом в личных целях. Хорошенькая перспектива, ты не находишь? — проговорил я с сарказмом.

— Похоже, ты так ничего и не понял, — покачала головой собеседница. — Моему куратору и людям из Комитета нужны эти технологии не для того, чтобы перемещаться в другие времена и реальности. Они лишь хотят защитить свой мир от таких, как мы, попаданцев, неважно, случайных или умышленных. Им не нужны прогрессоры и мессии, им не нужны знания о чужом будущем. Им надо, чтобы им всего-навсего не мешали.

— Это он сам тебе рассказал? — кивнул я на стоящего в проёме «куратора».

— Ты его просто не знаешь, поэтому и не веришь, — дёрнула щекой Лена. — Да и потом, какая уже теперь разница? Свою миссию здесь ты провалил. Не знаю, как ты теперь будешь отчитываться перед начальством, а для меня возвращение — это благо. Мой дом не здесь, и там, в отличие от тебя, меня любят и ждут.

Она поднялась со стула и повернулась к «чекисту»:

— Всё, Степан Миронович, я закончила. Мы можем ехать.

Свиридяк отлепился от стояка и крикнул в темноту коридора:

— Махов! Давай сюда!

Через пару секунд в проёме нарисовалась физиономия бывшего приятеля Лены.

— Останешься здесь, с ними, — приказал ему комитетчик. — Следи, чтобы никто не сбежал.

— Сделаю, — осклабился Махов.

— А разве мы не поедем все вместе? — нахмурилась Лена.

— Увы, Елена Игоревна, — развёл руками «чекист». — Это риск, а я не хочу рисковать. Сперва надо всё проверить, вдруг там какой-то подвох.

— Степан Миронович! Мы так не договаривались!

— Елена Игоревна! Не забывайте, вам волноваться вредно. Мы обещали отправить вас в будущее, и мы это сделаем, всё остальное детали. Поводов беспокоиться нет, после проверки мы за вами вернёмся. О’кей?

— Ладно. Пусть так, — нехотя согласилась Лена.

— Ну, вот и отлично, — ухмыльнулся «куратор».

Все трое вышли из комнаты.

Свет выключился.

Дверь затворилась.

Я остался один…

[1]«Гость» — группа «Аквариум» — «Синий альбом», 1981 г.

Глава 13(2)

Через минуту за окном снова послышался шум мотора, потом заскрипела ворота, и «невидимая» машина выехала со двора.

Из-за двери никаких звуков не доносилось.

Странно, но больше всего меня сейчас беспокоило не то, что я по собственной глупости оказался в ловушке, поверив своей бывшей подруге, а то, что она в этот миг, возможно, находится наедине с Витьком. Нет, это была не ревность. Ни ревности, ни тем более ненависти я не испытывал. Я, скорее, боялся. Боялся, что Лена, как бы она сегодня ни относилась ко мне, совершит ошибку и попытается договориться с этим уродом.