В объятиях невидимки - Алена Евгеньевна Кухоцковолец
– Я знаю, просто этот вопрос не давал мне спокойно жить, – Арина вздохнула на окончании предложения. – Теперь еще, – этот раз, набрав полную грудь воздуха, она спросила, – у меня есть шанс встать на ноги?
Я не была готова к такому вопросу и от волнения начала тереть пальцами кончики своих волос.
– Я не говорила с доктором, но на дворе двадцать первый век….
– Давай без вранья, – перебила меня подруга. – Тем более ты никогда не умела это делать.
– Нет, – уже не сдерживая эмоции, ответила я. – Ты не сможешь ходить.
Арина прикрыла глаза, и немного проморгавши, от подступивших слез, вновь открыла. Она выдавала улыбку, и на ее лице появилось смирение, никогда ей не присуще.
– Спасибо за честность, – сглатывая слюну, сказала Арина. Она немного сжала мои пальцы. – Я люблю тебя, ты мне как сестра, помни это. Позови Марка.
– Арина, у вашем мире возможно все. Я верю, что Марк и мой отец найдут решение.
– Я поняла, позови Марка.
На следующий день, я обнаружила плачущего под кабинетом Дока. Он впился пальцами в свою бороду, так, что кожа на ней покраснела. Со страхом распахнув дверь, в таком же состоянии я увидела Марка. Молодой доктор, з сиплым голосом, делал записи на бумаги.
Марк поднял убитые горем глаза и промычал:
– Ее больше нет.
Я сползла по стенке и зашлась в глухом рыдании. Арина стала для меня примером, в женской красоте соединённой с силой и мужеством, преданностью и честностью. Она стала эталоном дружбы и самоотверженности. Со всех знакомств, предоставленных мне судьбой, это было самым невероятным и значимым, но я и подумать не могла, что не успею сказать спасибо.
Глава 15
Странствующий
С момента последних событий прошло два месяца. Простить себе причастность к смерти отца Егора, я смогла на много быстрее, чем неправильно рассчитанный прыжок при выстреле Дока. Единственная наша совместная фотография с Ариной, заняла почётное место на стене. В это утро солнце забросило свои лучи глубоко в мою квартиру, осветив лицо подруги, и подчеркнув ее улыбку. Я снова сменила работу, ну как сменила, просто устроилась в наземный Корпус Отношений Человек Невидимка, под управлением Кулака. Думаю, Арина б, поддержала такое решение. Но сейчас я опаздывала, и рисковала получить ведро – временную смешную кличку за опоздание. Выбежав с дома, я обнаружила, что на улице жара, – и белая ветровка явно лишняя. Сев за руль Арининой машины, это была ее воля, подарить ее мне, я помчалась на работу, но все же – опоздала.
Улыбаясь, Кулак протянул руку своему заму и тот вложил ему денежную купюру.
– А ты говорил, что продержится, – поправляя свою шляпу, смеялся Кулак. Он повернулся ко мне. – У меня все просто – Барбилиса.
Теперь меня будут так называть все, пока снова не появится опоздавший, а учитывая пунктуальность работающих здесь, такое произойдёт не скоро. Но, не смотря на своеобразную любовь, это именно Кулак предложил мою кандидатуру на место следователя, после своего перевода в этот Корпус.
За прошедшее время, я не видела ни Егора, ни его мать. Когда Гарри Берников приехал в офис, я вжала шею в плечи и повернулась к окну, создав видимость чтения отчёта. Мне не хотелось видеть никого с их семейства, но бросать интересную работу из-за них я не собиралась. Гарри ушёл, а я все еще боялась пошевелиться. Занесло ж меня выйти со своего кабинета именно в этот момент. Быстро вернувшись на свое рабочее место, я рухнула на коричневое кресло и уставилась на пустую стену, песочного цвета.
– Алиса Кирилловна, извините, Барбилиса, зайдите к Борису Антоновичу. – Заговорила секретарша Кулака, заставив содрогнуться меня всем телом.
Я быстро поднялась и направилась к своему начальнику.
– Вызывали? – спросила я, войдя после стука.
– Да, присядь, – Кулак выглядел слишком серьёзным. – Пришло решение о судьбе Старка и Дока. Хочу, что бы именно ты рассмотрела их предложения и вынесла свой вердикт.
– Я? – от удивления я привстала.
– Да, Барбилиса, ты
.
Забрав папку со стола, я вернулась в свое маленькое царство, и, набравшись смелости, открыла дело.
«Суд Грозного верховного правительства приговаривает Романа Старкова к пожизненному заключению в тюрьму невидимок, города Вастр, под землями Китая».
«Суд Грозного верховного правительства приговаривает Друзева Олега Константиновича к году отбывания наказания в пустынном лабиринте».
Я еще раз перечитала приговор Дока, он меня поразил. Набрав номер Кулака, я ждала ответа.
– Что нужно, для пересмотра мер наказания? – ответила я, после услышанного да.
– Веская причина. Одного прошения недостаточно. Это может быть лист бывших заслуг, либо же обращение пострадавших. Барбилиса, насколько мне известно, наказание им назначили по законам, чтотебя смущает? – спросил меня Кулак.
– Вы же не подписали его, а зачем то передали мне? Наказание Дока, не слишком? Почему у них разные наказания? Старк наворотил больше.
На том конца повисла тишина, и лишь тихое жужжание кондиционера, напоминало о присутствии собеседника.
– Ты раскрыла это дела, поэтому я посчитал, будет честным, если ты и подпишешь приказ. Но не думал, что тебе будет жалко убийцу твоей подруги.
Я отключилась. Отправить Дока в пустынный лабиринт, это приписать ему смертный приговор. Мои размышления прервал Орен, он незаметно вошёл в кабинет, пока я рассматривала заднюю стену комнаты. Быстро захлопнув документы, я выдала подобие улыбки.
– Наши планы в силе? – спросил Орен.
– Ты, правда считаешь это нужным? – все еще сомневаясь в своём решении спросила я.
– Алиса, – мне показалось, что Орен взвешивает последствия будущих слов, – может пора забыть о вашей мимолётной страсти с Егором и начать жить настоящим. Я все понимаю, но с тех пор уже прошло достаточно времени, и вряд ли вы еще встретитесь с ним.
– Ты знаешь, куда он уехал? – замялась на последнем слове.
– Тебя это все еще волнует? – удручённо спросил Орен. Я помотала головой, ругая свой язык.
– Планы в силе. Но завези меня перед этим в одно место?
Орен оживился, и, улыбаясь, кивнул головой. Радостный парень вышел за дверь, а я вновь открыло дело Дока.
У меня так и не хватило смелости прийти сюда после смерти Арины. Марк не сменил код, и я беспрепятственно вошла внутрь. Всегда ухоженный двор превратился в сплошной заросший пустырник. Среди бурьяна на клумбах, виднелись цветы, раньше, так балующие
