Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
По лестнице наверх подниматься было тяжело, потому что перил не было, но я справился. Нога привычно ныла тупой болью. Жак говорит, что чем быстрее будет сделана операция, тем больше шансов жить в дальнейшем без постоянной боли в колене, а если не сделать операцию, то можно вообще ноги лишиться. Вот сейчас приеду со своим подразделением в тыл и сразу же сдамся медикам. Можно было в самом начале эвакуироваться в тыл по ранению, но я категорически отказался: время было такое, что каждый боец на счету. И пусть я не мог полноценно торчать в окопах с автоматом в руках, отражая вражеские накаты, зато я мог умело «водить» дроны-камикадзе, сидя на стуле в блиндаже.
На цокольном этаже убежища, где разместились дроноводы 133-й бригады, было многолюдно – Фарт давал стихийно возникший концерт, аккомпанируя себе на неизвестно где раздобытой гитаре. Скорее всего, пока мы на нижнем уровне давали «дембельский аккорд», он по-быстрому кого-то из сменщиков «раздел» в карты.
А мы уходим рано,
Запутавшись в бинтах,
С улыбкой д’Артаньяна
И в «ловах» на ногах.
И, миражом полыни
Сраженный наповал,
Иду, как по трясине,
По «синим» головам.
Иду, как старый мальчик,
Куда глаза глядят…
Я вовсе не обманщик,
Я Путина солдат…
Песня старая, еще времен Афганской войны, Фарт переиначил ее на современный лад, заменив десяток слов так, чтобы она подходила под реалии этой войны. Народу песня нравилась, многие шепотом подпевали, запоминая слова.
Но нам пора, надо как можно быстрее добраться до пункта сбора, не хотелось отстать от своих. Опять же, Рыжик будет недоволен.
– Фарт, хорош петь! – прикрикнул я на певца. – Время!
– Ок, – тут же отозвался молодой парень, отложив в сторону небольшую гитару – укулеле.
Фарт из «кашников», то есть бывших заключенных, которые предпочли тюремному сроку войну. В «Десятке» он зарекомендовал себя как грамотный и смышленый солдат, за что и был удостоен чести быть переведенным в разведчики. Правда, у Фарта был один большой недостаток – он чертовски хорошо играл в карты, за что, собственно, и получил свой позывной. Поэтому за ним нужен был глаз да глаз.
До пункта сбора мы должны были добираться по-царски – на бричке. Кто не знает, бричка – это такая повозка, запряженная лошадкой. Лошадь также имелась в наличии. Бричку Дед раздобыл в одном из местных краеведческих музеев, лошадку – в фермерском хозяйстве. Проходимость у транспортного средства была отличная, а шума при передвижении она выдавала на порядок меньше, чем любой автомобиль с ДВС, и могла соперничать с электрокарами.
Фарт замурлыкал себе под нос очередную песенку:
Пливе кача дівки хороводять,
В Азовсталі демонів хоронять,
Серед степу палахала хата,
Богоматір родить немовлято…
– Фарт, цыц! – шикнул я на Фарта. – Не хватало еще, чтобы какой-нибудь секретный дозор российских войск, услышав твое бормотание, принял нас за укропов и рассчитал из гранатомета.
Фарт тут же заткнулся, понимая, что всякое возможно, и за песенку на украинском языке могут по ошибке и из гранатомета засадить. На войне же как? Сперва инстинкты, а потом уж разум. Услышал речь противника – стреляй, а уж потом разбирайся, был то противник или свои.
Украинская речь натолкнула на мысли о Мыколе Сарачуке. Воевал он хорошо, отчаянно воевал, всегда вызывался первым. Неважно куда: идти выносить «двухсотых» и «трехсотых», или ставить мины, или идти в полный рост в атаку на вражескую пулеметную точку, отвлекая стрелка противника на себя. Хорошо воевал!
Погиб Сарачук странно. Хотя какое, к черту, странно. Всем, кто был в тот момент рядом с ним, сразу стало понятно, что произошло, просто все присутствующие как-то разом, не сговариваясь, решили, что смерть Мыколы – это нелепая случайность. Но он сам так решил. Видимо, не смог свыкнуться с ролью предателя.
Ладно, не будем ворошить прошлое, погиб Мыкола и погиб. Война – дело такое, тут каждую минуту кто-то умирает.
Я развалился на заднем сиденье, выставив раненую ногу в сторону, Джокер и Фарт сели напротив, Дед спереди, за штурвалом управления бричкой. Постановщик помех и спектроанализатор частот, питаемые от «банки», лежали рядом со мной на сиденье, краем глаза я поглядывал на приборы, проверяя их работу. Береженого Бог бережет!
Глава 19
Пока едем, я подробнее расскажу о последних событиях.
Нашли меня в муравейнике стреляных гильз Бамут и Шут, привели в чувство, вкололи простенький обезбол, который не дурманил мозг, и потащили в тот самый бункер, где и должны были собраться обе наши группы.
Взрыв «Града», который вырубил и закопал меня, натворил много бед. Коку оторвало ступню левой ноги, контузило Москвича, сломав ему пальцы на руке. Несмотря на ранение, Леха Москвин оказал Коку всю необходимую помощь, а потом оттащил его в безопасное место. Москвич хотел вернуться и поискать меня, но заметил, что укропы близко, и совершенно справедливо рассудил, что в данный момент правильнее доставить Кока в бункер, взять подмогу и уже сообща идти искать меня.
Когда группа Бамута соединилась с остатками моей группы, они вместе начали мои поиски.
– Тебя нашли легко, – рассказывал потом Семен, – глядим, какой-то психопат по укропам шпарит длинными очередями, совершенно не заботясь о сохранности пулеметного ствола. Я так сразу пацанам и сказал: это Псих. Тяжелее было к тебе близко подобраться: у тебя кукуха от контузии уехала, и ты давай вокруг себя гранатами разбрасываться, чуть меня с Шутом на небеса не отправил. Еле выждал момент, когда у тебя лента в пулике закончилась, да и вырубил тебя метким броском ботинка в голову.
Вот так меня и нашли.
Ну, значит, собрались мы все в том самом бетонном доте, заваленном всяким разным добром, и давай из него укропов гасить. Старшим в доте сам себя назначил Бамут. Сперва подавили из АГС и «Джавелинов» минометную батарею «Васильков», потом вжарили по скоплению пехоты, которая концентрировалась на южной окраине Вишневки, потом…
А потом противник сообразил, что у них под боком окопалась вражеская ДРГ, и навалился на нас со всех сторон. Хороший все-таки дот нам достался – крепкий! Железобетонные стенки толщиной не меньше полуметра снаружи были укреплены двойными рядами
