150 моих трупов - Нелл Уайт-Смит
– Да, мастер, – отозвался немедленно юноша.
– Я предлагаю разойтись так: я оставлю тебе врача с нотариусом и тем грузом, что они заказывали для себя, и камни, принадлежащие Центру. – Он отвлёкся и позвал: – Вы слышали, доктор? Я отдаю вашего ребёнка в целости и относительной сохранности.
– Это не мой ребёнок, – отозвался тот.
– Ого, – оживился демон, услышав нечто относительно новое, – развлеките нас рассказом тогда!
– Это эмбрион, необходимый для лекарства. У меня болезнь… синдром Сайтора-Эссе.
– О как. Эмбрион на суп. А в Низкий Ветер ты ехал, потому что там ещё не заключено Великое Соглашение, а значит, подобные вещи не запрещены. Даже нотариуса с собой тащишь. Чтобы все знали: ты не совершил ничего плохого. Не сделал ничего, что механоид не имеет права сделать. Молодец! Я могу тебя порадовать: не помогают эти пляски от Сайтора-Эссе. Ты умрёшь. И навсегда останешься виноват в смерти женщины и ребёнка, что ты купил для себя. Вот, Риррит, ты слышал? Не один я тут жесток и ужасен. Словом, жизнь идёт своим чередом. Вернёмся к теме нашего договора: Онвар, ты забираешь их и уходишь. Остальное я оставляю за собой.
Юноша тихо ответил, сосредоточив на чём-то отвлечённом взгляд:
– Да, мастер.
К этому времени мы, видимо, стали приближаться к пункту назначения. Хозяин Луны внимательно следил за чем-то впереди. Через минуту молчания он обронил:
– От ведь…
Онвар встал и вытянул шею, куда-то вглядываясь.
Я спросил у него:
– Что там?
– Пути повреждены. Такое впечатление, что здесь произошло несколько сильных взрывов. Дорога должна вести к огромному зданию впереди, но обрывается между двумя железнодорожными мостами. Чтобы перебраться через плохие пути, того моста из плоти, что мы раньше сделали, не хватит. Ещё… тут небольшая станция и поворотный круг. Паромотрис, вроде нашей, много…
– Ну, – подытожил демон, останавливая наш транспорт, – раз мы сошлись, то все на выход! Здесь расстанемся!
Он быстро надел мои перчатки и вывел груз. Сайхмара при этом осторожно спустил с его странной постели. Со мной обращались как с иммобильной частью груза. Оставили с телами, зафиксировав ремнями на носилках для пассажиров. Когда груз встал на платформе, я очень хорошо видел тело Инвы. Теперь труп открыл глаза.
Хозяин Луны позаботился о теле как мог. Кратко редуцировал повреждения. Восстановил крово– и ликрообращение. Вернул ей румянец на щёки. Он не снял с неё ни перчаток, ни остальной амуниции. Нож отёр и вернул в ножны. Я так хотел коснуться её…
Солнца не видно за мутной взвесью, закрывающей небо. Лишь его лучи, нереально плотные, непереносимо золотые, обнимали холодные камни станции. Блестели в мелкой пыли, она даже здесь висела в воздухе. Под ногами мертвецов плитка оказалась тронута инеем. Оставалось только предполагать, на какой высоте мы сейчас находились.
Мне так нужно снова дотронуться до тела Инвы. Если бы я только мог пошевелить рукой, то я мог бы…
Неприятный звук, преследовавший меня в паромотрисе, и здесь меня не оставил. Теперь ногти в треморе касались металлического обода носилок. Как мне говорил Хозяин Луны? Патоген уничтожил фиброзную ткань – своеобразный шрам на нервной ткани, из-за него костный мозг утратил проводимость. Он заменил его собой. Органика оказалась успешно заменена механикой. Войрой. И так, хотя я и умирал от заражения, я оказался на пути излечения от паралича.
Я мог тянуть руку к Инве. То, что я умирал, – это не так важно. Мы все с самого рождения начинаем умирать. Всё, в чём мы нуждаемся, – время, чтобы сделать всё, что мы хотим успеть. И мне хватало времени сделать всё, что я хотел. Коснуться её руки.
И я тянулся. Понимая, что мои пальцы, скорее всего, не двигаются. Я не мог видеть. Но я надеялся. Я тянул. Сколько нужно времени, ритуалов и сил, чтобы проститься? Сколько нужно, чтобы простить себя, и что я буду делать, если я не дотянусь?
Где-то за телами я услышал голос демона. Он, по всей видимости, провожал Онвара и его спутников:
– Возьмите эту паромотрису! Она хорошая и скоро вас домчит до края долин! Ветка без разрывов, путь прямой. Сто километров в час поверху! Вы будете в Низком Ветре к обеду! Пусть ты не уберёг груз, но сохранил жизнь двоих пассажиров, мой дорогой олух, вернёшься героем, – вещал он, обращаясь к Онвару.
При этом он подошёл ближе ко мне, стащил с тела Инвы рюкзак. Её руки при этом шелохнулись. Коснулись моих? Я не почувствовал. Но мне… мне показалось, что перчатки коснулись моей руки. Грубая ткань.
Демон понёс рюкзак с камнями, опять нахваливая молодого механоида:
– Устоял перед всеми искушениями, какими соблазнились твои старшие коллеги. Вернул Центру камни! Ну, так ты, по крайней мере, будешь рассказывать Центру. О том, что тебе в действительности этих таинственных соблазнов никто не предлагал, не говори, а то ещё глупее будешь выглядеть. Я же сразу тебя разглядел, ты редкий талант и юное дарование: в котёл прыгнешь – сухим вылезешь. А если серьёзно – сейчас ты плохо проявил себя, но со временем ты станешь очень хорошим специалистом. В том числе и потому, что не простишь себе этого путешествия. Ну, всех благ!
– До свидания, мастер, – слова Онвара еле-еле донеслись до меня.
Демон начал приближаться к грузу. Я ещё раз попытался пошевелить рукой. Никак не понять, дёрнулся ли палец, или это лишь иллюзия. Я по-прежнему не чувствовал связей вокруг себя. Искрящийся купол неба мне казался безжизненным. Под ним не шло бесконечного энергетического дождя. Часы больше не тикали, но я ощущал их. Остро чувствовал отсутствие звука, движения. Словно бы они, как и положено, каждую секунду звучали, но издавали тишину разного сорта. Тишину на «тик» и тишину на «так».
Я тянул собственную, невидимую мне руку к руке Инвы. Возможно ли, чтобы я дотронулся до неё? Прикоснулся? Этим я требовал то, чего я хотел от неё. Утоления моей нужды. Моей необходимости. Мне требовалось от неё больше, чем она мне когда-либо давала. Больше, чем вообще могла дать: одно прикосновение. Моё собственное прикосновение. Настолько собственное, какого раньше я никогда не знал и каким больше никогда не будет ни одно другое. Я должен отобрать его у немощи. У болезни, у смерти. Вырвать у всего света.
Хозяин Луны подошёл уже совсем близко. Почти наверняка он взял груз на перчатку. Остановился. Звук. Понять сложно. Он поднял голову от мощёной площадки станции? Улыбнулся?
– Сайхмар! А думал, что ты ещё долго проспишь! Больше того
