Стефан Корджи - Ночные клинки
— Так что же это в ней есть такое, чего нет у меня? — уперев руки в боки, напористо спросила принцесса. — Что в ней лучше? Отвечай!
Конан промолчал. Ссориться с эмиром Маранга пока не входило в его намерения, но и уступать беззастенчивому натиску этой девчонки?!
— Слушай, принцесса! Я не стану обсуждать это с тобой. Я делаю то, что хочу, и никому не давал никаких обещаний, которые бы нарушил с Лидженой. Ее не надо осуждать. Она просто заколдована!
— Она-то да. А вот ты?
— Принцесса! — загремел Конан. — Я отвечаю только перед одним человеком — перед самим собой! Понятно?! Кажется, твое спасение стоит того, чтобы не досаждать мне вопросами!
И, отодвинув плечом ошарашенную принцессу, Конан вихрем вылетел из покоя.
* * *Разумеется, эмиру обо всем доложили быстро — даже слишком быстро, по мнению Конана. Разумеется, эмир не оставил это без внимания — он прибыл лично, в сопровождении своих целителя, чародея и палача.
Мрачный Конан кивком указал на все еще лежавшую без чувств Лиджену.
— На нее, похоже, наложили заклятье. Надо разобраться в том, кто это сделал и как. Палач тут не нужен.
— Но, доблестный Конан! — запротестовал эмир. — Маранг мог лишиться своего лучшего воина! А ты утверждаешь, что палач не нужен! Быть может, эта девица только притворяется, что она под действием чар, чтобы уйти от наказания!
— С разрешения пресветлого правителя, его покорный слуга мог бы выяснить это, — негромко произнес спокойный приятный голос. Придворный волшебник эмира — средних лет, худощавый, горбоносый, с черными, как смоль волосами и курчавой бородой — почтительно поклонился своему повелителю.
— Так действуй же! — энергично затряс головой владыка Маранга.
Воцарилась напряженная тишина. Чародей принялся водить ладонями над головой Лиджены, время от времени, морщась, точно в кожу ему впивались мелкие занозы. Спустя краткое время он вздохнул и поднялся.
— Увы, мой повелитель — эта несчастная и в самом деле околдована. Я узнаю магию ордена Нерг!
— Пелий… — выдохнул Конан. — Теперь понятно.
— Пелий? — удивился чародей эмира. — Пелий из ордена Нерг? Я знавал такого… Сильный был колдун… Правда, о нем уже давно никто не слышал…
— Он сменил род занятий, — усмехнулся Конан. — Перекинулся из волшебства в работорговлю. А, кроме того, он теперь один из братства Ночных Клинков.
— Невероятно! — воскликнул волшебник. — Да простит мне мой повелитель эту несдержанность — это невероятно! Он же был очень близок к Белому Кругу! Орден Нерг никогда не якшался с темными силами!
— В семье не без урода, — буркнул Конан. — Один выродок нашелся…
— Ты можешь снять с нее чары? — Эмир повернулся к чародею. Тот виновато развел руками и потупился.
— Увы, мой повелитель. Я могу прочесть эти чары, могу понять, кем они наложены… Но снять… Я ведь еще не имею полного достоинства мага…
— Да, да, я знаю, — раздраженно покивал эмир. — Хотя, право же, этот твой орден Ган слишком уж щепетилен!
— Если мастера не представляют меня к последнему испытанию, значит, такова их воля, и силой тут ничего не сделаешь… Я сожалею, повелитель. — Волшебник склонил голову.
— Хорошо, хорошо, Неан, я не гневаюсь на тебя. Ты хороший чародей — Лучший из всех, кого я знаю. Но посоветуй же нам, что теперь делать!
Конан и Хашдад выразительно воззрились на Неана.
— Самым разумным было бы поместить ее во дворце пресветлого повелителя, — предложил чародей. — В задних покоях, под строгим надзором — но без всяких жестокостей. Она все равно, что безумна, мой господин. Наставник моего ордена, почтенный Ганнарон, быть может, посоветовал бы лучше… быть может, он распутал бы чары, а я могу сказать, что их действие прекратится лишь со смертью мага Пелия…
— Ну, за этим дело не станет, — мрачно бросил Конан. — Дайте мне только до него добраться!
— Погодите, погодите! — эмир недовольно поднял руку. — Для чего нам обсуждать это? Раз эта девушка безумна и находится под властью чар, я поступлю, как мне советует достойный Неан. А добираться до мага Пелия… Разумно ли это, доблестный Конан? Вспомни, ведь у тебя были совсем иные планы! И мы даже договорились…
Киммериец стиснул кулаки — с этим эмиром, у которого язык становится медоточивее день ото дня, он ни о чем договариваться не станет! Теперь-то уж точно!
— Не тревожься, владыка Маранга. Киммерия держит свои обещания.
— Тогда, быть может, мы поручим эту несчастную заботам целителя, а сами обсудим планы переустройства моей армии?..
Побег Конан назначил на следующую ночь. У марангского эмира было слишком много желаний и слишком мало терпения. Киммериец не мог больше терять времени. Под кожей по-прежнему горели удары бичом, полученные на галере Ночных Клинков. Он жаждал мести, он, никому никогда не прощавший не то что пощечины, но и просто косого взгляда!
Однако уйти так просто ему не удалось.
Утром решающего дня до Маранга вновь докатились тревожные известия. Они пришли из Энгласа, того самого Энгласа, что волею судеб оказался на самом краю населенных земель. Весть, прилетевшая оттуда, была коротка и страшна, словно беспощадный удар кинжала наемного убийцы:
— Леопарды-оборотни! Леопарды-оборотни Ночных Клинков!
Глава XVI
— Леопарды-оборотни! — эмир Маранга вздрогнул. — Давненько мне не приходилось слыхать ничего хуже… Даже когда пропала Илорет…
— Это почему? — полюбопытствовал Конан. Киммериец был мрачен и вовсе не расположен вступать в разговоры по поводу каких-то там оборотней — однако дорога к ордену Ночных Клинков лежала именно через Энглас, и потому поневоле приходилось прислушиваться к приходящим оттуда известиям.
— Это шедевр какого-то злобного чародея. Звери куда сильнее и леопардов, и пантер, и львов, и тигров. Злобны и хитры необычайно. Могут принимать людское обличье. Когти их рвут кольчуги, словно шелк. Укус их смертелен — да что там укус! Даже крошечная царапина в пару дней погубит самого сильного и выносливого. Достаточно трех-пяти бестий, чтобы за несколько дней опустошить целую область. Это месть! — эмир схватился за голову. — Ночные Клинки мстят мне и Марангу за взятие Тлессины!
— Разве нельзя двинуть против этих зверей войско, окружить и расстрелять из луков? — удивился Конан.
— Не так-то это просто. Днем оборотни, как правило, имеют облик человека. И лишь ночью становятся сами собой, творя кровавые дела. Охота на них смертельно опасна!
— Но если они настолько сильны и неуязвимы, почему же Ночные Клинки не пустили их в ход раньше? — продолжал недоумевать Конан. — С таким оружием они могли бы завоевать весь мир!
