Тьма в объятиях света - Елена Инспирати
– Тогда я пойду, – сказал Брайен, не сомневаясь, что его услышали. – А Ребекка…
– Она останется, – твердо заявил Правитель. – Уверяю, я ничего с ней не сделаю. Лишь хочу поговорить с собственной дочерью.
Рвота подступила к горлу сразу, как прозвучало последнее слово. Было проще застрелиться, чем попытаться привыкнуть к новому «статусу». Только об этом Ребекка и думала, прокручивая картинку того, как все могло для нее закончиться. Занятие было настолько увлекательным, что она почти не заметила, как отстранился от нее Брайен. Ее охватила паника, когда она услышала, как закрылась дверь.
Теперь она осталась наедине с Правителем. И после последних новостей она почувствовала, как страх, который копился все эти годы, вырвался наружу.
– Ты напугана? – спросил Правитель, делая шаг к Ребекке. Она же не сдвинулась с места. – Первый раз вижу тебя настолько подавленной. Что вызвало такую реакцию? Что я твой отец или что у тебя родился именно сын? Знаешь, мне не удалось стать отцом преемника, но я хотя бы смог стать дедушкой. Это тоже весьма почетно.
Покрасневшие от пролитых ранее слез глаза заметались по совершенно безмятежному лицу Правителя. Она уже не ревела, да и вообще не имела привычки пускать слезы после стольких лет тренировок.
Заметив замешательство в глазах Ребекки, Правитель спросил:
– Брайен тебе не сказал, что ваш сын получился настолько удачным, что его назначили преемником уже в три года? Как же он мог упустить столь радостную новость.
Только вот совершенно никто не скакал от радости по залу. Тот факт, что мальчика назначили преемником так рано, делал очевидным многие вещи.
Во-первых, его уже могли начать «воспитывать» так, чтобы он стал копией Правителя. Во-вторых, методы будут далеко не щадящими. В-третьих, он легко будет впитывать это все в себя, так как еще совсем мал.
– Только не говори, что у тебя проснулся этот… материнский инстинкт.
Видимо, именно это и произошло. И уже давно. Откровенничать не хотелось ни с кем, надо было самой попробовать разобраться, но Правитель видел ее насквозь: сейчас она не управляла собой и своими эмоциями. Она смотрела с презрением, сжимала губы, но сутулилась.
Хотя никогда этого не делала.
А значит, с трудом выносила бурю, которая обрушилась на нее.
– О, Ребекка. Моя милая дочка.
– Не надо, – сквозь зубы заговорила она, – не надо меня так называть.
– Почему тебя это так взволновало? Раньше тебя даже не беспокоило, кто твой отец. А сейчас ты вдруг решила, что несчастна из-за того, что папа тебя не любил? Я тебя, видимо, удивлю, но все темные растут без этого.
– Но ни один темный не страдал всю жизнь от рук собственного отца! – не сдержалась она. – Никому из темных не приходилось осознавать, что его породило существо, максимально гадкое даже для темного мира.
– Все бы гордились этим, – безразлично заметил Правитель.
– Да вы ведь уже готовите пытки для собственного внука!
И вот она – золотая жила. Правитель засиял, и дальнейшие попытки Ребекки выпустить пар стали для него настоящей музыкой. Он ждал с предвкушением, когда ярость потухнет в расширенных зрачках темной, и руки, которые она активно вскидывала после каждой фразы, упадут от бессилия.
Ребекка замолкла и в страхе, что ляпнула лишнего, сделала шаг назад. Но взгляд Правителя сразу поймал это движение, поэтому ей пришлось застыть на месте.
– А что, если я не буду над ним издеваться? И плюс к этому позволю тебе с ним видеться?
Это точно розыгрыш.
Коварная игра на слабостях девушки, внутренний мир которой менялся так же, как и у Авроры.
Ребекка сначала не поверила, что все правильно поняла. Она почти неслышно произнесла:
– Что вы такое говорите?
– Я предлагаю тебе сделку, которая осчастливит всех. Тебе просто надо будет помочь мне совершенствовать Брайена в нужном направлении, если ты понимаешь, о чем я.
Конечно, Ребекка понимала. Условия даже казались ей весьма привлекательными.
– Но вы ведь уже добились того, чего от него хотели.
– Не совсем. Я хочу довести его до самого края, чтобы он жаждал крови больше, чем чего-либо другого в этом мире. Чтобы убивал не только по моему приказу, а потому что ему так хочется. Он тот, кто поведет темный мир против светлого. Максимальная жестокость и бесчеловечность будут идеальны в такой ситуации.
Остолбенение, в котором пребывала Ребекка, Правитель воспринял положительно, поэтому продолжил с большим энтузиазмом:
– Вижу, как тебя все это заинтересовало. Поэтому я с радостью помогу тебе принять правильное решение. Следуй за мной, сегодня твой малыш здесь.
И она пошла. Мало соображая, оценивая обстановку, пошла по коридорам в какую-то неизвестную комнату. Слышала она только, как колотилось ее собственное сердце.
За дверью не было никого, кроме безмятежно спящего ребенка.
В тот же момент, как она услышала его тихие ерзанья и увидела личико, когда он полностью повернулся к ней, перестала дышать.
Все сжалось.
Она стояла бездвижно и позволяла слезам скатываться по щекам.
Мальчик очень походил на Брайена. Ребекка не могла оторвать глаз от него, она подходила все ближе, намереваясь хотя бы невесомо прикоснуться к нему. Ребенок почувствовал приближение и совершенно неожиданно проснулся. Его сонный взгляд сразу направился в сторону Ребекки, он сладко причмокнул, после чего начал вставать.
Ребекку обдало холодом. Она выбежала из комнаты, осознав, что чуть не попала в самую страшную ловушку. Чуть не повелась на то, что скребло на сердце, почти согласилась на предательство, чтобы иметь возможность быть рядом и хоть как-то помогать этому несчастному ребенку.
Но что-то одернуло ее. Включило разум в самую последнюю секунду, и она сбежала. Только Брайен у власти мог изменить ход событий, и никакие уловки Правителя не должны были сбить их всех с нужного пути.
Она уходила с твердо принятым решением игнорировать все, что ей сегодня открылось. И не чувствовала взгляды в спину: один самодовольный, упивающийся тем, что слабости, которых не должно быть у темных, играли ему на руку, а другой, сонный и любопытный, еще пока что не ставший жестким после всех воспитательных процедур.
На следующий день я чувствовала себя по-особенному вымотанной.
Мне несколько раз звонила Джой с целью вновь разделить со мной свою позицию насчет темных. Разговоры начинались достаточно дружелюбно, но под конец ее голос терял всю эмоциональную окраску.
Дэйв уже стал выхватывать у меня телефон,
