Поль Уинлоу - Конан и слуги чародея
В парке все было тихо; сквозь снежную пелену видны были фигуры стражников; с копьями наперевес они длинной цепочкой бежали ко дворцу.
- К стене! - скомандовал Конан. Там, где дело касалось воровства, он не терпел ничьих приказов.
Им повезло. Незамеченными они пересекли парк, в то время как у них за спинами в многочисленных дворцовых окнах один за другим загорались огни; слышались запоздалые крики.
Конан одним движением забросил якорь с веревкой на гребень; спустя мгновение киммериец оказался уже наверху. Скарфен чуть замешкался сказалось отсутствие опыта, однако вскоре Конан и ванир были уже на улице.
- Сама судьба за нас, - вдруг глухо произнес Скарфен, и голос его внезапно дрогнул. - Идем, Конан. У тебя наверняка есть надежное место, где мы могли бы поговорить - и ты не опасался бы, что я с товарищами попытаюсь отнять у тебя честно заработанные деньги.
- Ну, отчего же и не поговорить, - кивнул головой киммериец.
- А вот и мои братья, - Скарфен указал на три возникшие из пелены дождя фигуры. - Веди нас, Конан!
Глава 2.
Глухой дождливой ночью задняя дверь трактира "Красный Сокол" неслышно приоткрылась и в темный дом проскользнули пятеро закутанных в плащи мужчин. Одним из них был Конан; другим - Скарфен; еще трое - "братья" ванира. По дороге Скарфен торопливо назвал Конану их имена: Скольд, Фьюри и Эйджес. Имена ничего не говорили Конану, похоже было, что они просто выдуманы. Скольд оказался высоким и плечистым гипербореем, живо напомнившем киммерийцу его далекую юность и рабство у Колеса; Фьюри - мощным и высоким чернокожим южанином, однако не походившим статью ни на одного чернокожего, которых доводилось встречать Конану. Он носил густую черную бороду и волосы его, гладкие, ниспадали до самых плеч по северному обычаю. Губы его, тонкие и хорошо очерченные, напоминали губы северянина. Третий, Эйджес, узкими раскосыми глазами и желтой кожей походил на выходца из Кхитая - если бы не широченные плечи и мало в чем уступающие мышцам Конана мускулы. Одеты все четверо были одинаково - плотные черные плащи с громадными капюшонами, простые кожаные куртки, испачканные жидкой грязью сапоги с загнутыми носами, подобные тем, что делали в Султанапуре. Ничего необычного не заметил Конан и в их оружии - простые, неброские мечи, а у Фьюри на боку висела громадная секира.
Моти высунулся было - и тотчас исчез, ринувшись раздувать огонь и подавать на стол вино с закуской. Вскоре мокрые плащи и куртки уже сушились подле пылающего очага, на столе имелось все потребное для доброго времяпрепровождения - а в самой середине стола важно восседал изумрудный Хануман.
Первым заговорил Фьюри - глубоким, глухим, каким-то утробным голосом:
- Прими нашу благодарность, брат Конан. По доброй воле ты решился помочь нам, и мы этого не забудем. Но давай поговорим о деле. Как смотришь ты на то, чтобы совершить далекое путешествие? Вознаграждение будет очень неплохим...
- Как-то раз я уже имел глупость отправиться защищать некую рощу... проворчал киммериец. - Мне это не по нутру. Вдобавок я - капитан в армии Илдиза, вряд ли ему понравится моя отлучка.
- Насчет Илдиза можешь не беспокоиться, - прогудел Скольд. - Завтра же ты получишь его приказ отправиться в дальний поход. Один, лишь с несколькими тобой же избранными спутниками. Цель - разведка на вендийских рубежах. Это будет очень просто.
- Хочешь сказать - я у тебя в руках? - недобро ощерился киммериец.
- Нет, вовсе нет, - Скольд примирительно улыбнулся. - Все дело в тебе, Конан. Без твоего согласия я ничего не смогу сделать, - он виновато развел руками. - Не по доброй воле никто не станет выполнять опасную работу.
У Конана на этот счет имелось собственное мнение, однако он не стал спорить.
- По-моему, стоит рассказать Конану, как все было, - заметил Фьюри. Если мы не убедим его - то заставить и подавно не сможем.
Скольд, Эйджес и Скарфен молча кивнули.
- Тогда я начну, с вашего позволения, - оглядел товарищей все тот же Фьюри. - Слушай же, Конан, слушай - и ничему не удивляйся.
Вот история, рассказанная Фьюри, какой услыхал ее киммериец:
"С незапамятных времен жил-был на земле один маг, по имени Кивайдин, что значит "северо-западный ветер", хозяином которого он был. Власть он, однако, имел не только над ним, ибо был могучим чародеем. Покорны его воле были и многие обитатели адских бездн и хрустальных небесных сфер. Многих ифритов и джиннов заклял Кивайдин своим именем, и верно служили они ему после того. Однако питал он слабость к дочерям человеческим, и имел целый гарем прекрасных наложниц. И была среди них одна, именем Цхи-Шо, из далекого Кхитая. Желтоватой, точно золото, была кожа ее, и глаза напоминали черные жемчужины. Когда пела она, даже Орлы Нездешних Богов останавливали свой полет и усаживались на шпилях дворца Кивайдина, дабы послушать Цхи-Шо. Когда брала она в руки лютни, то пускалось в пляс все живое, и даже вековые деревья норовили вырваться из крепких земных объятий. И все это делала Цхи-Шо, дабы возвеселить своего господина; и была меж нею и Кивайдином великая любовь.
Однако случилось так, что Кивайдин вмешался в войну между одним из вендийский правителей и подземным племенем злобных карликов, что владели несметными богатствами. Неправедной войной пошел вендиец на подземных жителей; а Кивайдин, не разобравшись, стал помогать ему, ибо считал себя в долгу перед князем - именно он в некое время подарил магу Цхи-Шо, выкупив ее из рабства.
И не устояло племя карликов перед колдовской мощью могучего мага. Бросив несметные сокровища свои, они разбежались по свету - однако поклялись страшно отомстить чародею. И были среди уцелевших карликов двое, именами Гунар и Готорм. Хитростью прознали они о любви Кивайдина, выманили из дворца его Цхи-Шо и убили ее. А, убив, отрубили ей голову и послали страшный подарок чародею.
Не описать гнев и отчаяние Кивайдина, когда получил он ужасный дар. Казалось ему, что отняли у него и цель и смысл жизни; и в страшной ярости поклялся он тогда истребить весь род карликов, мстя за погибшую возлюбленную. Хотел он сперва сам заняться этим, однако был призван Великими Нездешними Богами, ибо затевалась во Внешнем Мире великая война между ними и Асурами. Война эта обещала выдаться долгой, и потому Кивайдин решил не откладывать месть. Отыскал он четверых людей, смелых и сильных, алкавших Знания и, в обмен на часть своего колдовского могущества, поручил им уничтожить все злокозненное племя карликов. Этими четверыми и были Скольд, Фьюри, Эйджес и Скарфен. От разных земных пределов призвал их Кивайдин в свой дворец; и, когда получили они от него, что хотели, сказал он так:
