Мефистон. Поход к Неумершим - Дариус Хинкс
— Когда это началось? — Мефистон говорил тихо, несмотря на шум битвы.
— Милорд?
— Отравление разума ваших людей. Когда это началось? Когда они стали выходить из строя?
— Двенадцать дней, три часа и двадцать семь минут назад. Первый зарегистрированный случай произошел с инфокузнецом. Я слышал о…
Калкс прервался на полуслове, когда сквозь облака промчалась тень и устремилась к ним. Это оказалась одна из грубо сколоченных летающих машин орков, представляющая собой реактивную турбину с кривыми крыльями и нелепо огромным количеством пушек, приваренных к фюзеляжу.
Хламолет несся прямо на них, выплевывая смазку, извергая дым и на ходу теряя листы брони. Летчик, по сути, превратил крушение в лобовую атаку, выделив Мефистона в качестве конечной цели. Улучшенная оптика Калкса увеличила изображение орка за штурвалом, и техножрецу предстали уродливые звериные черты, перекошенные от маниакальной ухмылки: зеленокожий пытался сладить со своим дребезжащим леталом.
Открывать огонь было уже поздно, и потому Калкс забормотал молитву.
За несколько секунд до столкновения самолет вдруг замер, и противная ухмылка пилота сменилась окровавленной маской.
Битва остановилась. Кровавые Ангелы повисли в воздухе, болтерные пули, покинувшие стволы, застыли в нескольких сантиметрах от дул. Неподвижные войска скитариев тянулись в агонии к расчерченному ракетами небу. Даже бурный поток, бивший из проломанной дамбы, замерз серебристой горой; тысячи тонн воды просто повисли.
Мефистон же, наблюдавший эту странную картину как ни в чем не бывало, неторопливо достал из-за пазухи хрустальный флакон и вылил из него каплю алой жидкости. Капля остановилась на уровне его лица, переливаясь, словно рубин.
— Скорее всего, ты ошибаешься, — заявил он. В странной тишине его голос разнесся причудливым эхом.
— Ошибаюсь, милорд?
— Психическое заболевание должно было проявиться раньше, — мягко, но настойчиво произнес Мефистон. — Подумай лучше.
— Милорд, мои церебральные схемы вручную собрали на Марсе в соответствии с ритуалами, предписанными самим генералом-фабрикатором. Моя память благословлялась и повторно освящалась в храме Всех знаний, пока…
Мефистон навис над ним.
— Слепота началась больше года назад. Я почувствовал ее, едва покинул сектор Америтус.
— Слепота? У нас ее не зафиксировано, милорд. Порча имела духовную природу, а не физическую. De spiritualibus-daemonium… — Глазные имплантаты магоса откатились обратно под капюшон, и он махнул рукой на трупы своих подчиненных. — Это отвратительнее слепоты. Это деградация. Она превратила нас в животных.
Мефистон покачал головой.
— Это, должно быть, то самое место. Вот причина моей слепоты. Все мои предсказания указывали сюда. — Он смотрел уже не на Калкса, а на башню связи, преграждавшую вход в долину. — Даже ум, закаленный на Марсе, может ошибаться.
Магос явно возмутился подобной репликой:
— Милорд, нет никого набожнее…
— Невежество — мать набожности.
На короткий миг Мефистон вперился в Калкса холодным взглядом, а затем отвернулся, вытащил из-под одежды нож и начертал что-то на разрушенной стене дота. После он небрежно взмахнул клинком, а когда отступил назад, Калкс увидел на камне замысловатый рисунок — фрагмент звездной карты. Мефистон капнул на нее кровью, и изящные сферы и дуги завращались, скользя по крошащемуся скалобетону. Даже на такой необычной карте Калкс смог узнать очертания материков самой большой из представленных планет.
— Гидрус-Ультериор, — пробормотал он.
Мефистон пристально разглядывал каждую обозначенную линию.
— Все указывает на это.
Он смахнул изображение и повернулся к капле, которую оставил висеть в воздухе. Ангел коснулся ее кончиком пальца, нарушая покой, и она плюхнулась на каменное крошево.
В тот же миг звуки, движения и насилие вернулись в долину, и время рвануло вперед.
Калкс вздрогнул, когда орочий реактивный самолет со свистом помчался в их сторону, но Мефистон небрежно отмахнулся от летательного аппарата, и тот грохнулся в тридцати метрах от них. Огненный шар залил руины светом, внеся свою лепту в общий беспорядок.
Кровавый Ангел потащил Калкса через разрушенную арку и зашагал вниз по траншее, которая вела в другой конец долины. Вдруг из грязи поднялся орк и с гортанным ревом набросился на техножреца, потрясая массивным цепным топором. Зубья оружия заскрипели и зазвенели, когда орк обрушил его на лицо Калкса.
Мефистон пошел дальше, не замечая атаки, но Калксу удалось вовремя подставить под удар одну из своих тяжелобронированных серворук. Орк навалился всем весом, и цепной топор прогрыз конечность, раскидав медные детали и фенольные кабели.
Морда орка находилась в считаных сантиметрах от лица Калкса, и, когда монстр раскрыл огромные челюсти шире, исторгая утробный рык, его зловонное дыхание обдало магоса. Калкс потянулся к поясу и повернул диск. Слепящий заряд промчался по его серворуке — орк напрягся, его рев превратился в булькание. Цепной топор застрял, и глаза чужака закатились под тяжелым лбом.
Калкс сильнее надавил искрящей конечностью на бьющегося в судорогах противника, вызывая клубы дыма и брызги смазки. Затем, еще раз щелкнув переключателем, он позволил мертвому орку упасть, и тот свалился в воду, подняв облака пара.
Мефистон теперь находился совсем далеко, но Калкс был полон решимости догнать его. Зеленокожим был вынесен приговор Императора, и магос хотел быть рядом, чтобы воочию увидеть, как они заплатят за содеянное. Ступив в воду, доходящую ему выше бедер, Калкс рывком открыл лючок в шее и вставил картридж в разъем под яремной веной.
Послышался вой сервоприводов: программа запустилась. Лес крошечных ног под Калксом вздрогнул и начал расти, поднимая магоса почти на полметра. Двигаясь по траншее, Калкс еще больше напоминал паука, раскачивающегося на тонких конечностях.
Поднявшись над уровнем воды, Калкс смог набрать скорость и догнать Мефистона в конце траншеи, где Кровавый Ангел взобрался на посадочную платформу — круглый диск из скалобетона, удерживаемый на плечах крошащимся каменным львом. Мефистон оттеснял двух орочьих дредноутов, вскрывая эти ходячие консервные банки с помощью меча, и, к тому времени как Калкс добрался до старшего библиария, от них уже осталась лишь груда тлеющих деталей.
Мефистон собирался что-то сказать, когда на платформу стали приземляться другие Кровавые Ангелы — каменный лев задрожал под весом космодесантников в силовых доспехах.
Большинство из них немедленно заняли оборонительные позиции по периметру площадки, в то время как старший офицер подошел к Мефистону, снял шлем и ударил себя по нагруднику в знак приветствия. Его внешность больше соответствовала представлению магоса о Кровавых Ангелах: длинные, до плеч, пшеничные волосы, обрамляющие утонченные властные черты лица. Он напоминал одного из святых, венчавших фрески соборов Гидруса-Ультериора. Однако, когда воин добрался до магоса и библиария и увидел
