Яблоневая долина - Лада Валентиновна Кутузова
От усталости Мёнгере порой не могла уснуть. И тогда прибегал друг, девочка дала ему имя – Хухэ, малыш. Хухэ ложился рядом, сворачивался в клубок, а Мёнгере гладила его. Хухэ начинал посвистывать, и вскоре девочка засыпала. Но с тех пор, как Мёнгере стала царицей, Хухэ исчез. Видимо, решил, что она слишком взрослая для него. В последний раз он появился, когда Мёнгере отвезли в пустыню и оставили там, дав с собой лишь два бурдюка с водой и пшеничные лепёшки. Он показался за барханом, когда она, выбившись из сил, не знала, куда ей дальше идти. Хухэ появился и пропал, но Мёнгере верно выбрала направление и вернулась в город.
До этого её полгода учили разбираться в звёздной карте и картах, составленных проводниками караванов, а заодно читать знаки в пустыне. Охотиться, ставить ловушки, самой изготовлять лук и стрелы, находить воду – странные занятия для будущей правительницы. Много времени проводили и на воде – Мёнгере училась плавать и ловить рыбу. А ещё готовить лекарства из растений. Зачем ей всё это? Уже пять лет она правит городом, и ни одно из этих умений не пригодилось. Да и в будущем не понадобится.
Появились служанки. Одна помогла правительнице избавиться от ночной сорочки, вторая держала на руках приготовленное платье. Серебристо-серое, оно шёлком окутало фигуру, выгодно подчеркнув достоинства. Сегодня все вновь убедятся, что Мёнгере лучшая. Затем прислужницы приступили к волосам: осторожно расчесали длинные пряди и уложили в высокую причёску. Вдели в уши аметистовые серьги, нацепили на руки широкие дымчатые браслеты, выкованные из небесного камня. Тот упал в горах с оглушительным взрывом, до этого прочертив на небе огненный путь. Многие сочли это плохим предзнаменованием, но правительница велела найти и привезти камень. Из него получились неплохие украшения.
Мёнгере повели в тронный зал. Она шествовала мимо толстых колонн, украшенных искусной резьбой, мимо высоких, до потолка, окон, в которые было вставлено редкое стекло. По мраморным плиткам с изображениями зверей: льва, охотящегося на антилопу, жирафа, тянущегося к ветке. Мимо портретов бывших правительниц, вдоль мраморных стен, от которых веяло прохладой. По своему дворцу.
А вдали звучал хор, приветствующий серебряную царицу Золотого города. Гимн отражался от потолка, дребезжал в окнах, отскакивал от колонн. Казалось, поёт сам дворец.
Подобная Луне,Серебряная, как звёзды,Что сияют в ночи.Ты идёшь,И тебе поклоняются все.Ноги твои – две быстрые газели.Руки подобны юрким змеям.Глаза – бриллианты.Ты идёшь,И радуются наши сердца:Идёт прекрасная,Живое божество.Ликуйте, люди!Хор торжествовал, и Мёнгере вслед за ним. Алтанхоту не нужна другая правительница. Мёнгере справится с этой ролью лучше остальных. Золото отлично сочетается с серебром. Она вошла в зал и посмотрела на претенденток: всего четверо, негусто. Пять лет назад рядом с Мёнгере стояли шестеро. С каждым годом красавиц становится всё меньше. Скоро некому станет служить в Храме небесных светил. Да и зачем они нужны? У города есть она. И совсем скоро Мёнгере завоюет власть над всем миром. Её войска шагом пройдут по странам, устанавливая власть серебряной царицы.
Правительница ещё раз взглянула на соперниц. Странно. Показалось, что одна из них бликует. Жёлтое свечение… Что это?! И сердце камнем рухнуло в живот: похоже, у Золотого города будет другая царица – золотая. Дочь солнечного дракона.
Глава 6. Первый изгнанный
Весь вечер Приш провёл в своей комнате, спрятавшись от домочадцев. Да и они точно забыли про него. Даже Лиза не тревожила брата. Мысли лихорадочно скакали, возвращаясь к главной: он попрал закон долины. Можно защищать свою жизнь или имущество, но выяснять отношения с помощью кулаков – нет. Даже дети старше пяти лет знают это правило, а он, Приш, сорвался. И что теперь? Что с ним будет? О том, что ждёт нарушителя, думать не хотелось. Эх, пусть бы это был сон, просто сон. Неужели ничего нельзя исправить? И Алиса… От дум о ней стало ещё хуже. Позвал на свидание, называется. С днём рождения поздравил. Какой же он дурак!
Приш трижды ударил себя кулаком по лбу. Глупец! Почему у него всё не как у людей? Хотя… Он же и не человек, точнее, не обычный человек. Он пришелец из другого мира. Может, на его родине всё по-другому? Но не узнаешь. Где он, а где его мир… Туда не долететь. Или… Есть же башня тысячи вокзалов. Правда, Приш никогда не слышал, чтобы кто-то из знакомых путешествовал по иноземью, но он может стать первым. Отправится туда и отыщет родной дом. И родителей, настоящих. Они его пожалеют, наверное. Если живы.
Дверь скрипнула.
– Сынок, поужинай, – Марта принесла тарелку с едой.
Приш обиженно засопел, мол, ничего мне от вас не надо. Будто другие виноваты в его бедах. И мать тихо вышла. Тут он не выдержал и разрыдался, как девчонка. Что с ним будет? Как же страшно. Он не хочет, не может… Он же не специально сорвался! Приш сам не понимает, что с ним произошло. Ярость оказалась сильнее благоразумия. Да и Маттис тоже дрался! Хотя он всего лишь защищался. Но всё равно несправедливо.
Хлопнула входная дверь – вернулся отец. И Приш замер, как испуганный заяц, его пробил холодный пот. Наверное, папа принёс известия. Хорошие или плохие. Сердце заколотилось, точно в истерике, стало нечем дышать. Паника грозила сожрать как голодный зверь. Но тут на пороге комнаты появился отец и позвал на кухню. Приш быстро вытер слёзы и вышел к домашним. А дальше как в тумане.
У мамы неестественно белое лицо. Лиза сидит в углу, как надувшаяся мышь, непривычно молчаливая. А отец… Его всегда спокойный, уверенный в себе отец отводит взгляд, его руки трясутся.
– Вот что, – отец сглотнул, будто слова застряли комом в горле, – мы поговорили и надумали, что решение отложим до завтра. Давно не было ничего такого в долине. Может, и обойдётся. Только ты, сынок, побудь пока дома. Не надо тебе на улицу.
Конечно, не надо. Да у Приша и духа не хватит показаться, нужно отсидеться, пока память о его проступке не сотрётся. А там видно будет. Может, как сказал отец, и образуется всё.
Приш вернулся к себе. Внезапно проснулся аппетит, он навернул тарелку кукурузно-тыквенной каши. Очень вкусная. Мама всегда добавляет в кашу сливочное масло и мёд, поэтому сладко и сытно. Приш выпил чай с вишнёвым пирогом. Странно, что мама не испекла яблочный, как обычно, но думать об этом не хотелось, как и о другом. Приш разделся и лёг в кровать, пусть этот
