Сказаниада - Петр Ингвин
Настал момент истины.
Георгий не сомневался, что все делает правильно. Очень много шансов, что сейчас его убьют. Но он не мог поступить иначе. Ответственность за Елену давила шею сильнее висельной петли. Эшафотом было воспитание, за которое так хвалил Кощей. Скамейку из-под ног выбивало данное себе слово вернуть Елену даже если весь мир будет против. В сухом остатке – обязанность идти на смерть там, где любой другой со смехом свернул бы в сторону.
Проблема состояла в том, что Георгий – не любой другой. Он такой, какой есть, и с этим ничего не поделать. Настоящего мужчину определяют дела. Все дела Георгий долгое время посвящал Елене. Разве можно отступиться в последний момент?
В этом была еще одна проблема. Пока он искал Елену, встретил Ладу. Выяснилось, что жизнь с Еленой – вовсе не то, чего жаждала душа. На вулкан забираются ради любопытства, но живут у подножия, у тихой речки, среди надежного, укрывающего от ветров, уютного леса.
Но он давал слово.
Хватит глупых мыслей, нужно думать о бое. Георгий вспомнил все приемы, которым учил Соловей и которые демонстрировали в кино и по телевизору. Ломанные и обманные удары. С зацепом щитом. Что-то из этого может сработать. Пусть противник неизвестен ему как боец, но Борис так же не знает фишек Георгия. Можно сказать, что шансы равны. А с точки зрения фехтовальной техники даже немного ровнее в пользу Георгия, учитывая, что его учителем был непревзойденный мастер, а мотивация зашкаливала. Сыновья правителей обычно учатся чему-то по приказу родителей, нередко из-под палки, потому особого усердия не проявляют. Подвести Георгия могло лишь физическое состояние, в этом плане однозначно выигрывал противник.
С борта драккара к Георгию обратился толмач:
– О тебе говорят как о хорошем бойце на мечах, но оружие выбирает тот, кого вызвали. Ты знал, что Бориса называли лучшим лучником вашего государства, когда он состоял там на службе?
Новость оказалось для Георгия неприятной. Вот почему Кощей не слишком верил в его успех. Кощей надеялся на отказ Бориса. Наверное, ставил себя на его место: как поступил бы, обретя желанную женщину, ради которой уничтожил два государства? Разве пошел бы драться насмерть с бойцом, чья слава известна даже за морями?
Кощей не стал бы драться. Но Борис – не Кощей.
– Вызываемый выбирает лук! – громко объявил толмач, дублируя каждую фразу на своем языке. – Количество стрел неограниченно, поединок пройдет схождением с дальней дистанции вплоть до смерти одного из поединщиков, поскольку они бьются за женщину, а ее поделить невозможно. Когда стрелы закончатся или позволит расстояние, можно пользоваться другими видами оружия. Прошу противников отойти от берега к лесу на расстояние выстрела!
Георгий отъехал по хрустящей гальке до ближайших деревьев, спешился и привязал поводья к толстой ветке.
– Прости, приятель. – Он похлопал коня по загривку. – Возможно, скоро у тебя будет другой хозяин. Даже подружиться не успели.
Лук с колчаном висели притороченными к седлу, стрел внутри кожано-деревянного короба оказалось ровно десять. Георгий никогда не пользовался луком, с его точки зрения это было оружие разбойников и охотников – тех, кто воюет из засады или из-за угла. Лук со стрелами он взял с собой вместе с остальным оружием по настоянию Кощея. Выходит, тот догадывался, зараза бессмертная, как повернутся дела. И смолчал. Боялся, что Георгий передумает.
Он бы не передумал.
Лук был обычным, не составным, простая палка с тетивой. Стрелы тоже ничем не выделялись, хоть и поступили из оружейной правителя: одна невытаскиваемая гарпунная, четыре бронебойных с тонким граненым наконечником, остальные с обычным листовым.
Пришло время испытать судьбу. Говорят, дуракам и пьяницам везет. Может, напиться перед боем? И сразу попасть в обе категории.
В ситуации Георгия слово «попасть» звучало уж слишком многозначительно. Какой смысл ни возьми, все в точку.
Эх, лучше бы, конечно, в точку, чем просто.
Борис уже ждал на другой стороне опушки. Друг от друга их разделяло около двухсот метров, еще столько же было до ближайших кораблей. На драккаре Сигурда протрубили в рог, Борис наложил стрелу и, не поднимая лука, медленно двинулся навстречу.
Можно под прикрытием щита побежать вперед и добиться рукопашной. Тогда у Георгия есть шанс. Но еще больше шансов остаться калекой, потому что ноги на бегу будут открыты. От бронебойного наконечника никакие поножи не спасут. И калекой Георгий останется недолго, только до следующего выстрела противника.
Самое простое – присесть, полностью укрывшись за щитом, и ждать. Что это даст? Лишние несколько секунд жизни, а то и минуту. Именно, что лишние. В глазах викингов человек, который вышел один против армии и вызвал на бой дракона, спрятавшись за щитом покроет себя позором. Главное правило боя: защищаясь победить нельзя. Придется следить из-за щита за противником, чтобы не обошел, то есть показать глаза. На близком расстоянии для хорошего лучника это подарок.
Георгий натянул тетиву и послал первую стрелу по большой дуге – наобум, только чтобы пристреляться. Бить прицельно не позволяла дистанция. Скорее всего, стрела просто не долетит, но хотя бы покажет возможности Кощеева лука.
Даже отсюда было видно, как Борис усмехается. Сделав еще один шаг, он вдруг остановился, будто наткнулся на невидимую стену, дернулся… и упал ничком. Замертво. Потому что больше не шевелился. Георгий выхватил меч, прикрылся щитом (а если обман?) и побежал вперед.
Борис не притворялся. Изо рта в горло – сверху вниз – уходила стрела веселенькой оранжевой расцветки.
Не узнать ее невозможно. Где-то в лесу идет сюда сейчас в поисках счастья Еремей, сын Колывана, сжимая в руке Одисейкин лук, что бьет за версту. Очередная неудачная попытка. И – во второй раз – чрезвычайно удачная для Георгия.
Корабли вздрогнули от многотысячного рева. Криками и поднятыми мечами викинги выражали восхищение великим воином, поразившим противника с первого выстрела. Сигурд вывел на палубу Елену – приз победителя.
Вспомнился разговор с Борисом на корабле:
«Сестра сказала, что некий Георгий, он же Егорий Храбрый, победит дракона».
«Убьет?»
«Сказала "победит"».
Дракон побежден. Его непонятая сестра оказалась права.
Георгий убедился, что Борис мертв бесповоротно и пошел за конем.
– Ой, блин… Это опять я? – раздалось между деревьев.
– Еремей, всеми богами, в которых ты веришь, заклинаю: сгинь, если не хочешь в острог!
– Не дурак, понял. Благодарствую, друг. Опять возьмешь мой грех на себя?
– Мне хуже не будет.
– Как скажешь, друг. Если что – меня здесь не было.
Ветви сдвинулись.
С драккара спускали Елену – в расшитом золотом длинном платье и покрывавшем волосы мудреном
