Джон Норман - Гвардеец Гора

— Господин? — спросила она.

Я подошел к ней сзади.

— Господин? — повторила она испуганно.

Она знала, что сейчас ее могут ударить хлыстом.

— Я оставлю тебя по крайней мере на время, — сказал я, — посмотреть, как успешно ты будешь работать.

— Я приложу все старания, чтобы успешно справиться, господин, — воскликнула она радостно. — Я буду содержаться в полном рабстве? — спросила она, не смея повернуться.

— Да, — ответил я.

— Какое рабство или обязанности избрал для меня господин? — задала она вопрос.

Я посмотрел на ее позу.

— Может быть, рабство четвероного животного, — ответил я.

— Господин может поступить так, если пожелает, — проговорила она, — если это нравится ему или забавляет его.

В этой форме рабства, которая обычно используется в дисциплинарных целях или для развлечения хозяина, женщине не разрешается подниматься с четверенек. Одновременно ей не разрешается использовать речь, хотя она может обозначать свои потребности и желания при помощи таких средств, как подобострастие, стон или хныканье. Поскольку не разрешается использование рук (только как средство передвижения), она должна есть и пить из мисок, поставленных на пол, или, иногда, чтобы утолить жажду, она может воспользоваться разрешением лакать воду из луж или слизывать капли с изразцов. К тому же нередко ее приковывают цепью рядом с ногами хозяина, когда он обедает, чтобы он мог, если захочет, кидать ей объедки. Она также будет обучаться трюкам, выполняя которые она может быть представлена для развлечения гостей своего хозяина, например просить, лежать, переворачиваться и таскать его сандалии в зубах. И нет нужды говорить, что, когда хозяин захочет использовать ее сексуально, она примет позу самки животного.

Кстати, эта форма рабства часто налагается на захваченных в плен убар. И нередко убара спустя какое-то время, когда ей, лежащей на животе перед хозяином, дается минута, чтобы высказаться, умоляет вместо рабства четвероногого животного обучить ее непристойным искусствам и сладострастным танцам женщины-рабыни, чтобы она могла быть для своего хозяина не просто развлечением, а удовольствием для рабского угождения. Ее мольбы обычно удовлетворяются. Такие женщины становятся великолепными рабынями. Они, конечно, знают, что они могут в любой момент, когда пожелает хозяин, быть возвращены в рабство четвероногого животного.

Я подошел и встал перед девушкой.

— Можешь опуститься на, колени, — разрешил я.

— Спасибо тебе, господин, — радостно воскликнула она.

По крайней мере, ее не станут обращать в рабство четвероногого животного. Она взглянула на меня.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, мой господин, — проговорила она.

— Целуй кнут, — приказал я ей.

— Да, господин! — Она горячо поцеловала кнут еще и еще раз.

Бывшая мисс Хендерсон с Земли, стоящая обнаженной на коленях передо мной, теперь понимающая свое положение, моя рабыня в ошейнике, целовала мой кнут. Она счастливо посмотрела на меня.

— Ты думаешь, что ты хорошая рабыня? — спросил я.

— Нет, господин, — ответила она.

— Тебе нужно в ванную, — заметил я.

— Да, господин.

— Твое тело пахнет, — добавил я.

— Да, господин.

— Оно воняет, — уточнил я.

— Да, господин, — ответила она. — Прости меня, господин.

Ее прелестное тело и в самом деле воняло. В этом не было ничего удивительного, учитывая все, что с ней произошло, и побои, которым я подверг ее. К тому же оно было покрыто грязью и потом, грязь скаталась в маленькие катышки на ее светлой коже. В ее глазах были слезы. Тут я услышал шаги у двери.

— На живот, — приказал я ей.

Она быстро легла на живот на изразцы передо мной, положив руки у головы.

— Господин! — проговорила она.

— Лежи тихо, рабыня, — приказал я, — или ты будешь выпорота.

— Да, господин, — ответила она.

— Кто там? — спросил я.

— Это я, Лола, — услышал я в ответ. — Я принесла ваши вещи.

Она следовала за мной, отстав немного, в соответствии с моими инструкциями, чтобы дать мне время познакомить новую девушку с моим домом.

Я пошел к двери и, открыв ее, впустил Лолу. Она вошла, неся мое имущество, которое я брал в другой дом. Почтительно она встала на колени передо мной.

— Я на коленях перед моим господином, — сказала она.

— Можешь подняться, — разрешил я.

— Спасибо, господин.

— Положи мои вещи у стены, — приказал я. — И запри дверь.

— Да, господин. — Она выполнила все приказания и затем вышла в центр комнаты. Она посмотрела вниз на распростертую рабыню.

— Ну, что у нас здесь? — спросила она. — Хорошо прирученная, хорошо выпоротая рабыня?

Распростертая рабыня молчала, дрожа.

— Ну? — спросила Лола, внезапно злобно пиная девушку в бок.

— Да, госпожа, — закричала девушка. — Я хорошо прирученная, хорошо выпоротая рабыня!

— Мой господин знает, как обращаться с женщиной, — высказалась Лола.

— Да, госпожа, — ответила девушка.

— Ты помнишь, как ты, когда была свободной, отвела меня в доки и продала? — спросила Лола.

— Да, госпожа, — ответила девушка, — но теперь я тоже рабыня.

— Ты думаешь, из тебя получится хорошая рабыня? — задала вопрос Лола.

— Я буду стараться, отчаянно стараться, госпожа.

— Кто первая девушка? — снова спросила Лола.

— Я не знаю, госпожа, — воскликнула рабыня.

— Лола — первая девушка, — проинформировал я ее.

— Ты первая девушка, госпожа, — воскликнула рабыня, — ты — первая девушка.

— Ты когда-нибудь видела свой ошейник? — опять спросила Лола.

— Нет, госпожа, — ответила девушка. — Когда его надевали на меня, на мне был капюшон.

— Хотелось бы тебе увидеть его? — спросила Лола.

— Да, госпожа.

Лола вынула из сундука у стены зеркало, которое она низко опустила над изразцами, чтобы лежащая рабыня могла впервые увидеть ошейник, в который была закована.

— Он красивый, — выдохнула рабыня, касаясь его, — он красивый.

Я улыбнулся. Это был самый обычный ошейник, такой, который носят многие девушки на Горе. Но все-таки, безусловно, он был привлекательный. Он, как большинство ошейников для женщин, был задуман и для красоты, и для безопасности.

— Ты понимаешь значение ошейника для рабыни, не так ли? — спросила Лола.

— Да, госпожа.

— Ты неплохо в нем выглядишь, правда? — поинтересовалась Лола.

— Да, госпожа.

— Он тебе подходит, не так ли? — продолжала Лола.

— Да, госпожа.

— Здесь на ошейнике есть надпись, — сказала Лола. — Она гласит: «Я — собственность Джейсона из Виктории».