Алексей Константинов - Ларец Пандоры (СИ)

— Чи передумал, барин? — усмехнулся мужик.

— Передумал, подгоняй свою лошадку, — огрызнулся Платон.

«Котята и кошка! — пронеслось у Прохорова в голове. — Даша и Наташа! Не дай Бог, с вами что-нибудь приключится! Как я без вас? Пропаду пропадом!»

Нужно было возвращаться домой да поскорее. А потом в Финляндию. Оттуда — в Англию. Россия погибла, но Платон не собирался умирать вместе с ней.

Ноябрь, 1917 год. Россия, село.

Моросил мелкий косой дождик. Последние красно-жёлтые листья срывались с деревьев даже слабым ветром и липли к одежде, падали в лужи. Из-за затянувшихся дождей дороги в деревне превратились в сплошное месиво. Крестьяне без надобности старались не выходить из изб. Но ребятню непогодой не напугать.

Маленькая Наташа Прохорова, с головы до пят вывалявшаяся в грязи, облепленная листьями, потерявшая свою шапку в лесу, весело хохоча, выскочила на опушку. Следом за ней семенил мальчуган, по виду еще младше девочки. Бедно одетый, он, тем не менее, относился к своим вещам бережнее Наташи, был чище её.

Девочка перескочила через неглубокую канаву у обочины, поднимая в воздух сонмы брызг, понеслась по дороге. Мальчик не мог за ней угнаться, плюхнулся в канаву, заревел. Наташа замерла, обернулась. Мокрый Коленька выкарабкался на дорогу, сидел в грязи и вытирал слезы.

Тем временем на опушке показалась ещё одна девочка, по возрасту примерно ровесница Наташи. Она тоже смеялась, но когда увидела своего измазанного в грязи брата, испугалась. Лиза мигом преодолела расстояние, разделявшее её и Коленьку, присела на корточки, рядом с ним, разгладила волосы брата, с нежностью посмотрела в его светло-голубые глаза.

— Что такое, Коляша? — спросила Лиза. — Почему ты плачешь?

— Я упал! — обиженно ответил мальчик, но реветь перестал.

— Ну ты и хрюшка, — заявила только что подошедшая Наташа взглянув на Колю.

— Сама Хрюшка! — Коля надул губы, схватил с земли комок грязи, хотел было швырнуть им в Наташу, но сестра вовремя перехватила его руку.

— Хватит! — сказала она наставительным тоном. — Теперь мы пойдём домой, — Лиза была самой старшей в их компании, старалась подражать взрослым. — И ты Наташа собирайся, — обратилась девочка к подруге. — Нам пора.

— А спорим, ты меня не догонишь! — бросила вызов Наташа и снова побежала по дороге по направлению к деревне.

— Догоню! — Коленька принял вызов, вскочил на ноги, побежал, старательно перебирая своими короткими ножками. Лиза беспомощно всплеснула руками.

— Ах, дети! — вздохнула она и, выходя из роли взрослого, погналась за друзьями.

Трое ребят и предположить не могли, насколько счастливы они тогда были. Очень скоро судьба забросит Наташу на другой континент, а ненасытная Гражданская война заберёт жизни Коленьки и Лизы. Но ничего из этого они не знали, резвились под дождём, рискуя простудиться, обкидывались охапками листьев и вскоре стали похожи на чучел.

Детей подобрал крестьянин Афанасий, сорокалетний мужик, которого дети в деревне давно называли дедом. Он вечно был мрачным, чем-то недовольным, постоянно бурчал себе под нос ругательства. Глубокие морщины избороздили всё его лицо, а длинные седые волосы, жиденькая борода и усы придавали Афанасию совсем уж жалкий вид. Ребятня его не боялась, дети частенько дразнили крестьянина, тот в шутку на них замахивался и с кривой усмешкой наблюдал за тем, как хохотавшие ребята разбегались в стороны.

Усадив грязных детей к себе в телегу, он узнал Наташу.

— О, и барыня здесь, — проворчал он.

На самом деле Прохоровы не были дворянами, но из-за того, что Платон сколотил неплохоё состояние, Дарью и Наташу вечно называли барынями. Девочку это злило.

— Я не барыня, — надув губы, заявила она. Афанасий пропустил её реплику мимо ушей.

— Мож слыхали уже, батюшка ваш сегодня прибыл, — сказал он Наташе.

— Папа?! — с замиранием сердца спросила Наташа. — Приехал?!

— Так говорят, — согласился Афанасий, подгоняя лошадь.

— Ура! — Наташа обняла крестьянина и поцеловала его в щеку. Он поглядел на свою рубаху, увидел пятна грязи, которые оставила девочка, хотел было накричать, но передумал.

«Баба отстирает», — рассудил Афанасий.

Однако не все обрадовались этому известию. Лиза нахмурилась, отвернулась и смотрела куда-то в сторону. Наташа не обратила на это внимания, начала хвастать, какой у неё замечательный отец, как много гостинцев он привезёт с собой. Тогда Лиза не сдержалась.

— Он не гостинцы привезёт, дурочка, он тебя заберёт, — сказала Лиза подруге.

— А вот и нет! — возразила Наташа

— А вот и да! — Лиза сжала свои маленькие кулачки и с вызовом посмотрела на подругу. — Увезёт обратно в город и ты будешь предательницей!

— Не увезет! — огрызнулась Наташа. — Ты врунья!

Между детьми началась склока, которую прервал Афанасий.

— Приехали, барыня, полезай вниз, — сказал крестьянин.

Наташа увидела свой дом, бросила последний уничижающий взгляд в сторону Лизы, исхитрилась несильно ударить её по плечу своим кулачком, соскочила с телеги и понеслась к дому.

— Ах ты! — Лиза хотела рвануться за подругой, но Афанасий придержал её рукой.

— Куда собралась? А ну-ка присядь-ка! — скомандовал он. Лиза не стала противиться, с грустью посмотрела в след убегавшей Наташи. Если бы не капли дождя заливали её лицо, можно было подумать, что не по годам умная Лиза оплакивает уходящую дружбу.

Наташа миновала двор, взобралась на крыльцо и сбавила шаг. Она хотела подкрасться к папе незаметно. Разувшись снаружи, в прихожую она вошла на цыпочках. На лавке лежал приоткрытый сундук, с которым отец всегда ездил в путешествия. Наташа знала, что гостинцы папа прячет там, поэтому тихонько откинула крышку и залезла грязными руками внутрь. Из комнаты доносилась шумная беседа отца и матери.

— Куда мы поедем, Платон? — плаксиво спрашивала Дарья. — Я думала, мы вернёмся в Петроград, заживём, как раньше.

— Как раньше?! — возмутился Прохоров. — Я из Севастополя! Над кораблями всевозможные знамёна, матросы посреди бела дня людей избивают — а ты будешь жить как раньше! Сейчас же собирай вещи, рано утром отправляемся! Получится уплыть из Финляндии, значит из Финляндии, а нет, так из Швеции. Оставаться нельзя, чернь обезумела, по всей стране кровь проливают!

Наташа не слушала на эти разговоры, её внимание приковала небольшая шкатулка, которую отец спрятал на самое дно своего сундука. Девочка вытащила её, провела пальцем по одной из линий, описала контур ларца, уперлась ногтем в замочную скважину. Наташа поднесла шкатулку к уху, потрясла её. Ничего не слышно. Неужели пустая? Девочка стукнула кулаком по крышке, удар звонко отразился от полости внутри. Значит и вправду пустая.