Поцелуй Зимы - Надя Хедвиг

Я встряхнул его.

– Где их искать? Думай быстро. Она ранена.

– Как она могла? Не оставила ни крошки. Ни вот столечко!..

– Я же сказал, – повторил я, еле сдерживаясь. – Думай быстро. Где. Ее. Искать?

– Неблагодарная, своенравная…

– Лестер, твою мать! – Я снова встряхнул его. – Этот чувак, про которого ты мне рассказал, чудовище – он был внутри Тёмы?

Он отполз от меня и стал как будто еще более прозрачным.

– Ты обещал спасти мое волшебство!

– Отвечай! Он был внутри?

– Долго же до тебя доходит, охранник.

У меня медленно выстраивалась цепочка. С самого начала Вера должна была умереть. Потому что заняла место Хельги. Потому что не хотела его занимать. Потому что ее история с Эдгаром не закончилась.

Ну уж нет.

– Ты ее не спасешь. – Лестер, совсем уже прозрачный, нащупал мою руку – совсем как Вера, когда хотела сказать что-то важное. – Судьба у нее, видно, такая. Три года назад она от него не отходила. И все это время хранила в душе, раз он ожил, да еще такой сильный. Она сама его питает.

– Типа она сама дает ему силы, чтобы он ее убил?

– Именно, охранник, – отрешенно отозвался Лестер, тая у меня на глазах. – Именно.

Вера

Я не видела Эдгара три года, но, кажется, он сопровождал меня каждый день: смотрел из глубины глаз Тёмы, обнимал во снах, следил из отражения в зеркале. Я помнила его до мелочей – нависшие темно-русые брови, редкие волоски на щеках, крепкие красные руки под вечно закатанными рукавами сорочки, – и все равно удивилась, увидев спустя столько лет во плоти.

Эдгар спустился в подвал, держа перед собой лучину. Та всполохами освещала его лицо – бледное, решительное, с рытвинами и шрамами. Он был одет в рубаху и холщовые штаны из девятнадцатого века – такие же, как три года назад.

– Здравствуй, Вера.

Он криво улыбнулся и подошел ко мне. Змея шипела где-то совсем близко, и я старалась лишний раз не двигаться. Глупо будет погибнуть от укуса гадюки после всего, что я пережила.

Во рту пересохло, мой голос прозвучал совсем хрипло:

– Здравствуй.

Он протянул мне руку. Моя ладонь легла в шершавые пальцы, и он рывком поднял меня на ноги. Бок тут же отозвался болью.

– Иди за мной, – сказал Эдгар и, не выпуская моей руки, потянул меня к лестнице из подвала.

Ступени отчаянно скрипели, пока я покорно поднималась по ним на первый этаж. Где-то стрекотал кузнечик, влажный воздух подбирался из темных углов. На первом этаже мало что можно было разглядеть, но я была почти уверена, что тут ничего не изменилось. Те же ободранные стены, тот же земляной пол – доски давно уже сгнили.

Три года назад я так же шла за Эдгаром по дому, и он так же почти до боли сжимал мою руку. Кажется, каким-то чудом мы все же попали на второй этаж. Сейчас туда уже не подняться: в неверном свете лучины я видела, что провалы в лестнице были по две-три ступени. Те, что остались, вряд ли выдержат мой вес.

Но Эдгар неожиданно потянул меня именно туда.

– Идем.

Он первым взошел на ступени, и мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Кажется, я переоценила свою силу воли. Рядом с Эдгаром она таяла, как таяла моя душа, перетекая в него. Я карабкалась наверх, сама не понимая, откуда берутся силы. Ступени отчаянно шатались под моим весом, кое-где приходилось так широко шагать, что боль отдавалась в бедре. На каждый шаг бок отзывался жжением.

Ступенька, ступенька, еще одна. Эдгар тянул меня все выше.

Когда-то вот так же навстречу своей смерти поднимался Костя.

На самой верхней ступеньке я замешкалась. Оглянулась вниз. По моим воспоминаниям высота была не такая большая – меньше двух метров. Но сейчас казалось, что лестница уходит в бездну. Из глубины сознания поднялась другая картинка – та же лестница, тот же провал за моей спиной. И толчок в грудь.

Я обернулась к Эдгару.

Посмотри на меня. Посмотри, мое чудовище.

Эдгар поднял на меня глаза, и я окончательно вспомнила. Когда он расправился с Костей, я не обняла его. Я на него набросилась. Тогда он толкнул меня, и я полетела в эту бездну. А потом… ничего.

Бок дернуло так сильно, что из глаз снова полились слезы.

Пазл наконец сложился. Вот как он попал в Тёму. Эдгар столкнул меня и отправился в мир – и все это время ждал, чтобы закончить начатое.

Я сглотнула, инстинктивно пытаясь схватиться за поручень, хотя никакого поручня не было – только хлипкие ступени, и я балансировала на последней. Эдгар не позволял мне ступить на площадку второго этажа. Он по-прежнему держал меня за руку, скользкую от крови, но теперь не для того, чтобы удержать от падения, а чтобы не пустить наверх.

– Вспомнила, – удовлетворенно сообщил он будто сам себе и расплылся в той же отвратительной улыбке, с какой Тёма собирался пытать Антона.

Мне оставалось молча кивнуть. Голова была как в тумане.

– Ты никогда не станешь сильнее меня, Вера.

Лучина осветила его лицо, и я увидела вертикальные зрачки и непропорционально тонкий нос с горбинкой.

Вдруг из темноты послышался шорох. Кто-то осторожно ступал по земле. Походку я узнала сразу. Но такого просто не может быть.

Эдгар скосил глаза вниз. На нас смотрело дуло пистолета. Антон сжимал его вытянутыми руками и не двигался, наблюдая за нами сквозь прицел.

– Не стреляй! – прохрипела я.

– О, так ты вспомнила, что любила меня. – Эдгар любовно коснулся оловянного кольца на моем пальце и наклонился так близко, что его дыхание шевельнуло волоски у меня на шее. – Смотри, как все повторяется. – В голосе слышались издевательские нотки, а рука по-прежнему сжимала мое запястье, не давая шагнуть ни вперед, ни назад. – Просто знай, что когда я убью и его тоже, ты сделаешь это вместе со мной. Я никогда не был один, маленькая Вера.

Я вздрогнула. Так меня называл Костя, когда мы только познакомились, но Эдгар не мог этого знать. Если только он не… Я вгляделась в зеленоватые глаза. Если только он действительно не разделил все мои воспоминания, а я – его.

Меня накрыли новые видения. Приглушенный крик, корчащееся подо мной тело. Когда нож вошел в горло, Костя еще пытался вдохнуть, хватал ртом воздух и смотрел прямо на меня – на нас – и знал уже в