Майкл Муркок - Рунный посох: романы
Оладан остался с д'Аверком, а герцог Кельнский и девушка поднялись по выщербленным каменным ступеням в покои графа Брасса. Богенталь отворил дверь, и они вошли в опочивальню.
Там стояла простая солдатская койка — широкая, квадратная, с обычными простынями и плоскими подушками. На подушках покоилась огромная, словно отлитая из металла голова. С того дня, как Хокмун расстался с графом, в его рыжих волосах почти не прибавилось седины, а лицо, покрытое бронзовым загаром, не стало бледней. Высокий выпуклый лоб по-прежнему казался каменным выступом над пещерами, скрывавшими сияющие золотисто-карие глаза. Но взгляд этих немигающих глаз был прикован к потолку, а губы были плотно сжаты.
— Граф Брасс, — прошептал Богенталь, — смотрите…
Казалось, гигант не слышал его. Взгляд графа по-прежнему был устремлен в потолок. Склонившись над ним, Хокмун произнес:
— Граф Брасс, к вам вернулась дочь. И я, Дориан Хокмун.
Губы разжались и Хокмун услышал громкий шепот:
— Снова видения… Богенталь, я думал, лихорадка прошла…
— Это не призраки, граф.
Взгляд золотисто-карих глаз обратился на Хокмуна и Исольду.
— Дети мои! Наконец-то я умер и встретился с вами…
— Вы живы, граф, — возразил Хокмун.
Исольда нагнулась и поцеловала графа в губы.
— Ты чувствуешь, отец? Самый обычный, земной поцелуй.
Прямая линия сомкнутых губ постепенно превратилась в широкую улыбку. Граф пошевелился, затем резко сел.
— Так это правда! Какой же я глупец, что потерял надежду. — Он засмеялся.
Его чудесное исцеление вызвало изумленный возглас Богенталя:
— Граф, я не верю своим глазам! Мне казалось, вы на пороге смерти!
— Так и было, старина… Но теперь, как видишь, я отошел от этого порога. Ну, что скажете, Хокмун?
— Плохо, граф. Но теперь мы снова вместе, и удача, надеюсь, вернется к нам.
— Богенталь, вели-ка принести мои доспехи и меч.
— Но, граф, вам нужно набраться сил…
— Верно. Так прикажи принести еды, и побольше. Подкреплюсь за беседой. — Он вскочил с кровати и обнял дочь и Хокмуна.
За едой Хокмун поведал графу обо всех испытаниях, выпавших на его долю с тех пор, как он покинул замок. Граф тоже рассказал о своих неудачах в войне с Темной Империей, о гибели старика фон Виллаха, уложившего в своем последнем бою два десятка гранбретанцев. Рассказал он и том, как сам был ранен и совершенно пал духом, узнав об исчезновении Исольды.
Потом Хокмун представил Оладана, спустившегося к тому времени в зал. Маленький зверочеловек сообщил, что рана д'Аверка тяжела, но Богенталь надеется, что француз выживет.
Единственное, что омрачало радость возвращения, — это сражение на границе Камарга, где гвардейцы и ополченцы вели почти безнадежный бой с превосходящим их врагом.
Облачась в медные доспехи и пристегнув к поясу огромный двуручный меч, граф Брасс сказал:
— Дориан и сэр Оладан, нам пора ехать. Сейчас мы должны быть на поле боя и вести наших воинов к победе.
Богенталь вздохнул.
— Еще два часа назад мне казалось, что вы при смерти… А сейчас вы стремитесь в бой. Вы хорошо себя чувствуете, сэр?
— Дружище, я хворал не телом, а душой, но теперь она исцелена, — раскатился под сводами зала громоподобный голос графа. — Коней! Сэр Богенталь, прикажите оседлать коней!
Выйдя вслед за старым графом во двор, Хокмун чувствовал, что к нему возвращаются силы. Послав Исольде воздушный поцелуй, он вскочил в седло и пришпорил коня.
Они мчались по тайным болотным тропкам, пугая диких рогатых коней и гигантских фламинго. Придержав на миг коня, граф Брасс обвел вокруг себя рукой в латной рукавице:
— Разве эта страна не стоит того, чтобы отдать за нее все, что имеешь? Даже жизнь?
Вскоре они услышали шум сражения и поскакали быстрее, спеша на помощь своим войскам. Но увидев, что произошло самое страшное, они остановились.
— Этого не может быть! — глухо произнес граф Брасс.
Но это случилось. Башни рухнули и превратились в груду, дымящихся камней. Воодушевленные их падением, воины Темной Империи с ревом шли в атаку, тесня уцелевших защитников.
— Это — конец Камарга! — сказал граф сорвавшимся голосом.
Глава 11
ВОЗВРАЩЕНИЕ РЫЦАРЯ
К ним направил коня один из капитанов. Его доспехи были изрублены, меч сломан, но он сиял от счастья.
— Граф Брасс! Наконец-то! Поехали, сэр, надо скорее построить людей и задать жару этим псам!
Граф заставил себя улыбнуться и обнажил огромный меч.
— Да, капитан. Постарайтесь найти герольда, а лучше двух. Пусть оповестят всех, что вернулся граф Брасс.
Появление своего вождя и Хокмуна камаргцы встретили восторженными криками. Воодушевленные, они кое-где даже потеснили врага. Граф, Хокмун и Оладан въехали в ряды войска, которое с возвращением полководца снова стало несокрушимым.
— Посторонитесь, ребята! — крикнул граф. — Дайте мне добраться до врага!
Выхватив у всадника-знаменосца свой потрепанный штандарт, он упер древко в бедро и, размахивая мечом, ринулся в гущу звериных масок.
Два всадника врубились в плотные ряды гранбретанцев. На одном из них были сверкающие медные доспехи; у другого — тускло блестел камень во лбу. Вражеским пехотинцам они казались ожившими героями мифов, а когда к двум всадникам присоединился третий, маленький человек с лицом, покрытым шерстью, со сверкающей как молния саблей, ошеломленные воины Темной Империи дрогнули и попятились.
Дав себе клятву на этот раз во что бы то ни стало убить барона Мелиадуса, Хокмун высматривал его среди врагов, но не находил.
К нему тянулись руки, пытаясь стащить его с коня, но меч Хокмуна вонзался в глазные щели, разрубал шлемы и сносил головы.
Близился вечер, а битва не утихала. Хокмун едва держался в седле от усталости и потери крови, сочившейся из десятка порезов. Толпа врагов была такой плотной, что конь, убитый под Хокмуном, не падал добрых полчаса.
Сколько врагов убил он сам, а сколько — защитники Камарга, герцог Кельнский не знал. Гранбретанцы во много раз превосходили их числом и медленно, но упорно теснили камаргцев.
— Эх, нам бы несколько сотен свежей пехоты — и мы бы победили! О Рунный Посох, нам нужна помощь!
Он вздрогнул, осознав, что невольно обратился за помощью к Рунному Посоху. Алый Амулет, висевший у него на шее, вдруг засветился, бросая алые отсветы на доспехи врагов. Хокмун засмеялся, чувствуя необычайный прилив сил, и принялся с фантастической быстротой рубить гранбретанцев. Вскоре у него сломался меч, но Хокмун вырвал пику у налетевшего на него всадника, самого всадника выбил из седла и, размахивая пикой как мечом, вскочил на коня и ринулся в атаку.
