Энергон (СИ) - Денисов Константин Владимирович
— Да, — сказала Лада, — похоже, их засыпало. Нужно поторопиться, а то неизвестно, есть ли туда доступ воздуха. Как бы они там не задохнулись.
— Я за верёвками и лопатами, — сказал Валера и побежал к вездеходу. За ним устремился Криз, решив что тащить придётся немало инструмента, благо он в вездеходе присутствовал.
Спас сидел возле трупа и смотрел в бородатое мёртвое лицо, не зная что и думать. В голове была пустота, но странно было то, что лицо это не казалось чужим. Даже напротив, оно было каким-то родным что ли? Странное и смутное чувство, которое трудно передать словами. Иногда накатывало чувство, что это его лицо, которое он всю жизнь виделв зеркале. Но это ощущение было обычно мимолётным и быстро ускользало.
Как Спас ни старался нащупать внутри себя чужую личность, сделать этого не получалось. Только чужие воспоминания, без хозяина. Но что же это тогда был за пробой, которому все стали свидетелями? Для Спаса весь этот разговор был как в тумане, как будто это всё происходило не с ним. Но, отчасти, так оно и было.
Он видел что происходит какая-то суета, что люди бегают и таскают инструмент и верёвки, что о чём-то оживлённо перекрикиваются, что началась какая-то возня в руинах на краю улицы. Но он всё это игнорировал, резонно решив, что там смогут обойтись и без него. А ему нужно воспользоваться этой неожиданной паузой, когда фокус внимания сместился на какую-то другую проблему, чтобы немного разобраться в происходящем.
Сидеть просто так было скучно. Казалось, что он должен что-то делать, чтобы навести в мыслях порядок, но он этого не делает. Проблема была в том, что он не знал, что именно нужно делать.
Он встал и начал не спеша таскать камни, даже не сразу поняв, зачем он это делает. Потом осознание собственных действий пришло. Он решил похоронить этого рыжего бородача. Всё таки этот человек был ему не совсем чужой… и это очень мягко говоря. Вопрос, навсегда ли со Спасом останутся эти чужие воспоминания, оставался открытым.
Камней вокруг было полно и с материалом для могильного холмика проблем не возникло. Как только он занялся конкретным делом, сразу нахлынуло какое-то спокойствие и уверенность что всё будет хорошо. Это всегда так бывает, работа лечит. Особенно тяжёлый физический труд очень хорошо избавляет от рефлексии.
Да, срок отъезда пришлось сдвинуть до момента, пока не удастся откопать детей. А это оказалось делом нелёгким. Откопать их, может быть, получилось бы и быстро, но проблема была в том, что склон продолжал осыпаться, и как только они откидывали камни в сторону, на их место сползали новые. Приходилось придумывать какие-то заграждения, укреплять склон, чтобы работа хоть немного продвигалась.
Ёжик с Резвой были живы, они даже перестукивались с ними через обшивку самолёта. В принципе, можно было даже докричаться, но звук проходил плохо, да и смысла в этом особого не было.
— Может не стоит их откапывать? — всё время повторял Криз, — я же всё равно их убью потом. Так зачем лишние усилия и трата времени?
На его слова никто не реагировал и все продолжали работать, сменяя друг друга по мере усталости. А Криз изводил и себя и всех остальных, как будто бы это была его вина, что они туда залезли. Ему никто даже намёком на подобное не указывал, но он всё равно чувствовал какую-то ответственность за своих ребят. Как будто это он за ними не углядел.
Но, так или иначе, дело постепенно продвигалось, хотя и ушло на это куда больше времени, чем они предполагали сначала.
Наконец, смогли проделать небольшую дырку, через которую пока нельзя было вылезти, но можно было разговаривать и смотреть друг на друга.
— Нет, ну как вас угораздило? — спросил Криз, как только увидел в глубине глаза Ёжика.
— Мы кажется нашли что-то интересное, — сказал Ёжик, — кто же знал что тут всё обвалится?
— Вы хоть понимаете, что мы до сих пор никуда не двигаемся, много людей пытаются вас достать оттуда, куда вы по своей дурости залезли, — не унимался Криз.
— Понимаем, — донеслось из глубины, — только вот сделать ничего не можем.
— Ладно, — сказал Криз, которому немного полегчало, когда он высказал им свои претензии лично, — ждите, скоро вас вытащим.
