Роман Суржиков. Сборник (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

— Ааааа! — закричала Ната. — Господи боже!..

Все кинулись к ней.

— Зачем вы это устроили?.. — спросила Ириша потом. Голос был бессилен и бесцветен.

— Он придумал, — Дмитрий презрительно ткнул в меня большим пальцем.

— Зачем, Игорек?..

— Это очевидно, — ответил за меня Капитан. — Игорь хотел спровоцировать убийцу. Рассказал об уликах, чтобы преступник попытался их уничтожить. Пуговицу не показал, а описал так, чтобы подошла любому из нас: маленькая, темненькая — у всех, кроме меня, такие. Неплохо придумано.

— И что?

— И ничего, — это уже я сказал. Было тоскливо, хоть вешайся. Отчего-то вот только сейчас нашло.

— Ничего?..

— Не знаю я убийцу. Ну не знаю. Никто не повелся.

— Никто?..

— Ира, ты сама видишь. Всем начхать на улики. Рудик с Натой вышли покурить — вот и все.

— Так что, никто из нас не убивал?..

— Кто-то убил. Но теперь уже все равно. Вода на крыльце, а вертолета все нет. Мы ничего не нашли, и менты не найдут.

Ната похлопала глазами, вдруг сказала невпопад:

— А Дмитрий…

— Что — Дмитрий?

— Ну, он же тоже выходил вслед за мной и Рудиком. Вы говорите: никто, но он же выходил!

— Это я просил его последить за вами…

Она похлопала ресницами:

— Да нет же! Дмитрий, он… он кричал ночью, помните? Когда ссорился с Софи… Кричал: «Пойдешь к этому писаке!» А сегодня выходил на крыльцо… Господи, да он же из ревности!..

Дмитрий хлопнул ее по плечу, она с визгом отскочила. Он хохотнул:

— Нет, дорогуша, я не про того писаку. Я знаю, для кого Софи сюда ездит. Она сама говорила. Густав был толковый писатель: куча книг, куча денег. Желтый Волк — молодчик, вся страна его знает! Если бы ради Густава, я бы понял. Но этот…

Он провел рукой по книгам в стеллаже — по длинному ряду корешков с именем Густава. Вытащил единственный худосочный томик с моим.

— Игорь Завадский… кто его вообще знает? Нищеброд какой-то! Первый раз слышу! А Софи про него — как про этого… Мастера из Маргариты! Какого хрена?!

Он двинулся ко мне, поигрывая томиком: не то хотел размазать книгой мой нос, не то еще сострить о моих писательских талантах.

— Одна книжонка — подумать! И в ней тоже на втором месте: Густав Мельнер, потом Игорь Завадский. Лузер ты, парень. К тебе и ревновать стыдно, понял?..

Он повертел книжку в руке:

— Что это вообще такое?.. «Желтый Волк в Смоленске»… Причем здесь ты? Это Густава роман!

— Вы держите в руках, — сообщил я, — первое издание первого романа о Желтом Волке. В те времена на обложках печатали мое имя, поскольку тогда я еще не подарил Волка Густаву. Желтый Волк — мой персонаж. Это я его придумал.

— Желтого Волка?! Героя спецназа?! Майора Смерть Шпионам?!

— Да.

— Ты придумал? Ты?.. Заморыш в старом свитере?! Ха. Ха-ха-ха!

— Я.

— Ха-ха-ха! Во рассмешил, ну красава!..

Вдруг он осекся. Подавился смехом, замер. Выдавил чуть не шепотом:

— Братцы, так это же он. Он — убийца! Вы мотив искали? Вот мотив!

Он встряхнул книгой и бросил ее Капитану:

— Вот мотив — зависть! Этот хрен придумал Волка, а Густав на нем разбогател! Сечете? А этот без гроша в кармане! Пришел денег с Густава просить, но он не дал, ему для свадьбы нужно. Вот этот его и грохнул. И туфли у него мокрые, и на крыльце он был! И игру эту затеял, чтобы кого-то из нас подставить! Сечете? Сказал мне: фоткай, если кто на крыльцо выйдет! Вот и подстава бы вышла! А это он, братья, он!

— Не может быть… — проронила Ириша, и тут Дмитрий схватил меня за руку. Отдернул рукав джемпера, показал манжету: нитки торчали на месте оторванной пуговицы.

— Может, на все сто может! Пуговица-то его! Темная, маленькая, которая на месте убийства!

Он оттолкнул меня.

Стало очень тихо. Я слышал, как прерывисто дышит Ирина. Почти беззвучно усмехнулся Капитан.

