Джон Джейкс - Брэк. Знак демона
— Да-да. Нужно торопиться. Осталось совсем немного. Неделя пути — и мы в Самеринде!
— А ты уверен, что выдержишь такой переход? — спросила Илана.
— А то нет… — начал он, но зашелся в приступе кашля. Отдышавшись, он продолжил: — В Самеринде есть врачи. А здесь? Вот вам и весь разговор. Помирать здесь или торопиться вперед, к цели? Вот и весь выбор.
— Он прав, — согласился Брэк. — Прошлой ночью не было слышно пения, не появлялись и всадники. С час назад я разглядел пару звезд между тучами. Если ветер чуть стихнет — можно будет трогаться в путь.
— Но ведь у нас теперь нет проводника! — воскликнула Илана.
— А вот ты и не права, красотка! — раздался знакомый голос.
Брэк вскочил. У входа в полуобвалившийся подвал стоял Горзоф.
Проводник спустился к костру и сел, прислонившись к стене. Выглядел он очень усталым, измученным и двигался медленно, словно преодолевая боль и тяжесть. Не удостоив никого взглядом, он протянул руки к огню, чтобы согреть их. Наконец Горзоф нарушил повисшее молчание:
— Будь я проклят. Ладно, ребята, я признаю, что выходка была дурацкая. Два дня я прошатался по пустыне — и что толку? Только проголодался да замерз до смерти.
— Накормите его, — сказал Брэк, — и дайте вина. Но немного.
— Да, я тогда здорово напился, — признал Горзоф. — А когда протрезвел, понял, что заблудился. Я чуть ума не сошел, пока искал дорогу обратно. Если хотите посмеяться надо мной — ваше право. Я хочу только спать, и ничего больше.
— Никаких насмешек не будет, — сказал Брэк. — На рассвете мы выступаем. Хадриос болен, значит, мы полагаемся на тебя. Ешь, пей, спи — а завтра ты поведешь нас в Самеринд.
Горзоф с благодарностью посмотрел на Брэка.
— Да, — прошептал он, — да…
Отхлебнув из протянутого Полем бурдюка, Горзоф уставился в огонь. Брэку что-то не понравилось в этом взгляде, но что — он не мог понять. На какой-то миг он подумал, что в их компанию вернулась надежда, но странный взгляд Горзофа, его измученный вид вновь наполнил душу Брэка самыми худшими предчувствиями.
За первые несколько часов караван прошел большое расстояние, несмотря даже на то, что больного Хадриоса пришлось положить на носилки, закрепленные между двумя мулами. Но после обеда ветер снова усилился, нагнал тучи, а солнце почти скрылось за плотной пеленой песка.
Ураган, Снимающий Скальпы, вновь набирал силу. Брэк понял, что затишье было лишь краткой передышкой. Теперь каравану предстояло сразиться с ветром всерьез.
Горзоф исчез почти на час. Вернувшись, он прокричал:
— Забирай вправо. Там дюны повыше — прикроют нас от ветра.
Караван последовал за проводником. Вскоре Горзоф снова исчез впереди. Вернувшись, он приказал изменить направление еще раз. Следующая перемена курса поселила в душе Брэка изрядные подозрения, но он предпочел до поры до времени держать их при себе.
Хадриос, плотно укрытый одеялом, метался в бреду. У каравана не было другого выхода, кроме как довериться проводнику.
— Скоро нужно будет устраиваться на ночлег, — сказала Илана, когда ее верблюд поравнялся с верблюдом Брэка.
— Горзоф что-нибудь говорил об этом?
— Пока нет.
Брэк кашлянул. Впереди, едва различимая за песчаной завесой, маячила фигура Горзофа.
Через минуту Илана снова нарушила молчание.
— Брэк!
— Что?
— Может быть, я не имею права лезть не в свое дело… но знаешь… мне кажется, что Горзоф заблудился.
Брэк, словно ни о чем не подозревая, поинтересовался:
— А почему ты так думаешь?
— За последние несколько часов мы столько раз меняли направление. Может быть, он потерял дорогу, но боится признать это. Знаешь, мне кажется, что те две ночи, проведенные в пустыне в одиночестве, доконали его. Он совсем обезумел.
— Если он не сможет найти дорогу, то и никто не сможет. Пока твоему отцу не полегчает, мы вынуждены доверять ему..
— Но я боюсь, что…
— Тихо!
Тяжелая ладонь варвара легла на руку девушки.
Брэк повернул голову в одну сторону, затем в другую…
Динь-динь, динь-динь…
Звук раздавался где-то далеко-далеко, чуть слышно доносясь до их ушей. Он то приближался, то удалялся…
Динь-динь, динь-динь…
Брэк, развязав плащ, передвинул висевший на веревке меч. Звон раздался ближе.
Отпустив руку Иланы, Брэк приказал верблюду опуститься на колени, слез с него и сунул ладонь в песок. Кончики пальцев ощутили слабую вибрацию.
— Брэк… что это?
— Всадники, — не поворачиваясь к Илане, ответил он, вглядываясь в окружающий полумрак. — Пока что их не видно, но они подходят со всех сторон. Боюсь, что мы окружены.
Динь-динь.
Даже не видя неизвестных всадников, Брэк знал, чувствовал пальцами, слышал, как к каравану приближается большой отряд. Лишь барханы и песчаная буря скрывали врагов.
Что-то мелькнуло на гребне одного из барханов. Клинок? Этого Брэк сказать наверняка не мог. Но одно он знал точно: ловушка захлопнулась. Вдруг смутно терзавшее его подозрение воплотилось в волну ярости.
— Горзоф! Горзоф!
— Боги! — воскликнула Илана. — Неужели ты думаешь…
— Что он не знает, куда ведет нас? Знает, еще как знает! В лапы к куранцам, с которыми сговорился, чтобы отомстить нам. Ничего, прежде чем они отблагодарят его за добычу, я посчитаюсь с ним за предательство.
Могучий варвар бросился к голове каравана, где виднелся силуэт сидящего верхом на верблюде Горзофа.
Словно орудие рока, сверкал меч в руке Брэка. Злость переросла в звериную ярость. Он не замечал ни стонущего, завывающего ветра, ни хлещущего по глазам песка. Единственное, что слышал, — звон бубенчиков. Кольцо врагов сжималось…
Глава 9
КЛИНОК И ЗЕРКАЛО
Капитан Горзоф заметил приближающегося варвара. Выхватив саблю, он соскочил с верблюда и прокричал что-то в темноту, что именно — Брэк не разобрал.
Впрочем, смысл был ясен и без этого. Кольцо куранцев стягивалось все туже. Опытные воины, они не спешили, предпочитая действовать осторожно, наверняка.
Горзоф, не выпуская из рук сабли, расстегнул куртку и бросил ее на землю. Его глаза напоминали капли ртути.
Подбежав на десять шагов к проводнику, Брэк остановился.
— Ну что, больше не будем играть в прятки, предатель? — прорычал варвар.
Горзоф облизал губы:
— Никаких игр.
— Ты давно искал такого случая.
Горзоф моргнул:
— Да. С того дня, когда этот старый хрыч Хадриос приказал выпороть меня.
Как Брэк и предполагал, Горзоф вовсе не раскаялся и не смирился. Он просто выжидал подходящего момента, чтобы отомстить.