Резвая ножом уже давно ковыряла обшивку. Ящик, который они нашли, застрял. Они отстегнули крепления, но никак не могли его вытащить. Место, где ящик был закреплён, сильно деформировалось и ящик зажало. Ёжик почти сразу на это плюнул, ему вообще казалось странным заниматься этим проклятым ящиком, когда они тут застряли. Но Резвую было не унять. Она этот ящик собиралась забрать, во что бы то ни стало. А в том, что их вытащат, она почему-то ни секунды не сомневалась. В отличие от Ёжика. Он полагал, что их просто могут не найти, даже если будут искать.
Когда они услышали сверху шум, стало понятно, что их всё-таки искали и даже нашли! Теперь оставалось только ждать, когда откапают. А Резвая, всё это время, с завидным упорством ковыряла обшивку, чтобы вытащить ящик. И дело у неё потихоньку продвигалось.
Когда состоялся этот разговор Ёжика с Кризом, в котором тот высказал своё возмущённое недовольство, Резвая повернулась к Ёжику и сказала с уважением в голосе.
— Не стал на меня валить? Спасибо! Хотя, на самом деле, это же я тебя сюда притащила.
— Ты меня не тащила, я сам пришёл. Ты позвала, — сказал Ёжик.
— Ну, как скажешь, — улыбнулась Резвая, — хороший ты парень, Ёжик. А если бы ещё помогал мне вытащить ящик, то был бы просто замечательный.
— Меня устраивает быть просто хорошим, — сказал спокойно Ёжик, — да и что ты на этом ящике зациклилась? А что если он пустой! Или в нём какой-то бесполезный для нас хлам? Или полезный, но при аварии он превратился в бесполезный. Могло же такое быть? Не все могут нормально пережить такой удар. А судя по обломкам, удар был что надо!
— Нет, — упрямо покачала головой Резвая, — я чувствую, что это что-то очень полезное для нас. Не меньше чем броневик. Не стали бы какую-то ненужную ерунду везти в пристёгнутом и таком хорошем ящике. Да и рисунки на крышке тоже говорят о том, что это что-то очень важное.
— Может быть и важное, да вот только не для нас, — сказал Ёжик, — думаю, ты страдаешь ерундой.
— Всё равно делать нечего, — сказала Резвая, — время пока нас откапывают есть. Не хочешь мне помогать, я и одна справлюсь!
— Именно поэтому я и решил тебе не мешать, — сказал Ёжик и стал смотреть в дырку, как снаружи идут раскопки. Ещё минут десять пятнадцать и их уже смогут вытащить. По крайней мере, ему так казалось.
Спас помнил имя бородача, но сначала его почему-то избегал. Как будто не хотел вносить чего-то слишком личного. Он и так знал про него чересчур много. Но постепенно, мысленно, он всё же стал звать его по имени. И имя Зиг очень подходило этому человеку. Вот посмотришь на него, и сразу понятно, что его зовут Зиг. Кажется, даже что если не знать его имени, то всё равно назовёшь Зигом.
Спас соорудил могильный холм над телом, оставив открытым только лицо. Но и для этого места камни были уже заготовлены. Просто, хотелось как-то попрощаться, сказать несколько слов. Но когда до этого уже непосредственно дошло, все слова куда-то подевались.
Постояв немного над почти похороненным телом и не найдя что умного сказать, он решил начать, а там как пойдёт.
— Прощай Зиг, — сказал он, — мы не были знакомы при жизни, и странным образом познакомились после твоей смерти. Я не понимаю как это вообще возможно, но я многое о тебе знаю. Ты был, может не самым лучшим и интересным человеком, но и не самым худшим, — речь неожиданно начала складываться сама собой, — интересно, ты вообще меня слышишь? — Спас замолчал, закрыл глаза и попытался смотреть внутрь себя, пытаясь найти там Зига.
И он его нашёл. В общем, это проблемой и не было. Он всегда знал где лежат все эти воспоминания. Но ощущение, что хозяина этих воспоминаний здесь нет, было очень устойчивым. Спас лишний раз пришёл к выводу, что это просто что-то вроде проекции личности. Как будто слепок или отпечаток. Да, если дать этому отпечатку возможность, то он сможет воспользоваться телом и говорить через него. Но во всём этом не ощущалось какого-то личностного начала. Души, если говорить совсем просто. И чем больше Спас крутил в голове эту мысль, тем больше убеждался в том, что она верная.