Под прицелами пяти взглядов я подошел к столику, щедро налил себе портвейна, сделал пару глотков.

— Вы давно поняли, Капитан?

— Что вы убийца? На десятой минуте игры. Что вся игра — провокация? Сразу же, как только вы начали. Густав очень любил порядок, но так и не закрыл колодец. Я знал, что вы не лгали, говоря о его смерти.

Я отвернулся к стеклу. Черные тучи ползли от перевала в долину. Моросил дождь. Двор превратился в озеро, из которого торчали деревья. Поодаль, в тени яблони, маячил колодец — до сих пор открытый. Чертов колодец…

— Так это ты, Игорек?.. — спросила Ириша со странною нежностью, будто умоляла меня опровергнуть все это.

— Я… Плохой из меня преступник, Ирочка. А следователь — еще хуже. И мужчина так себе… Этот самец, пожалуй, прав… Софи нужен кто-то получше меня.

Дмитрий хохотнул за моей спиной.

— Ты… — повторила Ира.

— Я… Ты знаешь меня много лет, Ириша. Я — человек творчества. Я не умею добывать деньги, строить семью, карьеру. Убивать не умею тоже, как оказалось… Но одно умею хорошо: придумывать сюжеты. Это моя сила, хотя и единственная. Я придумал Желтого Волка. И первый роман о нем — я. С меня началась его слава, а Густав только развил успех.

— И поэтому ты…

— Поэтому я знаю, как строятся сюжеты. Знаю, во что поверит читатель, а во что — никогда. Если бы я читал про нас в книге, то понял бы сразу: колодец этот — чушь, нелепица. Густава убил человек, имевший мотив и расчет, удачно подгадал время — до прилета полиции вода смоет следы. Но мог ли он ставить на такой малый шанс, как открытый колодец? Если хотел убить Густава сегодня, почему не придумал способа выманить его из дому? Почему полагался на случайность, вроде крышки колодца?

— Кончай, — буркнул Дмитрий. — Ты убийца, так и заткнись.

— Не раньше, чем доскажу свой сюжет.

— Зачем?

— Мне нужно. Ты не поймешь этого… И вот я думал о колодце и об этом утре, и о нас, и чем дальше, тем меньше верилось, что убийство прошло по плану. Густав — добряк и душка, а мы все — близкие ему люди. И один из нас расчетливо, холодно, заранее планировал его смерть?.. Нет, ерунда, все было иначе. Нечто случилось утром. Некое внезапное событие заставило убийцу решиться, и он кинулся в атаку, ухватился за первый же подвернувшийся шанс — за колодец… Но что случилось утром? Капитан узнал, что Густав намерен заново жениться. Но это дало бы мотив Ирише, не Капитану… Мы узнали, что ночью ушла Софи. Никакой связи с убийством… Густав сказал, что останется в гостинице. Теплее. Двое — Ната и Дмитрий — не знали этого. Возможно, они рассчитывали, что Густав улетит с нами, а он сказал, что остается. Возможно, его убили затем, чтобы он не остался в пустой «Лаванде»… Но почему? Чем это плохо? Что он сделает такого, за что можно убить? Нужен ответ — только тогда сюжет склеится. Густав сказал, что остается, а спустя четверть часа пошел закрывать колодец — и убийца уже знал, что нужно действовать. Почему? Чем угрожал ему…

Я задохнулся, когда понял. В глазах почернело. Тучи стекли чернилами, мир погас. Один открытый колодец зиял посередине. Центр мира. Земная ось.

В колодце хорошо прятать тело. Особенно при наводнении. Вода поднимется выше стенок. Тело выплывет, его унесет в долину. Когда-то найдут. Далеко отсюда…

— Дима, — сказал я.

— Браток, — сказал я.

— Дверь ночью хлопнула три раза, — сказал я. — Вышла Софи, вышел ты. Потом ты вернулся, а она — нет. А потом ты убил Густава. Только для того, чтобы он не заглянул в колодец. Ты думал: мы все улетим. Ты думал: никто не полезет в колодец. Но он остался и пошел закрывать крышку. Тогда ты его убил. Вот и вся история.

Дмитрий заревел и кинулся ко мне.

Я пнул его в колено, потом в пах. Он упал, и я стал бить каблуком ему в лицо. Ломал нос, зубы, челюсти, пальцы, которыми он пытался прикрыться. С каждым ударом говорил:

— Где… она… нашла… где… она… нашла… такую… мразь….

Потом Капитан оттащил меня в сторону.

Мы обнаружили тело Софи. Подошли и заглянули в колодец…