Бесконечный Лес - Александр Амзирес
Его окружал чёрно-белый мир, утративший свои краски. «Солнце уже зашло», — пронеслось в голове. Настоящую тьму дикие коты могли видеть только в своих снах, в то время как тьма реального мира представляла для них всего лишь временное неудобство. Всего лишь мир без цвета, мир без теней. Во тьме безлунной ночи они сами превращались в тени, неумолимо настигающие свою жертву, легкомысленно решившую прогуляться в ночном лесу. Однако в этом мире всё меняется и иногда даже дикий кот становиться жертвой, сполна прочувствовав на своей шкуре эту новую для себя роль.
Перед его глазами растеклось пятно, мешающее обозрению. Он попытался сфокусировать взгляд, но ничего не вышло, объект был слишком близок. Он принюхался и ощутил резкий запах древесины, вперемешку с запахами мха, земли и крови.
«Вряд ли прошло много времени», — подумал он, — «они давно уже были бы здесь».
В голове звенело, однако это не помешало бурному потоку мыслей снова захватить его сознание. «Прямо сейчас, кто-то пытается меня есть? Нет. Это не похоже на что-то живое. Нужно ещё раз попробовать высвободиться», — подумал он, снова ощутив острую боль в ухе.
Немного отдышавшись, он осторожно прикоснулся лапой к пятну. «Дерево? Это же просто кусок дерева!», — подумал он изумлённо. Впрочем, легче от этого не становилось.
«Они уже в пути, это очевидно. Даже если уверены, что мы уже мертвы, они не оставят попыток найти наши тела. Хотя, удивительно, что я ещё жив».
«А жив ли я на самом деле?».
«Ладно, к чёрту все эти рассуждения. Жив, мёртв, сейчас это не имеет значения. Имеет значение то, что нужно выбираться из этой западни».
Он плавно подвигал головой. Его ухо было то ли зажато, то ли прилипло намертво к чему-то. Зук пытался отогнать от себя эту мысль, но она всё настойчивей давала о себе знать, расталкивая все остальные — его правое ухо придётся оставить здесь, если он хочет выбраться. У него нет времени на эту бесполезную возню.
«Да ладно. Кровь, грязь, быть может ещё и смола дерева. Ухо просто прилипло и нужно чуть потерпеть, и потянуть сильней», — робко простонала очередная мысль в его голове.
От боли заслезились глаза, но ухо было неподвижно.
«Ясно», — подумал он с тоской.
Зук посмотрел на мутное пятно перед глазами, упёрся в него лапой, пару раз глубоко вдохнул ночной воздух и тихо произнёс вслух:
— Будет очень больно.
И стиснув челюсть, одним мощным рывком, потерял сознание.
* * *
Судя по тому, что погони всё ещё не было слышно, сознание вернулось к нему довольно скоро.
Наконец он смог оглядеться. Это было довольно красивое место, несмотря на обстоятельства, отметил он про себя. Они приземлились прямо возле небольшой цветочной полянки. «Дурманящий вид», — глупо улыбаясь подумал Зук.
Неподалёку он увидел тело Фрэско. Со стороны казалось, что в его теле не осталось ни единой целой косточки. Скорее всего так и было на самом деле. План сработал. Не без потерь, но всё же. Вначале приняв на себя весь удар, «старый друг» видимо отпружинил Зука в сторону.
«Кстати, насчёт потерь», — он легонько дотронулся до ошмётка на своей голове. Было слишком больно и грязно, поэтому он оставил пока попытки нащупать какие-либо остатки уха.
Он посмотрел на воткнутую довольно глубоко в мягкую землю, крупную, сухую ветку. Удивительно, ещё немного и вместо уха ему пришлось бы пожертвовать всей головой или другой частью тела. Запоздало летя вдогонку за ними, она так удачно воткнулась рядом с его головой. И так неудачно пронзила одним из своих сучков его ухо и припечатала к земле.
«Сучий сучок», — мелькнуло в голове.
Искать своё ухо он не стал. В этом не было никакого смысла.
«Куда мне бежать?», — подумал он. — «Не важно! Важно, чтобы подальше отсюда. Там уже будет видно».
Он вдруг почувствовал знакомый запах. Да, они уже были рядом. Он потерял здесь слишком много времени, наверняка они уже тоже почуяли его.
Ринувшись в сторону реки он вдруг остановился на мгновение у тела Фрэско. Неуверенно он протянул лапу в желании похлопать его тушку. Потом отдёрнул её и мотнув головой, как будто отгоняя дурную мысль, бросился бежать.
Ноющая боль растекалась по телу, несущемуся сквозь густую листву. Однако она была ничем в сравнении с тем, что творилось сейчас в его сердце, в его сознании. Его глаза различали всё во мраке ночи, в то время как внутри него самого была непроглядная тьма.
Ярость, обида, чувство несправедливости.
За что они так поступают с ним? Лишь за то, что всегда хотел быть самим собой?
«Ты знаешь, за что, Зук. За то, что ты другой».
«Что бы ты не делал, как бы не поступал, ты всегда был белой вороной».
«Не имеет значения, прав ты или нет. Обвинение тебя в чём-либо — это был лишь вопрос времени. Масса всегда стремится к отторжению непонятного».
«Признайся, тебе ведь всегда было плевать, поймут тебя или нет. За редкими исключениями, ты никогда не хотел тратить время на объяснение своих поступков».
«Это очень, ОЧЕНЬ, нервирует общество, Зук».
«Одни воспринимали твоё молчание за высокомерность, другие за неуверенность, третьи — чёрт знает за что ещё. От недостатка информации тебе приписывали всевозможные, даже не свойственные тебе, черты. Твоя фигура настолько обрастала сплетнями, что было уже не разобрать, где вымысел, а где настоящий ты».
«Опровергать сплетни — ты всегда считал это бессмысленным и однажды просто перестал придавать этому значение».
«Ты всегда был одиночкой внутри. Теперь ты одиночка и снаружи тоже».
Холодный ветер обдувал его измождённое тело, сознание проваливалось во тьму, заставляя кратковременно терять равновесие, но он продолжал своё упорное движение, потому что другого выбора у него просто не было.
Запах реки был всё ближе, и он ускорил свой бег. В этот последний рывок он вложил все оставшиеся силы и увязая в песке от изнеможения, врезался в холодные воды настолько далеко, насколько только мог. И расслабив разбитое тело, на некоторое время отдался течению, которое понесло его прочь. Прочь от родных берегов, никогда по сути и не являвшихся для него родными. Прочь от братьев и сестёр, ставших навсегда чужими. Прочь от суетливой жизни стаи, к которой он никогда и не принадлежал.
Позволяя водам очистить его тело от грязи, Зук посмотрел на звёзды, в надежде, что они очистят его разум. Он вдруг улыбнулся.
«Разве это не прекрасно, Зук? Ведь теперь
