Эдуард Шауров - Оракулы перекрестков
Подувший невесть откуда ветер зеленой волной качнул верхушки сосен, и механическая собака внизу едва заметно повела острой мордой, словно принюхиваясь. Впрочем, загнанный на дерево пленник не обратил на это абсолютно никакого внимания, он с изумлением рассматривал свою неожиданную находку. Малюсенькое блестящее насекомое совершенно не походило на таракана. Оно напоминало скорее вытянутую капельку ртути, прилипшую к поверхности старой батарейки.
– В самом деле, почему бы и нет? – пробормотал Бенджаль, разглядывая крохотного пожирателя биллекультур.
Он вспомнил испачканные кровью осколки аквариума… Кажется, Виктор говорил, что в пассивном состоянии тараканы реагируют на тепло. Если один из интельфагов зацепился за Бенову одежду и, совершив восхождение по штанине, забрался под френч, то он вполне мог выбрать оракула в качестве временного прибежища… Невероятно… Бенджамиль осторожно поднял мятый диск и осмотрел его снизу. Так и есть! На задней стенке имелось три маленьких отверстия, то ли для вентиляции, то ли для удобства разборки… Удивительное создание!..
И тут до Бена дошло. Он недоверчиво поглядел на небо, потом перевел взгляд на сидевшего под деревом робопса. А ведь это шанс! Главный приз в лотерею! Как говорили в старину, «джек-пот»! Бенджамиль боязливо погладил оракула по острому ободку. Говорить «спасибо» невидимому благодетелю было слишком странно и, пожалуй, нелепо. Бенджамиль поежился. «Если правда то, что я про него слышал, то мои благодарности ему как рыбе зонтик», – подумал он и принялся осторожно разворачиваться на ветке так, чтобы сесть спиной к стволу. Собака бесстрастно наблюдала за его скованными движениями.
Бенджамиль несколько секунд соображал, куда пристроить оракула, и не придумал ничего лучшего, чем взять сломанную игрушку в зубы. Во рту моментально разлился едкий металлический привкус, от которого слегка заныли зубы. Не обращая на это внимания, Бенджамиль поднял руки и, словно сказочный волшебник, трижды хлопнул в ладоши. Потом, сильно волнуясь, вынул оракула изо рта и уставился на ртутную точку. Таракан не реагировал. Сидел себе на батарейке и бросаться в бой по приказу Бенджамиля Френсиса Мэя не собирался. Бен терпеливо ждал пару минут, затем вновь взял влажный диск в зубы, три раза старательно и раздельно ударил ладонью о ладонь. Таракан не реагировал. Все сильнее сомневаясь в том, что хлопает нужное число раз, Бенджамиль подождал еще две минуты. Индистрактер не шевелился.
– Ну же! – сказал Бен просительно. – Катаешься на мне второй день. Мы с тобой уже как родственники, а ты не хочешь оказать крошечную услугу товарищу.
Таракан оставался безмолвен и неподвижен. «Проклятье! – подумал Бен. – Наверное, я что-то перепутал. Но Виктор точно хлопал в ладоши!» Бенджамиль прикрыл глаза, вспоминая. Вот Виктор стоит возле жароупорного аквариума, вот он хлопает в ладоши, и маленькие твари кидаются на роллекс… Не то!.. «Это будет война, Бен! Настоящая война!» Тоже не то!.. «Сигналом может быть все, что угодно, хоть куплет из модной песенки…» Точно! Бенджамиль покачнулся и едва не полетел с дерева. Обхватив левой рукой ствол, он перевел дыхание. Ну конечно же! «…Теперь они реагируют на троекратное сжатие».
Очень осторожно Бен попытался снять таракана с пуговичной поверхности батарейки. Маленький диверсант держался цепко, и Бенджамиль не рискнул сковыривать его ногтем. Вместо этого он просто вынул из корпуса оракула батарейку вместе с вцепившимся в нее тараканом. «А ведь батарейка-то давным-давно должна была сесть, окислиться, или что там происходит с древними батарейками?» – между прочим подумал Бен. Он сунул корпус в карман, а батарейку сдавил между большим и указательным пальцем. Раз, еще раз и еще раз. Держа напряженную правую руку над собранной в лодочку ладонью левой, Бен, затаив дыхание, глядел, как капелька темной ртути шевельнулась и, кажется, выпустила крохотные усики-антенны. Бен склонился чуть ниже и не успел удивиться. Серебристая блестящая поверхность батарейки с выдавленными буковками вдруг опустела – маленький интельфаг десантировался с нее так быстро, что глаз просто не успел прореагировать.
Бенджамиль несколько раз мигнул и недоверчиво потер батарейку пальцем. Едва таракан исчез из поля зрения, вся затея стала казаться ему бредом. Как может букашка размером с крупинку сахара навредить боевому механизму весом в полцентнера? Спору нет, в лаборатории Штерна тараканы ловко расправлялись с часами за полторы тысячи марок, но здесь-то вовсе не лаборатория, а робопес, загнавший Мэя на дерево, мало походит на роллекс. И вообще, был ли таракан внутри испорченного оракула или это только игра воображения свихнувшегося переводчика?
Привалившись спиной к стволу, Бенджамиль напряженно смотрел вниз. Текли длинные, как зубная боль, секунды, а внизу ничего не менялось. Собака сидела под деревом, все такая же внимательная и такая же опасная. Так и свихнуться можно, подумал Бенджамиль, и в этот миг собака беспокойно шевельнулась. Она мотнула головой и поднялась на все четыре ноги, постояла, будто прислушиваясь, потом металлопластиковая спина выгнулась дугой. Явно не понимая, что с ней происходит, собака несколько раз крутнулась вокруг своей оси, пытаясь поймать несуществующий хвост, остановилась, вытянула вперед гофрированную шею и замерла в неестественно-мучительной позе. Долгий тоскливый полускрип-полувой запутался в сосновых ветках. Задние лапы, шатнувшись, подломились, и железная тварь села на задницу, опустив книзу острую морду.
Подождав несколько минут, Бенджамиль достал из кармана корпус оракула и кинул его в неподвижную псину. Металлический диск, звякнув о гладкий матово-блестящий бок, упал на хвою. Тварь даже не шелохнулась. Медленно, очень осторожно Бенджамиль начал спускаться с ветки. Ныла ушибленная грудь, по отсиженным ногам бежали мурашки. Спустившись до уродливого наплыва на стволе, Бенджамиль замер, готовый в любую секунду полезть обратно. Робопес сидел в десяти шагах от дерева, морда его все так же была опущена, но от собаки все еще исходил запах опасности и смерти. Бенджамиль сглотнул сухим горлом. Была не была! Он оттолкнулся от ствола и спрыгнул на пружинистый ковер хвои. Собака не шевелилась. «Похоже, все», – подумал Бенджамиль, пристально глядя на робопса и медленно отступая от дерева. У него вдруг появилось нелепое, острое и азартное желание подобрать смятого оракула. Он должен был лежать справа от корпуса.
– Эй, тварь, – довольно громко сказал Бен, обращаясь к собаке, – ты ведь мертва, на кой черт тебе мой оракул?
Он сделал осторожный шаг в сторону неподвижного врага. Громко хрустнула под каблуком ветка, и в ту же секунду робопес прыгнул. Стальное тело взвилось в воздух несколько криво, будто вслепую, и Бенджамиль успел среагировать. Он шарахнулся вбок, прямо в заросли молодого сосняка. Хлестко стегнули по лицу колючие ветки, что-то острое вцепилось в штанину. Бенджамиль рванулся вперед, с сухим треском разрывая материю, и что есть духу побежал прочь.
