Кварталы - Дмитрий Билик
Чертовщина какая-то. Последний раз такое случалось, когда я пытался убить новичка. Того самого, Семеныча, с тьмой вместо глаз. Не думаю, что этот душа компании воскрес, чтобы отомстить за свою смерть.
Хотя не прошло и нескольких секунд, как я изменил свое мнение. Ей богу, лучше бы воскрес Семеныч. Потому что сминая мою уже бесполезную живую изгородь, словно толстый хряк низкий плетеный заборчик, в переулок вошел он. Вожак.
Я вообще не сказать, чтобы из пугливых. Но тут где-то внизу похолодело. Ростом он превосходил всех своих сородичей, шутка ли, в холке выше Гром-бабы. А она у нас женщина не маленькая. Каждая лапа у вожака, как две моих головы. И если остальные псы, судя по сплетениям мышц, не вылезали из качалки, это был их тренер.
Глаза твари казались бездонными, как сама мгла и при этом горели адским пламенем. Казалось, в них можно увидеть себя, падающего в бесконечную пропасть. И что мне не понравилось больше всего, взгляд гигантского пса показался мне осмысленным. Будто внутри него сидел вполне себе разумный человек. Вот тебе и потренировались. Вот тебе и заманили кровью самую большую стаю.
— Не думал, что у этой мерзошти ешть вожак, — тихо, будто боясь, что пес его услышит, сказал Слепой.
— Индюк тоже думал, что плавает, пока вода не закипела, — обрубил я силы, уходящие на поддержание ограды и глядя, как в переулок заваливается оставшаяся часть стаи.
Не так уж их было и много, всего с полсотни голов. И они не торопились примкнуть к рычащим на Гром-бабу псам. Лишь медленно рысили за вожаком, то и дело поднимая свои гладкие головы на гиганта. Будто искали одобрения.
— Подумаешь, Гром с ним справится. С одного удара уложит, — сказал Крыл.
Правда, произнес тоже негромко, будто подбадривая сам себя. Сомнение зародилось не только у пацана. Казалось все стали ожидать какого-то подвоха. Все, кроме Гром-бабы.
С присущей ей уверенностью, Громуша, нисколько не обращая внимания на скалящихся псов, направилась в главному негоднику. В глазах ее было написано нечто вроде: «Что, отскочим, побормочем?». И пальцы уже сами сжались в кулаки. Я тоже очень сильно надеялся, что удар каменным, ну, или какой там был в боевой трансформации у Гром-бабы кулак, придется вожаку не по вкусу. Глядишь, и в обморок свалится. А мы уж его тихонечко на части распилим. Однако я все же шепнул на всякий случай старику.
— Слепой, готовь баллисту. Пальнешь, как только что-то пойдет не так.
Старик даже не спросил, что может пойти не так. Ощущение беды буквально висело в воздухе. Казалось, его ощущали все. Все, кроме Гром-бабы. У меня даже сердце закололо, когда наш танк подобрался к вожаку на расстояние удара.
Гигантский пес совсем по-человечьи наклонил голову набок, будто бы даже с интересом ожидая, как станут развиваться события. Гром-баба хорошенько размахнулась и выдала неплохой кросс. Такой был способен свалить с ног боксера-профессионала. Потому что била Громуша без перчаток, да еще железным кулаком.
Точнее, должна была ударить. Едва рука долетела до безволосой мерзкой шкуры, как конечность выпала из боевой трансформации. В тело вожака прилетел лишь легкий шлепок. Глухой звук, от которого застыла кровь в жилах.
— Уходи! — крикнул я, что есть мочи.
Однако Гром-баба и сама поняла, что время спокойного отступления с сохранением чувства собственного достоинства, прошло. И надо драпать так быстро, как только можно. И даже попыталась это сделать. Ей всего-то и надо было развернуться и врубить свою ускорялку. Все остальное способности бы провернули за нее. Вот только Гром-баба не успела.
Огромная лапа снесла ее, как гигантский тайфун крошечную лодчонку. Единственное, в чем повезло Громуше — она вернулась в боевую трансформацию, поэтому когда наша неваляшка влетела в стену, то лишь немного повредила фасад. Ну, и то неплохо. Зато живая.
— Слепой! — заорал я.
Старик послушно выпустил здоровенную иглу, которая стремглав понеслась к вожаку. Я мысленно уже даже руки потер, понимая, куда может прийтись удар. Вот только… Почти долетев до шкуры, примерно в полуметре от главного пса, баллиста повела себя странно. Мгновенно оплавилась и исчезла, точно замороженный кусок масла, который запустили в сторону солнца.
Пусть не сразу, а с некоторым запозданием, но до меня стало доходить, как опасен этот вожак. Вот только озвучить свое опасение я не успел.
Крыл, явно начитавшийся комиксов, где в конце эпичного сражения один главный супергерой всегда побеждал всех плохишей, сорвался с крыши. По привычной дуге он сначала ускорился вдоль асфальта, и, наверное, только это и спасло пацана. Зайди в пике сразу перед главной писной, пришлось бы плохо.
Мой протеже завертелся волчком, крылья налились металлическим блеском, грозя порубить в капусту главного пса. И исчезли, стоило ему долететь до вожака.
Хорошо, что пацан ударил не в лоб. По инерции Крыл пролетел несколько метров, несколько раз перекувыркнулся, больно приложившись локтями. И чуть не угодил в пасть рядовым псам, которые тотчас бросились к беззащитному человеку. Однако в самый последний момент крылья вновь появились, а вместо кожи появилось множество волосков. Крыл ушел в боевую трансформацию и взмыл в воздух, провожаемый недовольным взглядом вожака и его собратьев.
— Дядя Шип… — пацан, видимо, много чего хотел сказать, но слов внезапно не хватило. Я решил, что таким образом он мне пожаловался.
— Наши способности на вожака не действуют, — громко объяснил я то, что сейчас все видели. — И боевая трансформация возле него не работает. Радиус примерно метр.
— Так че делать-то, Шипаштый? — задал вполне резонный вопрос Слепой.
— Алиса, ты там не заснула?
— Не дождешься, — фыркнула красотка и перешла от слов к делу.
Ей хватило двух секунд, чтобы взять в прицел огромную безволосую шкуру черного, как совесть Голоса, цвета. Раз, два, три, четыре, пять…
Выстрелы напоминали мерное забивание молотком гвоздей. В этом Алиса была молодец, не сбивалась с ритма. А это немалого стоит. Видимо, хорошо ее отец натаскал.
Я ориентировался не столько на звук, сколько на подрагивание вожака. Он пригнул длинные лысые уши, вжал голову и стоял, будто дворовая шавка, пережидая побои. Стоял, но не падал. Восемь крохотных посланников смерти отправились к своей цели. Восемь пуль пробили толстую безволосую шкуру. Сквозь восемь дырок на асфальт потекла яркая и жгучая желтая кровь.
Но вожак не думал умирать. Я на своей памяти видал волков, в которых приходилось всаживать не один патрон, а они, полумертвые, все равно ползли к тебе,
