Юнга - Иван Валерьевич Оченков
Что интересно, стрелковое вооружение тоже развивается. Очевидно потому, что элита теперь абордажники и десантура. А поскольку таким бравым парням бегать с болтовыми магазинками самую малость не комильфо, для них конструируются автоматические и самозарядные винтовки с карабинами, пистолеты-пулеметы и прочие радости жизни вроде гранат и оптических прицелов. Но что интересно, до промежуточного патрона пока еще не додумались, что открывает определенные перспективы. Интересно, как там с командирскими башенками?
А вот матушка-пехота, как всегда же – по остаточному принципу – все теми же „мосинками“, станковыми пулеметами Максима и наганами. Последние, правда, для господ-офицеров заменили не так давно на „русский браунинг“. Надо будет поинтересоваться, что за зверь такой?
Из хорошего – тотальная автомобилизация, шагнувшая куда дальше, чем в СССР в то же время. И автопром, и количество машин на дорогах, и моторизация армии – на уровне!
Десант и казачьи части – все на колесах. Пехотные дивизии – примерно пополам. Кому повезло, тоже на грузовиках катается, остальные – пешком, с обозами на гужевом ходу.
Артиллерия опять же почти без САУ, зато повсеместно ушла с конной тяги. Но если смотреть на структуру армии, то сухопутчиков сильно подрезали. Что уж там, армия мирного времени. Больше полувека не воевала всерьез. Опять же и одаренных в наземных войсках ну очень мало, зато в авиации – порядком.
Вот с ПВО все неплохо. Оно и понятно. И калибры не мелкие. Восемьдесят семь, сто двадцать два и даже сто пятьдесят два миллиметра. Для тяжелых орудий даже специальные бронепоезда делают. Форты возводят именно под ПВО. В Сеуле таких на каждой высоте понатыкано. И на горе Намсан имеется тоже, к слову.
Даже какие-то более-менее внятные истребители-бомбардировщики в наличии. С пушками и эоэсами под крылом. Не собьют, так хоть отгонят или помешают беспрепятственно расстреливать землю.
И как тогда понимать происходящее? Не упускаю ли я нечто важное?»
Март, пытаясь нащупать ускользающую мысль, развернул только что пришедший утренний экземпляр «Ведомостей» и сразу наткнулся на текст выступления Гучкова-младшего в Думе:
«Наша беда в том, что давно не воевали! Размякли и расслабились! Привыкли быть царями горы, распространяя идеи о мире во всем мире и продвигая разные гуманные инициативы!»
– Ага, – ухмыльнулся Вахрамеев, складывая газету. – С одной стороны, всей душой за мир, а с другой – под шумок вооружаем всяких клоунов в Африке и Латинской Америке. Вот все, мать его, по-нашему! По-бразильски!
«В общем, если хорошенько поразмыслить, то огромный задел преимущества над остальными державами оказался почти исчерпан за последние лет десять. И началом всему стал как раз Сеульский инцидент. Тогда жестко не ответили, и пошла телега по кочкам… Заигрались в могущество, кое в чем стали отставать. Номинально Военно-воздушный флот России и сегодня сильнейший в мире, а по факту друзей у нас нет, зато врагов полным-полно.
И все точат зуб на „этих чертовых русских“.
Во-первых, те, кого мы обидел и. Во-вторых, те, кого выручили, ибо могли бы облагодетельствовать гораздо сильней. В-третьих, те, кого не тронули, и они теперь никак не поймут, то ли не интересны, что унизительно, то ли оставлены на закуску, что страшно.
И все жаждут оторвать кусок пожирнее от нашего пирога, да и просто сбросить с Олимпа куда подальше, задвинув в какой-нибудь темный, пыльный угол, где по их общему мнению варварской России самое место.
А наши начальники потеряли чуйку и хватку, стратегическое видение. Хотя, как говорят, император – одаренный и чуть ли не гросс».
Погрузившись в размышления, он покинул читальный зал, не забыв, впрочем, вежливо поблагодарить юную библиотекаршу, и пошел по посыпанной мелким гравием дорожке в сторону основного корпуса «Одессы».
Заведение только вечерами превращалось в «обитель греха», днем же больше всего напоминало столовую или кафе с отличными завтраками и обедами для своих. Можно было прийти и поесть прямо здесь или заказать на вынос.
В зале клуба его увидел Степан. Поднявшись навстречу, пожал руку и без намека на укор с юмором заявил с ходу:
– Братишка, ты чего прогуливаешь? Сам же вчера обещал помогать. Работы невпроворот.
– Здравствуйте, пожалуйста! – слегка оторопел от подобного наезда Март. – А кто с утра свалил, ничего не сказав? И куда мне было идти?
– Куда-куда, – пробурчал ничуть не смутившийся Дугин. – Сказал бы, надо, мол, в авиамастерские, тебе бы всякий показал!
– Уговорил, черт языкатый! Дяденька, где тут у вас авиамастерские?
– Тьфу, балабол! Ладно, садись рядом, поедим, да пойдем трудиться.
Усевшись за стол и сделав быстрый заказ из предлагаемых сегодня на обед блюд, Март, оглядываясь вокруг, сделал неожиданное заключение: а ведь приватиры ему нравятся! Они все сами по себе. Нравится их манера держаться, общаться и мыслить. Ближе ему оказалась и привычка рейдеров одеваться: у каждого на свой лад, выбор и вкус, а главное, удобно. Да и в целом их внешний облик был куда ближе к современному, привычному Марту. В этом плане флотские, у которых сохранились старые, времен царского флота начала века, традиции, заметно проигрывали в его глазах.
– Слушай, у тебя же маузер «конструкцион» девяносто шесть? – разделавшись с рыбной сковородой и допивая кружку пива, спросил Дугин.
– Да, но не совсем. Модель семьсот двенадцать с автоматическим режимом огня и отъемным магазином на двадцать патронов.
– Ага, – легкомысленно отмахнулся Степан, – понятно. Я про что? Вещь, спору нет, нарядная и дальнобойная. Но старая. В смысле сама конструкция. К тому же для пистолета – великоват, для карабина – слабый. Короче, ни Богу свечка, ни черту кочерга!
– Ты к чему клонишь, Степа?
– Да вот мы все тут договорились. И хотим тебе подарок сделать. От всех, кого ты на «Аргуни» спас. Выбери пушку поновее в нашем оружейном магазине, а мы все оплатим. Знаю, деньги у тебя есть. Но тут другое. От души, братишка.
– Понимаю. И благодарен. Но у вас ведь наверняка у самих сейчас денег нет.
– Я тебя умоляю! Не за то казак пьет, что есть, а за то, что будет! Будем живы – заработаем. Так что, пошли к Иванычу? Витька твой у него того и гляди поселится. А ты еще и не заглядывал. Непорядок.
– Хорошо, давай сходим, но потом сразу корабль чинить. Только переодеться надо.
– Это само собой. Комбез тебе подберем и обувку, за
