Столица Света - Йеленна
Мельхиор лежал на земле. До него доносились стоны и крики пострадавших. Каждый новый вдох давался ему с большим трудом. На его лице лежал слой мраморной крошки, и при каждой попытке захватить побольше воздуха трещали ребра. Он чувствовал, как кислород покидает его тело, а легкие заполняются кровью.
Еще шокированный Андреа заметил Понтифика. Его охватил гнев. Пошатываясь, Персона доковылял до умирающего Мельхиора. Юноша почти набросился на него, требуя ответы.
– Зачем вы сделали это? Говорите!
Мельхиор закашлялся. На его губах показалась кровь. Андреа уже был не в силах радоваться его страданиям. Всю жизнь он желал смерти тому, кто отнял у него мать. Теперь, глядя на муки Мельхиора, он не чувствовал облегчения. Только глубокую печаль.
– Она была моей мамой, – всхлипывал он, отирая слезы. – Вы убили ее! Зачем… Зачем? Что она вам сделала?
Глаза Мельхиора остановились на Андреа. Его окровавленные губы тронула легкая улыбка. Ценой нечеловеческих усилий он выдавил несколько слов:
– Мона… не… мертва.
– Что?!
– Ваша мать… жива.
– Вы лжете! Лжете…
Лицо Андреа налилось краской, и он зарычал:
– Я все видел! Лирохвост умер! У меня на глазах! Я слышал, как он кричал в агонии! Вы убили ее!
– Мылишь… вытянули… ее Свет. Именно поэтому… лирохвост и…
Попытки говорить вызвали у Мельхиора новый приступ кровавого кашля. Весь его мир сузился до отражения в глазах Андреа. У Персоны закружилась голова. Если его мать жива, то где она? Юноша понимал, что время ответов на исходе.
Мельхиор продолжал улыбаться ему. Несмотря на свой Дар, Андреа не понимал, что радовало Понтифика. Это не было ни гримасой ненависти, ни торжества победы. Мельхиор улыбался искренне. И это беспокоило Андреа.
– Мне очень… жаль. Я сделал это для нее… для принцессы. Для… Элоизы. Мне… так жаль вас… Персона.
– Моя мать… где, где она? Если знаете, скажите мне!
– В ссылке… в Землях…
– Схватите! Схватите его! Немедленно!
Крики Элоизы заглушили слабый полушепот Мельхиора. Она услышала первые взрывы и в сопровождении целого взвода поспешила на место трагедии.
Солдаты бросились к Андреа и резко подняли его на ноги. Он был еще слишком слаб от потрясения и шока, вызванного последними словами Мельхиора. Элоиза в панике бросилась к умирающему Мельхиору. Она с ужасом обнаружила, что его грудную клетку раздавило камнем, но не отвела взгляд.
– Элоиза… – выдохнул он с неизменной улыбкой.
– Молчите, брат Мельхиор! Берегите силы! Стражники уже ищут целителей! Вы обязательно выживете! Все пройдет. Брат Мельхиор, – продолжала Элоиза, уговаривая саму себя.
Мельхиор холодной и дрожащей рукой сжал ладонь Элоизы. Он внимательно посмотрел ей в глаза, чтобы успокоить.
– Я не справлюсь со всем этим без вас, – рыдала она. – Вы нужны мне…
– Я буду там… в Свете… всегда буду рядом. У меня… есть последний подарок для вас. Я готовил его… на свадьбу.
Его голос ослабевал, и Элоизе пришлось наклониться к самому его уху, чтобы что-то расслышать. Она расслышала, как его дыхание начало прерываться. Глаза Мельхиора начали закатываться. Погрузившись в мрачные мысли, Элоиза не заметила, когда он издал последний вздох. Девушка опустила глаза и задала Понтифику вопрос, но он не ответил. Она повторила. Элоиза сжала руку Мельхиора, но она лишь выскользнула из ее ладони.
– Брат Мельхиор? Брат Мельхиор… Брат Мельхиор!
