Юрий Бахорин - Меч Севера
Впрочем, Соня, Север, Разара, Логово — предмет для отдельного разговора. Что же касается Гипербореи и значимости для нее Ордена Белой Руки, то существует еще один показательный факт: у жителей Гипербореи даже нет собственного пантеона богов! Они поклоняются Лухи, и этим сказано все.
Огромную роль в таком безоговорочном поклонении сыграла и изолированность Гипербореи от остального мира. Единственный широко известный путь в ее пределы проходит по перевалу в Иглофийских горах, но идти им отваживаются немногие.
Называется проход в горах Вратами Черепа. Врата указуют вход на основной перевал в Иглофийских горах, разделяющих Пограничное Королевство и Гиперборею. По сути, никаких ворот нет. Начало перевала отмечает установленный там огромный череп мамонта без бивней, украшенный угрожающей надписью на гиперборейском, прочесть которую мало кто может, но смысл которой известен всем: «Врата Гипербореи — это Врата Смерти для тех, кто пройдет через них непрошеным». Надпись эта доныне заставляет повернуть назад многих случайных искателей приключений. Из тех же, кто не внял ей и не испугался, подавляющее большинство рассталось с жизнями, потому что надпись не лжет…
ЛоговоЧто же представляет собой затерянное в горах Граскааля Логово? Плодородная долина, протянувшаяся с востока на запад на три дня верховой езды и примерно на треть этого расстояния с севера на юг, имеет всего три прохода во внешний мир: узкую, затерянную в горах тропу на западе, чуть более удобную, извивающуюся в теснине на востоке дорогу, выводящую на территорию Бритунии, и просторный выезд на гиперборейскую долину.
Десять веков назад в долине построили зимнюю резиденцию Лухи, но побывала колдунья здесь лишь единожды. Уровень магической энергии, хоть и более высокий, чем на равнине, оказался ниже, чем она рассчитывала. К тому же непривычная архитектура не понравилась колдунье. Однако пустовал дворцовый комплекс не слишком долго.
За сто лет до восшествия на престол Аквилонии Конана молодая колдунья по имени Разара обосновалась в Логове и начала, не торопясь, налаживать здесь жизнь. Когда же колдуны Ордена потерпели поражение, а наемники оказались перебиты, Логову поневоле пришлось взять на себя их функции, и на долгие годы Разара заставила себя забыть об изначально поставленной перед ней задаче и сосредоточиться на добывании золота и устранении неугодных за границами Гипербореи. Однако при этом Разара ни на миг не забывала о своей главной цели.
Что это за цель? Конечно же, не что иное, как поиск артефактов погибшего Ахерона. О них известно следующее.
Через тысячу лет после Великой Катастрофы мир оказался поделенным на две части: мир хайборийских варваров, состоявший из переживших катастрофу пиктов и атлантов, постоянно враждовавших между собой и населявших запад материка до западных границ современной Немедии, и мир не менее ожесточенно дравшихся за власть двух темных империй магов и колдунов, относившихся к кхарийской расе,— Древней Стигии и Ахерона.
Противостояние последних затихло, когда хайборийцы двинулись на восток. Древняя Стигия, владения которой простирались до Карпашских гор, предпочла пожертвовать частью своей территории и укрыться за руслом Стикса, избегнув таким образом уничтожения. У ахеронцев не оказалось такой возможности. Они вступили в кровопролитную и, как оказалось, обреченную на поражение борьбу.
Предания говорят, что, когда над городом Пурпурных Башен нависла угроза осады, колдуны не пришли к единому мнению по поводу того, что делать дальше. Меньшая по силе и численности часть Ордена покинула город. Почти сразу от нее отделилась еще одна малая часть и скрытно двинулась на восток, навстречу ордам варваров. Остальные ушли на север. Сильнейшие же колдуны предпочли остаться, не веря в реальность поражения.
Необходимо заметить, что ушедшие на восток колдуны нарекли себя лигурейцами. Скрытно пробравшись сквозь волну атакующих, они бежали в глубь Пиктских Пустошей, где и осели в лесной глуши. Это меньшинство считало, и не без основания, магию кхарийцев надругательством над силами мира. Они не сомневались в поражении Ахерона, полагая, что таким образом Рок мстит непокорным, а значит никакое искусство не спасет их от окончательного уничтожения. Их собственная магия начала меняться. Они смешались с хайборийцами, со временем забыв даже о своем ахеронском происхождении, и занялись изучением сил природы, но это произошло позднее. После же разгрома Ахерона пикты попытались избавиться от явившихся без спроса гостей, но на сей раз мощная магия лигурейцев с легкостью защитила их, лишний раз уверив последних в собственной правоте.
Какая же судьба постигла тех, кто не пожелал ни отречься от своих взглядов, ни покинуть свою обитель? Хайборийцы в конце концов осадили Пифон, и когда угроза падения обрела черты неотвратимой реальности, колдуны ушли в подземелья. На что же они надеялись?
Пожалуй, ответа на этот вопрос уже не получить никогда.
Вполне вероятно, что они поняли: время упущено и уйти им теперь не дадут. Когда орды варваров ворвались в город, колдуны ушли в подземелье и обрушили дворцы, погребя под руинами и побежденных защитников Пифона и ворвавшихся в город победителей.
Так ли произошло на самом деле, доподлинно неизвестно, однако в легендах сохранилось именно такое описание событий. Варвары попытались воссоздать город, но надолго их упорства не хватило. Тогда они вознамерились отыскать вход в подземелье, и это удалось сделать без особого труда. Отряд за отрядом уходил в мрачные глубины, но все они сгинули в зловещих недрах. Никто не вернулся, за исключением одного раненого пикта, так и не попавшего ниже первого — Подвального — уровня. Он рассказывал, что будучи раненым в ногу почти сразу после спуска, не пожелал остаться в одиночестве и попытался нагнать товарищей. Он успел добраться до ведущей в нижние уровни лестницы и там остановился, не в силах заставить себя двигаться в мрачные глубины, откуда доносились леденящие душу крики. Наконец все стихло. И тогда, чувствуя, как волосы на затылке поднимаются дыбом, он услышал шаркающие шаги — кто-то поднимался по лестнице. Невольно отпрянув, он обнажил топор, и это спасло ему жизнь. Человек, хотя назвать его этим словом пикт решился только потому, что пришелец несомненно некогда относился к человеческой породе, оказался безоружен и наполовину съеден!
Тут и там на живом еще теле блестели освобожденные от плоти кости, так что казалось невероятным, что он вообще способен двигаться. Увидев раненого, полутруп двинулся к нему. Визжа от ужаса, пикт оборонялся, однако убить живого мертвеца оказалось не так просто. Лезвие топора раз за разом погружалось в кровоточащую плоть, не причиняя противнику заметного вреда. Наконец воин сообразил отрубить трупу голову, и лишь это его спасло. Выслушав рассказ соплеменника, пикты завалили вход, а сами посчитали за лучшее убраться восвояси, ограничившись теми богатствами, что удалось набрать в развалинах дворцов. Постепенно руины опускались все глубже в землю, и лес неспешно поглощал город.
