Принц Лакронии - Евгения Сергеевна Теплова
Она взяла со стола вторую буханку и бросила блюстителю. Тот как завороженный понюхал хлеб и улыбнулся.
– Я решил проверить силу огня, – пояснил он. – Естественно, заморозка с ним не сравнится. Понимаешь, девочка, у тебя была обожжена спина, а у меня абсолютно всё – изнутри и снаружи. И не разом, как у тебя, а по очереди и вне времени. Стоило мне сказать «нет», и всё бы закончилось, – блюститель явно гордился своей выдержкой. – Да, смерть тогда представлялась слаще мёда. Котелок, спина, следы – всё это сущая ерунда. Если бы ты знала, с какой болью горит душа…
Принцу показалось, что блюститель на мгновение заглянул внутрь себя, и его вишнёвые глаза стали подобными двум воронкам, которые грозят засосать в тёмную бездну. Принц невольно содрогнулся. «Арбен был прав – вот что действительно страшно», – подумалось ему.
– Мне поначалу было непривычно, – продолжил блюститель, – что мой длинный нос перестал улавливать запахи, но ничего, свыкся. Так что ни ароматы прошлого, ни слезливые истории мне уже не страшны.
Принц заметил, как его ладонь сжалась в кулак, он знал, что в следующее мгновение там засветится огненный шар, и снова заслонил Лили.
– Бенедикт, остановись! – взмолилась Королева.
– Понравилось играть в шарики? – обратился к Принцу блюститель.
Тот не ответил. Он был спокоен, сосредоточен и готов к любому исходу.
– Тогда лови…
Шар сверкнул, Принц поймал его рукой, но, несмотря на знакомую жгучую боль, не отбросил, а зажал в руке. Затем бросил в застывшего от удивления блюстителя и попал ему в грудь.
– Хм, интересные ощущения, – прокомментировал тот, поёжившись. – Вспомнилось, как мы играли с тобой в снежки. Продолжим?
Принц оттолкнул Лили. Он тоже вспомнил, что всегда любил не уворачиваться от снежков, а ловить их и пускать дальше в дело. Огненные «снежки» полетели в него один за другим. Рук он уже не чувствовал, пот застилал глаза, в голове звенело, он ощущал жгучие уколы то здесь, то там и слышал безудержный смех блюстителя, который становился всё слабее. Они изнемогли одновременно: блюститель облокотился о стену, Принц – о подоконник.
– Всё в порядке, мне не больно, – сказал он плачущим Лили и Королеве.
– Лили, – послышался хриплый голос блюстителя, – я вспомнил тебя.
– Ваше блюстительство, – она обернулась к нему и даже протянула руки, – я знаю, что вам было одиноко…
Блюститель, не слушая её, с трудом нагнулся и поднял хлеб. Ещё раз понюхал.
– Хорошо хоть, в нос снежок не попал, – улыбнулся он. – Лови обратно!
Хлеб полетел с такой скоростью и ударил Лили в грудь с такой силой, что впечатал её в стену. Принц расслышал её короткий вдох. Она сползла по стене, простонала и затихла. Принц встал на колени, приподнял и прижал к себе. Он хотел заплакать, но не мог. Совсем скоро в их распоряжении окажется вечность – отчего же так больно? Сможет ли он обнимать и целовать её за той дверью? Поскорее, поскорее бы это узнать.
Расчёт блюстителя оправдался – скорбь и ненависть Принца мгновенно вернули ему силы.
– Я скоро увижу Лили, и мы будем навечно вместе, а ты потеряешь маму навсегда! – Теперь Принц жаждал возмездия, а блюстителя это только радовало.
– Посмотрим, – ухмыльнулся он.
Чёрное облако медленно поплыло к Принцу. Королева ринулась к сыну, но её остановило заклятие – она замерла.
– Милена, я оставил тебе возможность говорить, так что сообщишь, когда зрелище наскучит, – сказал ей блюститель.
– Не надо, Бен, умоляю, не надо…
Облако приближалось невероятно медленно. Принц даже не понимал, страшно ему или нет. Убежать он точно не хотел. Вспомнил, что ему достанется пусть и сильная, но человеческая боль: кто-то испытывал её на протяжении неизвестно какого времени. В любом случае развязка близко, вот-вот бояться станет уже нечего.
Облачко просочилось внутрь, обожгло ноздри, глотку и скрутило внутренности в тугой узел. Принц, согнувшись, упал на пол. Из живота боль перетекла в ноги, потом в руки. Потом произошёл настоящий взрыв в голове: в глазах потемнело и накатила тошнота. Потом обожгло спину, и он закусил себе руку, чтоб не закричать. Только короткие передышки давали возможность не сдаться. И когда боль на пару мгновений отпустила перед тем, как снова поползти вниз, Принц сделал усилие и подмигнул матери. Успел расслышать вздох облегчения. Он понимал, что долго не вытерпит, вот-вот закричит, и мама не выдержит. Внезапно боль прекратилась, но Принц, преодолев желание отдышаться, продолжил корчиться.
– Бросай спектакль! – крикнул блюститель, и от злобы в его голосе Принца забила дрожь.
Ему не хватило сил встать, и он сел на полу. На лбу выступила испарина. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, но он старался дышать помедленней.
– Милена, твой сын сейчас умрёт, – объявил блюститель. – Твоё последнее слово.
– Не надо, Бен, прошу, ты же любил меня…
– Помни, что это твоё решение.
Взмах руки, женский крик, и мама упала Принцу на колени. Её любовь преодолела заклятие. Принц никак не ожидал, что она такая лёгкая. На нежно-розовом платье чернелось круглое пятно. Из ладони выпала и покатилась под ноги блюстителю розовая жемчужина. Тот поднял, покрутил её между пальцев и застыл.
Принцу показалось, что он силился что-то вспомнить. Принц достал и подкатил ему по полу зеркало Маринеллы. Блюститель поднял и уставился в него.
– Глиняное сердце было лишь обёрткой, – произнёс он, будто разговаривая сам с собой, – а внутри я запрятал редкую розовую жемчужину, которую нашёл у Мурельских островов. Милена разбила сердце, чтобы достать жемчужину. Она была в восторге от подарка и даже снизошла до поцелуя. Как я мог согласиться это забыть?
Блюститель продолжал с интересом смотреть в зеркало. На его страшном лице сменяли друг друга удивление, горечь, равнодушие, отчаянье… Наконец, поражённый увиденным, он выронил зеркало. Разноцветные осколки со звоном разлетелись по полу.
– Как же так… – еле слышно произнёс он.
Блюститель сжал жемчужину в кулаке, дотянулся до ближайшего стула и рухнул на него.
Принц впал в оцепенение. Он ясно чувствовал, что ему сейчас ничего не стоило сойти с ума, но некая сила держала его и не позволяла провалиться в бездну отчаянья. Да, худшего исхода представить было невозможно. Он, конечно, тоже кое в чём виноват, но такого – не заслужил. Потом Принцу пришло в голову, что все его любимые по-прежнему здесь, только невидимы. Но боль от этой мысли чуть не смела остаток рассудка. «Я хочу к вам», – сказал мысленно Принц и поднял лежащий рядом нож. Новая сила поддерживала его дрожащую