Плач Элоизы разлетался по всей галерее. Она взахлеб рыдала над безжизненным телом своего наставника. Никто не осмеливался подойти к ней, даже Андреа, как никто понимавший горе девушки.
Через некоторое время один из советников уважительно окликнул ее:
– Принцесса, нам нужно…
– Закройте рот!
Элоиза вскочила, кипя от ярости. Ее лицо, опухшее от слез, исказилось от горя. Казалось, она пытается хоть как-то сориентироваться в тумане нахлынувших эмоций. В ярости Элоиза выбрала виновника произошедшему. Она указала пальцем на Андреа.
– Я обвиняю… Персону! И все вы тому свидетели! Обвиняю его в похищении моего жениха, господина Исидора, обвиняю в убийстве Понтифика! Завтра не будет свадьбы! Будет суд! На котором мы приговорим Персону к смерти!
36
Право выбирать
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Фисба выпроводила Эвандера из дворца. Она издалека наблюдала за тем, как умирает Понтифик и арестовывают Андреа. В такой ситуации они ничем не могли помочь ему. По крайней мере, пока Эвандер находился в таком состоянии.
Стражники пропустили их, приняв за Соратников Культа, пострадавших во время взрыва галереи. Фисба крепко держала Эвандера, который едва держался на ногах. Несмотря на то, что идея очевидно была не лучшей, девушка решила отправиться на Пурпурную виллу. Она располагалась близко от дворца, в отличие от Оффиция. До него был час ходьбы, и девушка попросту не дотащила бы Эвандера дотуда.
Ранее Понтифик отправил людей проверить, что Дезидерия не вернулась домой. Стражники перерыли весь дом, но обнаружили, что хозяйка виллы пропала. Они с Исидором отправились в путь сразу после побега и теперь наверняка были далеко от Фаоса.
Оставалась одна деталь, которую никто не принял в расчет…
– Помогите нам! Пожалуйста!
Крик Фисбы привлек внимание слуг Пурпурной виллы, занятых наведением порядка. Одна из Отверженных узнала ребят и побежала к ним на помощь. Она не задала им ни одного вопроса.
– Помогите мне донести его до комнаты. Ему нужен отдых. – Фисба воспользовалась возможностью и спросила: – С вами все в порядке? Солдаты ничего вам не сделали?
– Они ударили Милу, хотели выбить из нее ответы. Но мы не знаем, где госпожа Дезидерия. Она ничего не сказала нам.
Отверженные не умели врать. Фисба поверила девушке на слово, думая, что стражники поверили ей точно так же. Она очень удивилась, что служанка не стала расспрашивать ее о случившемся. Любой нормальный человек спросил бы ее, сумела ли Дезидерия достичь своих целей, увела ли Исидора из дворца. Нельзя было не заметить пропажу Андреа… Однако Отверженная не произнесла ни слова. Такое отсутствие сочувствия шокировало Фисбу.
Они дотащили Эвандера до комнаты и положили его на кровать. Служанка принесла им свежие полотенца. Лоб Эвандера пылал от Света.
Фисба села рядом, не зная, что предпринять. Снаружи раздавался шум улиц. По городу уже начал расползаться слух о том, что свадьбу отменили. Вечером ей доложили, что на виллу кто-то приехал. Она испугалась дальнейших расправ, но выяснилось, что это всего лишь Пирам вернулся домой.
Фисба не удержалась, и бросилась обнимать его. Девушка очень нуждалась в поддержке, ведь Андреа приговорили к смерти, Эвандер лежал в бреду, а Дезидерия предала их. Поначалу Пирам не знал, как реагировать, и подумал, что это он расстроил Фисбу. Тогда он решил заключить ее в свои медвежьи объятия. Девушка чуть расслабилась и рассказала ему обо всем произошедшем.
– Я не знал, сумеете ли вы выбраться из дворца, – сказал Пирам по итогу ее рассказа.
– Ты знал, что мы вернулись
