Сказания о Небожителях. СФера - Мэри Кенли
Они смотрели друг другу в глаза, и эти взгляды говорили намного больше, чем могли сказать слова. В конце концов оба понимали – это может быть их последний разговор.
– Время, – одними губами шепнула Кан Мейлин, – времени осталось совсем мало. Мы должны вернуться в то место, где все закончилось.
– Я не хочу, чтобы ты шла туда, – хватка Шанью усилилась, – в прошлый раз…
В прошлый раз ее темная кровь залила каменный пол священного места, а голубые глаза остекленели, безжизненно всматриваясь в пустоту.
– Я не могу остаться в стороне, – горько улыбнулась Кан Мейлин, – ты и сам знаешь. Духовная Сфера лишь дала нам отсрочку. Вторую попытку. Но мы должны завершить начатое. Вместе.
Некоторые вещи невозможно изменить. Время и место трагедии, которая оборвалась без отчетливого финала. Им предстояло вернуться в Центральный Храм прямо сейчас.
– Инь Эйгуо потревожил остальных, не так ли? – мягко спросила девушка.
– Отвлечение внимания. Дешевая инсценировка, – пренебрежительно фыркнул Лан Шанью. – Он не хочет, чтобы ему мешали. Но в этот раз у него значительно меньше сторонников.
– Полагаю, что ты тоже сделал свой ход, – усмехнулась Кан Мейлин.
Шанью лишь закатил глаза и встал, помогая ей подняться. Она вернулась к столу, на котором лежали разрозненные части защитного артефакта. Сильный ветер заплясал в ладонях девушки, перетекая в чистую энергию.
«Я сошью тысячи оберегов между собой, и символы станут единым целым. Крепче стального щита, надежнее любой брони.
Я хочу защитить это место. Храм. Учеников и мастеров. Пик Шаньси.
Я хочу защитить свое будущее. Родную деревню. Бывших друзей. Моих родителей.
Я хочу защитить Лан Шанью. В этот раз история не оборвется так бесславно. Монстры. Красавицы. Злодей и герой. В этот раз все будет иначе».
Энергия непрерывно сплеталась, будто Кан Мейлин прорывалась вверх, к Высшим Сферам. И, в конце концов, она достигла своей цели.
Защита «Ануи» вспыхнула золотом, звеньями крепчайшей брони, отдаленно напоминая крылья возрожденного феникса.
– Это необыкновенно, – признался очарованный Лан Шанью.
– Моя лучшая работа, – кивнула Мейлин, – но она способна изменить форму. Стать практически чем угодно. Теперь я готова к встрече с прошлым.
Они вышли из комнаты на улицу, подготовив экипировку. При лунном свете окружающая местность казалась таинственной и заброшенной. Похоже, все ученики и мастера отправились туда, откуда прозвучали взрывы, ошибочно принимая это за нападение демонических культиваторов.
По темному небу проплыла величественная фигура духовного зверя Ханькси, и Линлин остановилась, невольно приоткрыв рот.
– Но… Погоди, а откуда взялся он?
Лан Шанью улыбнулся. Его взор был устремлен ввысь.
– Нет-нет. – Кан Мейлин нахмурилась. – Инь Эйгуо, у него ведь…
– Это он нашел львинокрыла в прошлой жизни, – спокойно пояснил Шанью, – но намного позже. Зверь отказывался ему подчиняться.
– Помню, – пробормотала Линлин. – Он пытался сломать его волю. А потом… Потом Ханькси убили. Инь Эйгуо бросил его с демоническими культиваторами.
Она по-новому посмотрела на Лан Шанью.
– Такой уж я человек, – усмехнулся мастер, – решил отнять у Инь Эйгуо все. Зверя, славу. Девушку. Моя мстительность никуда не пропала.
Кан Мейлин молча улыбнулась, сплетая свои пальцы с его. Лишь через несколько минут она вновь заговорила:
– Мяо Ронг, Цао Дандан и Ни Чинтао. Неужели все предрешено и нам придется сражаться и с ними?
Погрязшие в болезненной любви. Мейлин слишком хорошо их понимала. В прошлой жизни им не довелось общаться друг с другом, но в этой судьба сложилась иначе. Исход никто не знал наверняка.
Лан Шанью ничего не ответил. Они стояли прямо перед внушительными дверьми Центрального Храма.
Там, где прошлое, настоящее и будущее сливались воедино.
Глава 36
Центральный Храм горы Лианхуа ассоциировался у многих со спокойствием и светом. Одна мысль о том, чтобы разрушить его, залив священное место кровью, казалась богохульством. Но это то, что ждало их впереди. Кан Мейлин и Лан Шанью пересекли порог рука об руку, в гробовом молчании. В зале артефактов все было по-прежнему. И Духовная Сфера мирно покоилась на постаменте, словно и не появлялась несколько десятков минут назад в комнате Линлин.
– Сфера, добытая Бессмертным Хуа Юнксу, – прошептала Мейлин чуть слышно, с благоговением взирая на нее.
– Я ведь говорил, в этом зале нет бесполезных артефактов, – качнул головой Лан Шанью.
– Конечно. В тот момент ты уже знал правду, – вздохнула она. – Не понимаю, почему Сфера сочла нас достойными ее помощи?
– Кто знает? – усмехнулся Шанью. – Возможно, по той причине, что мы отчаянно в ней нуждались.
Неумолимое время отсчитывало последние секунды перед неминуемым боем. В воздухе застыло предвкушение смерти.
– Родители, – прошептала Кан Мейлин. – Я не оставила им и весточки. А стоило бы.
– Не думай о худшем исходе, – резко высказался Шанью, – нам просто нужно продержаться достаточно долго. Мы сможем.
Главная дверь Храма разлетелась в щепки. Едкий дым проник внутрь помещения, заставив Мейлин и Шанью остановиться подле лестницы из нефрита.
Сейчас они походили на извечных стражей врат: дракона и феникса.
На старой сцене вновь разворачивался прежний спектакль. И актеры собрались здесь в полном составе.
Инь Эйгуо вышел вперед, сжимая в ладони верный меч дао, сверкающий от переизбытка ци. Его зеленые глаза пылали незнакомым, ненавистным пламенем. За спиной «героя» находились три девушки. Они казались напуганными и напряженными, но отчаянно следовали избранному пути.
– Вот и вы. – Эйгуо как-то странно осклабился. – О боги, я вспомнил все слишком поздно. Чувствую себя обманутым.
Спутницы юноши явно не понимали, о чем идет речь. А вот Лан Шанью позволил себе ответную улыбку:
– Уж прости, друг мой, так сложились обстоятельства.
Несмотря на обманчиво легкомысленный тон, никто не испытывал и капли веселья. Напряженные нервы натянулись канатами.
– Ты можешь остановиться, Инь Эйгуо, – твердо проговорила Кан Мейлин, – еще не поздно.
– Но почему я должен? – поморщился он, глядя на нее с нескрываемым разочарованием. – Ведь это мой путь. Моя судьба. Предначертанная слава. Я всегда мечтал стать Бессмертным. Но Старейшины и их истины безбожно устарели. Я хочу стать основателем новой эры, а подобное требует решительных действий. Зачем цепляться за старый храм, когда можно построить новый?
В его словах звучала неприкрытая жажда. Инь Эйгуо действительно был крайне талантливым юношей. Сама жизнь благоволила ему, и, кажется, это сильно разбаловало его. Когда ты слишком легко достигаешь чего-то, появляется неудовлетворенность и жажда большего. В какой-то момент она поглотила самого Эйгуо. Его называли лучшим, добрым, умным, красивым. Но ему этого было мало. Он купался в чужом
