Хроники Гондваны. Тупик - Евгений Румянцев
— Двадцать пять! — отдышавшись, сказала Иоланда. — Не так уж и плохо по нынешним временам. На ритмику похоже, успеваю.
— Успеешь. Два волка справа для лучников, один по центру мой. Гном караулит правый фланг, дальше по обстоятельствам. Разобрали цели. — Скомандовал Кол.
Первым выстрелом я бессовестно по-своему волчаре промазал. А вот вторым попал, хотя только подранил. Третьей стрелы тот не стал ждать и бросился в атаку. Пришлось это сделать и остальным. Около моей головы просвистело копье и вонзилось в землю. Опасно, черт возьми! Наверно на одной линии стоим, вот и попал под дружественный огонь. Я сделал шаг в сторону и стал разворачиваться, чтоб выдать Гному свое «фи», но тут в шаге перед собой увидел пролетающую серую массу и с испугу выстрелил. Волка сбило на землю и я, судорожно нащупав следующую стрелу и не особо утруждая себя в полном натягивании тетивы, хлопнул еще разок, поскольку взбешенная тварь уже открыла пасть, чтоб откусить от меня что-нибудь. Вот туда стрела и воткнулась. Как я понял, я тоже вошел в состояние транса, потому что очнулся только тогда, когда получил увесистый тумак, и думаю, что не первый, пока до меня достучались.
— Тупик, у тебя точно с «крышей» все в порядке? — услышал я из пелены ярости голос Фиалки.
— Уже да. — Глухо прорычал я в ответ, мотая головой и развеивая остатки тумана перед глазами.
— А я уж думала на всякий случай пристрелить тебя от греха подальше. А то сейчас начнешь, как младенец истерить. Здесь было такое.
— Не дождешься! — Уже более нормальным голосом произнес я. — Младенцы истерят, когда от сиськи отрывают, а моя здесь лежит. — С этими словами я подошел к волку и стал пытаться разрезать ножом его пасть, чтоб освободить стрелу, в очередной раз обещая себе, то на первые крупные деньги, заработанные в игре, найму себе носильщика. Настоящего, в лохмотьях и с грязными пятками. И обязательно ноющего, что ему холодно и плохо. Уж я эту братию знаю! Пожалеешь, купишь ему вещичек, а утром он опять в таком же виде. На базаре гад сразу продает, такой у них бизнес в виде побочного заработка.
— Точно ненормальный. Зачем тебе сломанная стрела?
— А вот зачем! — Я, наконец, выдернул остаток стрелы из пасти. Подтверждая мою догадку, наконечник тут же впитал в себя остатки волчьей крови и немного окрасился в красный цвет.
— Ого! Сила +1. Точность +1. Почему у меня не так?
— В мозг надо воткнуть и убить. Я вчера в глаз попал вот этой. — Я показал вчерашнюю стрелу. И спросил:
— Интересно, можно ли ее починить с сохранением статов?
— Думаю, да. Надо у кузнеца спросить местного, я у него стрелы заказывала. Вроде ничего получились, хоть и подороже. А ты везунчик, таких стрел я здесь не видала еще.
— Хорош языками чесать, пошли кролей долбить. — Кол развернулся и пошел вглубь поля.
— Волков всех перебили?
— Всех почти. — подтвердила Фиалка. — Двое справа еще были, так на свою беду они алабая в кустах потревожили. Он одного и задрал, а второй убежал, смекнув, что дело плохо.
Дальнейшая охота была неудачной. То ли волки всех распугали, то ли еще чего-то, но все норму еле набрали, а я только одного красноглазого подстрелил, но внезапно для себя, получив третий уровень, свалился в уже привычном беспамятном экстазе и еще долго приходил в себя, попадая то в капусту, то в небо. Принимая мясо, Карповна брезгливо посмотрела на мою добычу.
— Это все?
— Так кролики закончились. В лес убежали.
— Шутишь? Как они могут закончиться? А ну, пошли со мною, тупик-халупик.
Выйдя на поле, тетка внимательно посмотрела вокруг себя.
— Действительно, мало нагрызли. И нет никого. И не растоптали много. Подозрительно. Вы, случаем химикаты не разбрасывали? — И угрожающе добавила, — правду говори, засранец, чего делали? А то сейчас самого в капусту превращу неестественным способом!
— Да ничего не делали! — Отчаянно заверещал я, почти как тот переросток, в которого копьё гномовское влетело. — Кроликов били, потом волки набежали. Потом волков били. Потом кролики убежали и все. Урожай ваш целый — целый! Я не виноват, что кроликов больше нет! Не дадите ночевку — с алабаем спать буду. Или в поселок пойду хвосты продавать, там и заночую.
— Так, сопли вытри! — Несколько более спокойным тоном произнесла Карповна. — С алабаем спать не дам, он у меня на вас натаскан, еще испортишь собаку. Спать будешь здесь, все ж заразы меньше из поселка. На ужин вареная брюква, которая после кур осталась. А теперь забейся в угол, чтоб я твой противный писк больше не слышала. Чеши, да побыстрее с глаз моих!
Я тут же выполнил ее приказ, с радостью поняв, что избежал наказания, а возможно и гибели. Спросив, где осталась брюква, с той же скоростью понесся к ее местоположению и наложил себе полную миску. Потом побежал обратно к навесу, зацепив ведро, шмякнулся, все рассыпал, стер следы преступления, опять наложил себе брюквы и уже не торопясь, двинулся к навесу. Стал есть и тут понял, что это тоже такой вид наказания, только более изощренный. Так что ел я это древнерусское лакомство не спеша, если давился, то спешно запивал водой и от этого пузо в конце ужина стало похоже на барабан. Хрюкнув всем на прощание борясь с отрыжкой, лег на тюфяк в сеновале и вышел из игры.
Очутившись дома после ванны, я сразу сел за ноут. Есть не хотелось, вкус толченой брюквы, да еще после кур, отбил аппетит даже в реале. Теперь в моей личной копилке два нелюбимых овоща: тыква и брюква. Раньше думал, что еще авокадо, но оказалось, что если его есть не на территории России, то оно вполне съедобно, а у нас картошечка лучше заходит. Просмотрев свою будущую статью, которую уже завтра надо будет сдавать, я откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. Потом решительно все стер и стал писать заново и о другом. Ночь длинная, успею.
Утром, поспав всего четыре часа и войдя в игру, я был совсем никакой. Застав своих временных соратников за завтраком, я мрачно бухнулся на лавку и за неимением кофе налил себе молока.
— Бухал вчера? — участливо спросила Фиалка.
— Хуже! Работал.
— А ты забавный. — неожиданно для меня сказала девушка.
Стоп! Вот таких фраз, а тем более сказанных игривым тоном, точно не надо, ничем путным они не заканчиваются. Напрягся я изрядно, но вслух только буркнул:
— Вы все тоже. Извини, но
