Супергерои: Нола (СИ) - Кондратенко Алексей
— Походу, хочет, чтобы мы остановились, — догадался Матвей.
— Ну, давай, тормознем. Заруливай на обочину.
Нива Тревел сбросила ход в десяти километрах от места событий и остановилась под стародавними дубами. Нола вышла из машины, рассматривая небо. Клим тоже вышел и с наслаждением вдохнул чистый лесной воздух, казавшийся таким необходимым после всего того дыма и инопланетного газа.
— Узнаешь звезды? — спросил он.
— Место... имя... — вдруг произнесла Нола с просящим выражением.
Она подошла к нему и вопросительно заглянула в лицо Клима.
— Место, имя? — задумчиво уточнил он. — Наверное, имя означает название... ты хочешь знать, где ты? Ты не знаешь, что это за место?
Нола отрицательно покачала головой.
— Имя места: Земля. Планета Земля. Место, где находится Земля: Солнечная система в галактике Млечный Путь... Блин, да без толку всё это. Ведь это человеческие названия... — Клим указал рукой на Нолу и спросил: — А назови место и имя, откуда ты?
Она поняла его вопрос. И глаза ее забегали в поисках способа объяснить. Нола сложила руки крестом, словно запрещая что-то. Отрицательно покачала головой и сказала:
— Нет места.
— Как же нет? Ты не знаешь откуда ты?
— Больше нет места.
Ее слова совершенно сбили с толку Клима. Он-то сначала подумал, что те четырехрукие пришельцы уничтожили ее планету. Такое часто показывали в фантастических фильмах. Мало ли, может, и в реальности могли существовать уничтожители вселенских цивилизаций. Но приглядевшись к Ноле, он заметил, что на ее лице не отражается ни капли страха, печали или тоски по дому.
Что-то тут не вязалось.
— Не пойму, твой дом уничтожен? — попытался разобраться Клим. — Где было твое место?
Нола развела ладони коротким жестом, который Клим хорошо понял.
Место не существует.
Но почему... оставалось загадкой.
А значит, понять, кто такая Нола, будет непросто.
[1] Ханс Р. Гигер — художник в жанре футуристической и физиологической готики, автор дизайна Чужого в фильме Ридли Скотта.
[2] Коммерческая камуфляжная раскраска, разработанная частной американской компанией.
Глава 4. Нола
По дороге домой Клим Демидов много о чем успел подумать, пока Нола тихо сидела на заднем сиденье и рассматривала новый для нее мир в окно машины.
Учитывая ее сверхсилу, Клим уже не рассматривал вариант с бедной девушкой, похищенной инопланетянами. Скорее всего, она даже не с Земли. Её держали на корабле не просто как пленницу, а как опасную заключенную. Теперь стало понятно, зачем ее поместили в криокамеру и окружили кучей лазеров. Вот только это Нолу не сдержало.
Да что там, она голыми руками расправилась с вертолетом, инопланетным реактором, с пришельцем, с наемниками. И не получила при этом ни царапины!
Возможно, она что-то натворила на планете четырехруких. Была ли она опасна для землян? Клим надеялся, что нет. Ведь Нола со странной неохотой применяла силу против живых существ. Значит, личные принципы, мораль и понимание ценности жизни ей были знакомы. Хотя, этими драгоценными качествами обладали далеко не все люди на Земле.
Больше всего в истории с падением инопланетного корабля Клима беспокоило два вопроса:
Сколько еще таких кораблей прилетит?
И будут ли наемники искать Нолу?
Клим очень не хотел себе в этом признаваться. Но ответы он знал. И назвать их утешительными, он не мог.
На ближайшей заправке они купили еды и перекусили. Бургеры из микроволновки и кофе. К радости Матвея, Нола охотно присоединилась к трапезе. По мнению Матвея, это вселяло надежду, что она не питается человеческими мозгами.
Нола слопала два бургера без особого восхищения, но с аппетитом. А следом выпила горячий кофе залпом, при этом явно избежав ожогов. Футболка с Чебурашкой и спортивные штаны Клима сидели на Ноле свободно, но из-за атлетической фигуры, не болтались на ней, как на среднестатистической землянке.
