Ковен отверженных - Айви Эшер
Он поднимает на меня глаза и опускается ниже и ниже, пока его голова не оказывается у моей влажной дырочки. Он не сводит с меня взгляда, когда высовывает язык и размашисто проводит им, слизывая мое возбуждение, – и, черт возьми, как же это горячо.
Обхватив мои бедра, он начинает пожирать меня. Я громко ахаю, когда он засасывает мой клитор, но не запрокидываю голову и не растворяюсь в этом ощущении, потому что хочу видеть и помнить, как он выглядит, когда зарывается лицом в самое оно.
Мои стоны побуждают его к большему. Он находит идеальное сочетание посасывания и давления, и на меня накатывает оргазм, вот-вот готовый перелиться через край. Прижимаю его голову к себе, пытаясь добиться разрядки, и он одобрительно мычит. Потом обхватывает губами мой клитор и быстрым движением трясет головой из стороны в сторону, доводя этим меня до оргазма, во время которого я выкрикиваю его имя.
Хватаю себя за соски, а Бастьен меж тем посасывает мои половые губы, после чего вновь ложится на меня. Я широко раздвигаю ноги, чтобы его большому мускулистому телу было где разместиться, и он упирается локтями по обе стороны от моей головы.
Бастьен целует руны на моем плече, и я чувствую, как его твердый член проскальзывает глубоко внутрь. Мы оба стонем, и я провожу ладонями по мышцам его спины, когда он выходит и снова врывается внутрь.
Его губы овладевают моими, и он, считав мое желание, начинает двигаться быстрее.
– Твою мать, Бастьен! – кричу я, когда он вонзается в меня, и шлепки соприкосновений нашей кожи эхом разносятся по залу.
Внезапно он сбрасывает темп, которым я так наслаждалась, меняя его на более медленные и глубокие толчки. Вращая бедрами, он задевает мой клитор, и от этого мне хочется молить его о большем.
– Кончи для меня еще раз, любимая, – требует он и вколачивается еще несколько раз, прежде чем меня накрывает новый оргазм.
Я захлебываюсь в ощущениях, когда Бастьен просовывает руки под мои колени и подтягивает их к моим плечам. Я чувствую, как пробегает новый взрыв от клитора по всему телу, как он вдруг переворачивает мой гребаный мир тем, что снова вонзается в меня под новым углом, жестко и быстро.
– Да, любимая, продолжай сжиматься, вот так! Блядь, как это приятно!
Я крепко держусь за его бицепсы, пока он продолжает грубо и глубоко трахать меня. Его темп и эта поза лишь продлевают оргазм, и это просто невероятные ощущения! Дыхание Бастьена учащается, стоны и восклицания становятся все громче, он вбивается в меня до тех пор, пока вдруг не замирает, с криком кончая внутрь. Я еще не успела отойти от собственного оргазма, и стенки моего влагалища сжимаются и разжимаются вокруг его толстого члена, на что Бастьен одобрительно мычит.
Он глубоко целует меня, не спеша выходить. Протягивает руку и обводит мой клитор, моментально вновь меня возбуждая. Я выгибаюсь к нему, и он защипывает мой сосок двумя пальцами, продолжая массировать клитор другой рукой. Я кричу от очередного оргазма, а Бастьен шепчет мне множество разных вещей, говорит, какая я красивая, как во мне хорошо и как он счастлив. Я растворяюсь в его словах и в своих ощущениях, мечтая о том, чтобы это никогда не кончалось.
Глава 38
Я никогда не узнаю, почему я вообще занималась в этой жизни чем-то, когда всему остальному есть роскошная альтернатива: лежать со своими Избранными на кровати или, как сейчас, на гимнастических матах. Зарываюсь руками в темные локоны Бастьена, чья голова устроилась на моем животе. Сам он неторопливо проводит кончиками пальцев по многочисленным линиям моих рун. Я не знаю, как скоро появится боль. Я переживаю за него, но сам он выглядит невозмутимым. Каждое его движение источает спокойствие и удовлетворение.
– Почему ты изменила свое решение по поводу секса? – спрашивает Бастьен, лениво прослеживая узоры моих рун.
– О чем ты?
– У меня сложилось впечатление, что ты намерена никого из нас больше не отмечать. Ну, или хотя бы попробовать.
– Уж слишком ты наблюдательный, Бастьен Фьерро.
Он усмехается.
– Мне часто это говорят. Что я могу сказать? Я парень эмпатичный.
Не могу сдержать смеха. Но пусть он и пытается свести все к шутке, я понимаю, что это действительно так. Бастьен замечает мельчайшие детали, которые большинство людей упускают, он читает меня и окружающих с потрясающей точностью, такой я ни у кого не видела. За его спонтанностью и легкомысленным отношением к жизни скрывается невероятно чувствительная душа.
– Так вот по поводу секса. Я стараюсь не быть Эдвардом Калленом.
Он в замешательстве смотрит на меня.
– А кто это?
– Мы обязательно скачаем книги и вместе их прочитаем, – улыбаюсь я [22].
Он пожимает плечами и целует меня в живот.
– Эдвард вечно обо всем тревожился и принял кучу решений, которые все испортили. Я стараюсь не быть такой. Я не хочу, чтобы вам было больно, но ничего не могу с этим поделать. Я могу только откладывать это, но однажды все равно это произойдет. Я сказала, что я в деле, а под этим подразумеваются как радости, так и сложности. Вы все знаете, что будет после того, как у нас случится близость. Если ты инициируешь секс, то я воспринимаю это как то, что ты готов к следующему трудному шагу. Кто я такая, чтобы убеждать тебя в обратном?
Едва пробивающаяся щетина на щеке Бастьена трется о мою кожу, когда он кивает.
– К тому же я выяснила, мне очень нравится секс. Еще одна причина в копилку причин.
Мы оба смеемся, а затем снова погружаемся в приятное молчание, наслаждаясь близостью и изучая особенности наших тел кончиками пальцев.
– Какой у тебя любимый цвет?
Я ухмыляюсь, услышав внезапный вопрос.
– Фиолетовый. А у тебя?
– Синий. Еще мне очень нравится серый, но Вален сказал, что это не цвет. Когда мы были младше, он всегда запрещал мне его выбирать, – усмехается он.
– Серый вполне себе цвет, – возражаю я. – Можешь считать его любимым, я не скажу Валену.
Бастьен улыбается и потирает носом мой живот. В окна льется свет заходящего солнца, освещая его лицо, и от этого оно сияет, а у меня еще больше захватывает дух.
– Любимая еда?
– О-о-о, это сложно. – На мгновение я задумываюсь. – Наверное, бургеры – никогда не откажусь от бургера. И морковный торт… О, и булочка с корицей типа синнабона.
Он смеется.
