Ведьма Алика. Психотерапия для демонов - Александра Власова
Были более героические варианты – когда он погиб, пожертвовав собой, заслонив мать от отцовской руки; и один совсем абсурдный – Эрик умудрился умереть, поскользнувшись в ванной.
Просматривая линии вероятностей, я видела, как мой бывший погибает десятками разных способов. Эти варианты были лишь первыми в очереди на исполнение.
Но это не значит, что они единственные.
Я решала эту задачку с холодной головой, как математическое уравнение. Сравнила наиболее вероятные цепочки событий с теми немногочисленными вариациями, где парень остается жив.
И вычислила, что для того, чтобы его жизнь так рано оборвалась, Эрик должен остаться в тех же условиях: с жертвенной матерью и агрессивным отцом, который, упиваясь безнаказанностью, с каждым днем будет становиться все злее.
После двадцати минут ожидания в дешевом кафе к столику подходит бледная, раньше времени постаревшая женщина с секущимися волосами и тусклым взглядом.
Мама Эрика смотрит на меня с плохо скрываемой неприязнью. Для того чтобы выманить ее сюда, понадобился рунный став. Но она считает, что согласилась встретиться с бывшей девушкой сына, потому что подозревает, что Эрик начал употреблять наркотики.
Мать не может себе объяснить, почему так думает. Ее мальчик всегда был таким добрым, таким хорошим и прилежным. Кажется, что наркотики – это не про него. Но в последнее время Эрик стал странным. Появились необычные хобби, и сквозь родные очертания сына будто пробивалось что-то странное, чужое… Даже муж начал его побаиваться.
Несколько месяцев назад ночью она заглянула в комнату сына и застала странную картину: Эрик разговаривал с кем-то невидимым.
Сын спорил, ожесточенно жестикулировал, а потом на его лице появился ужас, будто этот кто-то ему угрожал. Матери тот случай очень не понравился. У ее ребенка галлюцинации?
После дежурного приветствия мама Эрика пытается скрыть волнение за пустыми разговорами об изменившейся погоде и ценах в магазинах. Поддерживать болтовню нет ни времени, ни желания.
– Скажите, вы любите своего сына? – напрямую спрашиваю я.
В первую секунду вопрос ставит мать в тупик. Женщина мнет салфетку, ошарашенно хлопает глазами, будто не может поверить в наглость девчонки, посмевшей спросить такое.
– Конечно. Ты не представляешь, на что я пошла ради него! Я сохраняла эту семью только для того, чтобы у мальчика был отец! Столько вытерпела!
Прежняя Алика начала бы ей сочувствовать, затем пустилась бы в долгие пространные объяснения. Рассказала бы о том, что жертвенность только ухудшает ситуацию, о треугольнике Карпмана… но вряд ли лекция от школьницы кому-то нужна.
– Если вы его любите, уходите. Берите Эрика и уезжайте на съемную квартиру. – Мой голос звучит незнакомо: холодно и спокойно. Это говорит не шестнадцатилетняя девочка, а молодая ведьма.
Мысленно начинаю плести заклинания, чтобы слова не прошли мимо, осели на дне сознания. Как женщина отреагирует, неважно, главное, чтобы идея о том, что для Эрика будет лучше находиться подальше от отца, закрепилась.
Воля матери Эрика не слишком сильна, поэтому магия начинает работать почти мгновенно. Женщина смотрит на меня так, будто готова прямо сейчас вернуться домой и начать собирать чемодан.
Перед глазами стоят самые жуткие вещи из тех, что муж вытворял за последние годы, – ей приходилось замазывать синяки тональным кремом и порой ходить на работу в темных очках даже зимой. А Эрик! Что такой отец может сотворить с психикой ребенка?
Не лучше ли им с сыном будет без него?
Решение уйти зрело давно, много раз казалось ей самым верным, но женщина все надеялась что-то сохранить, что-то исправить…
Срабатывает защита. Мама Эрика мотает головой, пытаясь сбросить наваждение. Из-за сопротивления воздействию включает агрессию:
– Тебе-то что?! Ты ушла в самый неподходящий момент! Бросила моего сына, когда ему было так тяжело!
Она вскакивает и смотрит на меня с неприкрытой враждебностью.
– Он изменился, как только связался с тобой. У моего мальчика появились все эти карты Таро, старые книги и амулеты… Ты подсадила Эрика на наркоту и темную магию. Ты, и только ты виновата во всем!
Прежняя Алика наверняка начала бы оправдываться или рассказывать, как много сделала для Эрика. А может быть, разозлилась и плеснула бы собеседнице в лицо полуостывшим кофе.
Но я пожимаю плечами и подношу чашку к губам. Никого разубеждать или что-то доказывать я больше не собираюсь. Когда мать разворачивается и уходит, нашептываю вслед женщине заговор.
Представляю, как слова оседают семенами в ее сознании и прорастают в новую, пусть и не прекрасную, но вполне нормальную цепочку событий.
Затем прямо за столиком раскладываю карты Таро – после того как избавилась от ненужных эмоций, стало проще считывать будущее: на карты не влияют мои страхи или желания.
Сработало. Скоро она сделает то, чего хочет уже очень давно, – подаст на развод, а ужасный монстр исчезнет из жизни Эрика. Женщина вскоре забудет о нашей встрече и будет уверена в том, что это ее, и только ее решение.
Значит, жертва девушки, которой я когда-то была, не будет напрасной.
После того как я отдала демону в дар всё, что горело и трепетало, мне сложно находиться среди людей. Они постоянно пытаются растормошить меня или затянуть в болото своих суетливых переживаний.
В школе царит веселая суматоха. Кто-то радуется, предвкушая каникулы. Кто-то бегает от одного учителя к другому, пытаясь исправить оценки, без конца сдает и пересдает старые работы.
Я даже не пытаюсь готовиться к урокам или изображать вовлеченность. Сегодня была последняя контрольная по истории, я благополучно списала ответы из ящика стола учительницы. Для этого даже не пришлось заглядывать туда, достаточно было прикрыть глаза – листочек с верными вариантами благополучно появился перед внутренним взором.
Но это не вызвало ни азарта, ни радости, ни угрызений совести, как было раньше, когда я использовала магию в повседневной жизни.
Я списала просто для того, чтобы все отстали.
Работы принимает не Вероника Геннадьевна (молодая учительница ушла в декретный отпуск), а новая преподавательница со строгими очками и пучком. Она неодобрительно поджимает губы:
– Ты написала итоговый тест за пятнадцать минут? Все проверила?
– Ага. Вы сказали, кто сдаст работу – может идти.
На лице учительницы недоверие. Но она принимает листочек и отпускает меня восвояси.
Надеюсь, сегодня удастся вернуться домой пораньше и побыть одной. Иногда кажется, что окружающие сговорились не давать мне ни секунды покоя.
Мама лезет с разговорами по душам. Рассказывает, как в шестнадцать лет ее бросил парень и она целый месяц рыдала без перерыва, а потом встряхнулась и зажила
