Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

Позитивные мысли вдохновили Николая. Он быстро нашёл в куче мусора капроновую верёвку и привязал её к шасси. Впрягся в него, как обычно впрягался в корыто, гружённое навозом, и тронулся с места.

На удивление тележка покатилась легко, копируя подвеской рельеф. Платформа при этом очень хорошо стабилизировалась в горизонтальной плоскости.

— Иди в свою комнату и смотри, как далеко я дойду, — напомнил он Ваньке.

— Ага. — Мальчишка убежал.

Николай выдохнул и начал приводить мысли в порядок, чтобы обмануть менталиста. Представил себя сидящим на берегу озера с удочкой в одной руке, в другой большой бутерброд с колбасой, сделанный Ниной. В ногах бутылка тёмного ржаного кваса, а вокруг вьётся мошкара. Всё было замечательно до некоторых пор. Он чувствовал запах воды, камыша, вкус бутерброда и даже обжигающую газированность кваса на языке, хотя при этом не воображал, что пьёт. Всё испортила мысль, что перед отъездом он забыл выключить утюг. Нина вряд ли обратила внимание на него, уехала по делам и теперь их квартира занималась огнём. Какая могла быть рыбалка с таким настроением. Плюнул на всё и открыл глаза.

Он стоял у подъезда кривобокого дома, запряжённый в телегу, как будто и не уходил никуда. Раздался быстрый топот ног и на улицу выбежал Ванька.

— Я что, вообще никуда не смог отойти? — спросил Николай.

— Смог, но до бугра не дошёл метров триста, — поделился мальчишка.

— Триста? Да это даже половину пути до него не прошёл, — расстроился Николай. — Вспомнил, что утюг не выключил и вернулся. Придурок.

— Утюг, — рассмеялся Ванька. — А папа рассказывал, что когда он собрался уйти, то ему сказали, будто у него побрита половина лица и он вернулся, чтобы побриться полностью.

— Да как же мне надурить эту тварь? — Николай скинул лямки и сел на тележку. — Как мне понять, когда меня начинают обманывать?

— Надо сильно верить в это, — дал совет мальчишка.

— Как это сильно верить? Прям идти и быть уверенным, что ты идёшь по городской улице, а не по полю на чужой планете?

— Да.

— Это невозможно. Я честный человек и не смогу обмануть самого себя в первую очередь.

— Давай я сделаю, — снова предложил Ванька. — Отгоню к лесу и вернусь. Что тут такого?

— Твои родители проснутся, а сына нет, его какие-нибудь жуткие твари поймали и пустили на фарш. Даже не думай. У меня всё получится. Я уже придумал психологический приём, который мне поможет. Представлю, что на опушке леса стоит мангал, а в нём шашлык, и мне надо обязательно дойти и перевернуть его, чтобы не подгорел. Пока мозгоклюй будет думать, где у него тут шашлыки готовят, я уже дойду. Сработает?

— Не знаю, — с сомнением произнёс мальчишка. — Лучше всего, когда тебя не видят.

— А я считаю, что главное — мотивация. Иди давай наверх, зафиксируй момент триумфа.

— Ладно. — Неутомимый ребёнок бегом отправился на свой этаж.

Николай запрягся и пошёл в сторону леса. Он поступил так, как собирался. Представил, что впереди стоит дымящийся мангал, а в нём шашлык, который давно никто не переворачивал. Он так живо представил себе сочное жареное мясо, что желудок невольно начал издавать голодные сигналы.

Всё было хорошо до того момента, пока к мангалу не слетелись птицы и не стали таскать мясо. Николая возмутило их наглая бесцеремонность. Он уже несколько дней нормально не питался, грыз безвкусные обмылки, а тут, когда представилась возможность вкусно поесть, намерение ему подрезали наглые пернатые твари. Николай побежал, матеря на ходу птиц, пока не споткнулся и не упал.

Глаза он открыл снова в посёлке. Он упал через хлам, разбросанный вокруг кучи мусора. Кажется, он действительно бежал, потому что воздуха не хватало, как после серьёзной пробежки. Снова ничего не получилось.

— Ты не дошёл до бугра всего сто метров, — выкрикнул Ванька из окна. — А то был бы рекорд.

— Мне не нужны рекорды. Мне надо тележку доставить на опушку леса. А ты был прав, мотивация не помогла, — согласился Николай.

— Ага. Пока ты мыслями здесь, он будет ими управлять.

— Придётся тренироваться. — Николай снова скинул с себя лямки и сел в тележку. Представил, как Гордей ждёт его на опушке, а он, как всегда, только безрезультатно тратит время на неуклюжие попытки помочь. Чувство неполноценности заполнило его душу до самого края. Николай ощутил, как ступор уныния овладевает им, как душа, отвергая саму себя, не хочет иметь ничего общего с неудачным телом.

Сохраняя в себе это настроение, он взялся за лямки и направился прочь из посёлка. Ничего не думал по дороге, стараясь не выходить из режима полного отречения от себя. При этом он хорошо понимал, что происходит, и даже позволил себе оглядеться и отметить, что первый ряд деревьев лесной опушки находится от него совсем близко. Радость от этого оказалась настолько сильной, а воображение подхлестнулось до такой степени, что Николай легко вообразил, будто уже оказался в глубине леса.

Расплатой за это, когда он открыл глаза, явилась понимание, что он снова в посёлке. Тележки, правда, с ним не оказалось.

— Ванька, где шасси? — громко спросил он.

Ему не ответили.

— Ванька? Иван! — Николай забеспокоился, что мальчишка не отвечает, и бегом поднялся на свой этаж. Заглянул в их комнату, но и там его не было. Юра и Елена спали на полу как ни в чём не бывало.

Николай выглянул в окно и ничего не увидел. Ни шасси от погрузчика, ни Ваньку. Он никак не связывал эти события между собой. Был уверен, что ребёнок находится в посёлке, просто не слышит его. У мальчишки в его возрасте всегда найдутся занятия получше, чем наблюдать, как взрослый неудачник напрасно бегает с тележкой туда и обратно.

— Извините, а вы что тут делаете? — спросил Юрий, приоткрыв один глаз.

— Прости, Юр, надо было посмотреть в ваше окно. Уже ухожу. С добрым утром.

— Вы кто? — Он открыл оба глаза и удивлённо посмотрел на Николая.

— Сосед Николай.

Юра сел и осмотрелся.

— Не помню тебя.