После небольшой стоянки у заправки, снова отправились в путь.
Матвей морально подготовился и выспросил у Клима обо всём, что произошло на месте крушения корабля. Слушал он с подозрительным истерическим спокойствием, часто угукая, нервно потирая лицо и отдуваясь от панических приступов нехватки воздуха. А когда Клим закончил рассказ, обычно болтливый Матвей смолк, посерьезнел и продолжил молча вести машину, раздавленный грузом информации. Дар речи вернулся к нему лишь через несколько часов.
К утру добрались до Москвы.
Въезд с трассы М-8 на МКАД уже был забит въезжающими фурами и междугородними автобусами. Ярославское шоссе стояло в пробках, растянувших последний отрезок пути на лишних полтора часа.
— Надо Нолу где-то поселить, — сказал Матвей.
Клим кивнул, для него тут не о чем было размышлять:
— У меня дома пока побудет.
Матвей с толикой обиды удивился:
— Почему это у тебя?
— Потому что у меня есть свободная комната и лишний диван, не?
— А я думал, свои хоромы предложить.
— Хоромы? Но ты ведь живешь с родителями и сестрой. Мы в жизни не придумаем, как им объяснить, кто она такая. И потом, ты замкадыш. Далеко к тебе.
Матвей смущенно заерзал и поспешил объясниться перед Нолой:
— Я не просто живу с родителями, я сдаю свою квартиру! Свою! Мне есть где жить, просто я там не живу. Так вся Москва делает. А многие актеры и ведущие, между прочим, тоже живут за МКАДом. Это не стыдно.
Нола их разговор не слушала. Она устало положила голову на стекло и рассматривала спальные районы Москвы, бурный поток машин, светящиеся рекламные щиты и яркие торговые центры.
Насколько знакомой и понятной для нее выглядела человеческая цивилизация?
Украдкой поглядывая на Нолу, Клим отмечал совершенно спокойную реакцию. Мегаполис ее не удивлял. Нола проявляла удивительное спокойствие. Умное, сдержанное любопытство. Всё, что она видела, она предавала анализу и выводам. Ни разу она не попросила объяснить ей что-либо из увиденного. Возможно, наша цивилизация казалась ей слишком простой, очевидной и понятной. Как если бы современный житель Москвы приехал к островным аборигенам и сходу понял бы предназначение всех их приспособлений из палок и камней.
И, как показалось Климу, Нола смотрела на окружающую реальность с такой же толикой сочувствия к неразвитости землян, как если бы мы были для нее лишь аборигенами.
К девяти часам утра они, наконец, остановились на парковке перед ЖК.
Клим жил в небольших лофтовых апартаментах в жилом комплексе, переделанном из бывшей фабрики середины прошлого века в одном из новых кварталов микрорайона ЗИЛ. Повсюду здесь возвышались красивые жилые многоэтажки на западный манер. Неподалеку протянулся парк Тюфелева роща от голландского архитектора и ландшафтного дизайнера Джерри Ван Эйка, создавшего Норт-парк в Сингапуре, Театральную площадь в Роттердаме и Джубили-гарденс в Лондоне. А весь микрорайон был большим полуостровом, вокруг которого бежали воды Москвы реки. Не будет преувеличением сказать, что Клим всю жизнь зарабатывал и собирал на жилье в таком месте.
Собрав съемочное оборудование и сумки, Клим двинулся от машины к пятиэтажному кирпичному зданию с панорамными окнами-арками. Матвей и Нола поспевали следом.
Их встретил просторный вестибюль с зоной ожидания, обустроенной диванами. Стильный лифт с мягким ходом и музыкальным сопровождением отвез на предпоследний четвертый этаж. За черной металлической входной дверью простерлась квартирка Клима с открытой планировкой, где гостиная совмещена с кухней, кабинет был отдельным помещением, а спальня оказалась комнаткой на втором уровне над кухней. Окна казались огромными, доходили почти до пола. И все стены выложены из кирпича.
— Мой дом, — объявил Клим Ноле.
— Мажорская халабуда, копирующая обстановку мебельного каталога десятилетней давности, — с тенью зависти фыркнул Матвей на потеху Климу.
