Столица - Наталья Викторовна Бутырская
– Господин Шен! Не ожидала вас снова сегодня увидеть. Но Лули рада, что может извиниться за свою грубость.
Вроде бы это была та же Лули, что и утром, но почему-то сейчас она выглядела совершенно иной. Может, из-за лучей закатного солнца ее кожа светилась и походила на нежный персик? Мне захотелось прикоснуться к ее щеке, чтобы проверить, будет ли она гладкой и прохладной, как нефрит, или мягкой и бархатистой, как персик?
Девушка поклонилась, две голубые бабочки на ее заколке еле слышно зазвенели, столкнувшись. И мое сердце замерло от этого тихого звука.
– Если… – она опустила голову, стесняясь своих слов, – может, если господин Шен сейчас не занят, то пройдется немного с Лули. Мы не так давно в Киньяне, и у Лули пока нет знакомых.
– Я… – я оглянулся в ту сторону, куда ушел Тедань, – я не занят.
Мы неторопливо пошли с девушкой по улице, и казалось, что все люди вокруг куда-то пропали, и существует только вот эта стройная фигурка, идущая рядом, шелест ее платья, стук ее туфелек, завораживающий звон бабочек.
– Я тоже недавно в Киньяне, – выдавил я после паузы.
– Вы приехали поступать в Университет или искать новую судьбу? А откуда?
– Есть такой городок на юге, называется Цай Хонг Ши, радужный город.
– Правда? – удивилась Лули и даже остановилась на мгновение. – Мы с отцом тоже оттуда. Приехали по его делам.
– О, не ожидал, что встречу здесь кого-то из Цай Хонг Ши.
– Я тоже.
И мы снова замолчали. Дзинь-дзинь-дзинь. Словно крошечные капельки воды падали, разбиваясь о бронзовую чашу.
– Вот мы и пришли. Здесь отец снимает дом, – остановилась Лули перед алыми воротами с изображением журавля. – Может, зайдете к нам ненадолго? Лули еще не так опытна в заваривании чая, но отец по доброте своей хвалит мои усилия.
– Думаю, это будет невежливо с моей стороны навязываться в гости. Рад был увидеть госпожу Лули снова.
Я поклонился и уже собирался уйти, как почувствовал, что меня что-то держит. Это госпожа Лули кончиками пальцев схватила мой рукав и, трогательно потупившись, сказала:
– Я прошу господина Шена… Мы же все-таки земляки, и нет ничего неловкого в том, что господин посетит дом Лули.
Она наклонила голову, бабочки прозвенели особенно жалобно, и я не устоял.
– Прошу простить за вторжение, – и я последовал за девушкой внутрь.
Она провела меня по ухоженному саду, которому, впрочем, было далеко до сада госпожи Роу, в отдаленный дом, открыла дверь в комнату и сказала:
– Господин Шен, познакомьтесь, это мой отец.
Мужчина, стоявший у окна, повернулся и внимательно посмотрел на меня.
До этого я мог представить, что Лули – дочь обычного горожанина, которую балуют и роскошно наряжают, но увидев ее отца, я понял, как сильно ошибался. Даже если не брать во внимание его дорогую одежду, больше подходящую для высокопоставленного человека, в нем чувствовалась сила, властность и привычка командовать. Похожее я видел у Мастера и Джин Фу, хотя и в другой форме. Мастер мог говорить мягко и приветливо, но его невозможно было ослушаться. Джин Фу, как правило, делал упор на обоснованность и продуманность приказов. А в случае с отцом Лули чувствовалось прямое давление.
– Добрый вечер! Приветствую уважаемого господина. Этот недостойный просит прощения за назойливость. Это я настоял на том, чтобы проводить госпожу Лули до дома, поэтому прошу не сердиться на нее.
– Папа, – защебетала Лули, – это Юсо Шен, тот человек, что помог мне на рынке недавно. Представляешь, он тоже из Цай Хонг Ши!
Мужчина кивнул дочери, указал рукой на подушки, расположенные вокруг низенького столика:
– Располагайся. Лули, приготовь нам чай.
– Не смею более отвлекать вас от важных дел, – попытался я увильнуть, – и прошу разрешения уйти.
– Нет-нет. Напротив, я прошу тебя остаться ненадолго. Моя дочь очень хорошо заваривает чай.
После таких слов уйти было бы невежливо, и я сел на подушку, скрестив ноги, но внутри у меня все сжалось. Аура этого человека была властной и жесткой, и находиться рядом с ним было не очень приятно.
– Значит, ты тоже из Цай Хонг Ши? Нечасто можно встретить в столице людей оттуда. С какой целью ты пришел в Киньян?
– Учиться. Я слышал, что в Киньяне самые лучшие университеты. К сожалению, я не прошел в Академию боевых искусств.
– О, а ты изучаешь искусство боя? Какое оружие предпочитаешь?
– Копье. Но я в самом начале пути, и мои достижения незначительны. Я смог пройти всего два этапа при поступлении.
– И каковы твои дальнейшие планы?
– Скоро состоятся экзамены в новую Академию, хочу попробовать попасть туда.
Лули принесла чайник и чашки, переставила их на столик и начала разливать чай. Ее движения были изящными и красивыми, в них чувствовалась выучка и множество повторений. У меня промелькнула мысль, что женщины, как и воины, вынуждены проходить свои тренировки, только их оружие – не копья или мечи, а вот такие обыденные, на первый взгляд, вещи. Бабочки на ее голове тихо позвякивали, сбивая меня с мысли и заставляя погружаться в состояние некоего транса.
– А ты не думал о других вариантах? Университет не так важен для будущего, как кажется на первый взгляд. Например, удачная женитьба также может изменить судьбу к лучшему.
Я невольно провел рукой по груди, проверяя, на месте ли поддельный амулет, и вспомнил о Тедане, который должен был уже потерять меня.
– Чтобы хорошо жениться, я должен что-то из себя представлять. За такого, как я сейчас, никто не захочет выдавать свою дочь. Прошу прощения, мне все же лучше уйти.
Я начал было вставать, но маленькая ручка Лули легла мне на запястье:
– Вы даже не попробуете мой чай?
– Хорошо, но потом мне нужно будет покинуть вас, – я отхлебнул немного горячей жидкости и узнал тонкий аромат белого королевского чая, которым пару раз нас угощала госпожа Роу, только здесь примешивался какой-то новый оттенок вкуса, более сладкий и резкий.
– Я забыл представиться. Мое имя – Мин Чинь, и, признаюсь, я приехал в Киньян только из-за тебя, Юшенг.
Я даже не вздрогнул, услышав полузабытое имя, которым меня никто не называл со дня смерти матери.
– Кажется, вы забыли мое имя. Меня зовут Юсо Шен, и эта ничтожная персона никак не могла бы привлечь внимание столь важного господина.
– В Цай Хонг Ши каждому десятилетнему ребенку ставят печать, показывающую размер его таланта. У человека, которого я ищу, на левом плече стоит цифра семь. Думаю, в Киньяне не так много людей с подобной печатью.
– Мой талант для Киньяна и
