Юрий Мещанов - Вольница обречённых (СИ)
Пётр Строгов попытался остановить ратников, вновь бросившихся в брешь. Но ни крики, ни приказы, ничто не могло их образумить. Воины словно обезумели и сами бросались навстречу своей смерти. Уже несколько ран было на теле князя, но он не покидал поле сражения. Наконец, ещё один удар рассёк ему плечо. Князь стал терять сознание и упал на спину. Последнее, что он запомнил, это были подхватившие его руки и мелькавшие головы, спины и ноги сражавшихся людей.
***
Он с трудом смог открыть глаза и тут же зажмурился от боли. Превозмогая себя Пётр всё же осмотрелся. Кольчуги на нём уже не было, её кто-то снял. Тело покрывало множество ран и порезов, очень неумело перевязанных. Некоторые продолжали кровоточить. Прямо перед собой он увидел лицо жены и улыбнулся ей. Позади Веры стоял стол, на котором лежало одетое в берестяные доспехи тело, покойника обнимала женщина. Он в башне, его принесли в башню, понял Пётр.
-- Очнулся? - над Петром склонился Корнил Шахов.
-- Ага, - кивнула Вера.
-- Давно я здесь? - спросил Пётр.
-- Нет. Полчаса где-то. Битва проиграна, нам пришлось отступать.
-- Помогите мне встать.
При помощи Корнила и Веры Пётр поднялся на ноги. Голова нестерпимо закружилась, а к горлу подступила тошнота. Около стола лежали два тела. Князь узнал их, это был Игнат Булатов и его брат Павел. Второй близнец, Стоум, стоял рядом, опустив голову. Как же теперь Мирина? Муж, два сына... Пётр ещё раз осмотрел свои ранения и внезапное понимание поразило разум. Мирина... А как теперь будут Вера с их дочерью Радой? В сражении со сваяльцами, когда Пётр со своим отрядом помогали Хотену Юрьеву защитить столицу Крайнесточья, ему тоже нанесли множество ран. Но они не были так глубоки как эти. Тогда ему оказали помощь лучшие лекари, а сейчас, судя по этим неумелым повязкам, в городе не осталось нормального знахаря. И эта боль, ужасная боль, от которой рябит в глазах.
Пётр собрал усилием воли свои последние силы. Приказал вывести его из комнатки. Около винтовой лестницы, он обратился к жене:
-- Вера, любовь моя. Битва проиграна, мы потеряли город и войско. Пока ещё не поздно, вы с Корнилом отправитесь к пристани.
-- А ты? - испуганно воскликнула Вера.
-- Вы меня подождёте там. И я приду. Нам нельзя уходить вместе, чтобы нас не заподозрили. Я приду через час примерно. И мы сбежим из Рустовесья куда-нибудь в Южные земли, где не бывает снега. Или наоборот, на Холодный камень. Ты поняла меня? Иди забери Раду и уходите. Я за вами.
Когда Вера ушла на верхний ярус за дочерью, Пётр Строгов внимательно посмотрел в глаза своего воеводы. Они поняли друг друга без слов. Князь обнял Корнила Шахова. Тот постарался удержать расстояние, но Пётр прижался очень крепко, не боясь повредить раны.
-- Плевать уже, - горько улыбнулся он. - Обещай мне одно, Корнил. Обещай, что защитишь мою жену и дочь.
-- Да, государь, - ответил Шахов. - Я всё сделаю. Они будут в безопасности.
-- Ты верный друг, Корнил. Я горд, что ты был со мной рядом. Спасибо тебе. И прости, что не смог победить. Я подвёл всех кто мне верил.
-- Не переживай, Пётр, сын Лесьяра! Для меня была великая честь служить тебе.
Когда Вера с дочерью спустились, Пётр лишь кивнул им головой и медленно пошёл в комнатку. Пусть думает, что они скоро увидятся. Прощания с ними он бы не выдержал. К тому же, знай Вера правду, она бы не ушла. Корнил Шахов надёжный человек, он выполнит последнюю волю своего господина. Пётр лёг у стенки и уставился в потолок. Все эти передвижения и разговоры отняли последние силы. Раны открылись и кровь обильно текла из них. А вместе с ней утекала жизнь. Петру было не жаль себя. Он жалел о своей глупости. Жалел о том, что не пошёл и не сдался Всеславу. Ведь брат бы его помиловал. Иначе и быть не могло. Но Пётр решил сражаться. Глупец. Ведь братья всегда превосходили его и умом, и доблестью, и хитростью, и решительностью. Да всем! И вот теперь закономерный итог: Всеслав Строгов правитель всего государства, держит под рукой многотысячную армию и богатую казну. А он, Пётр лежит на полу в башне рядом со своей обезумевшей сестрой, её погибшим мужем, сыновьями, напуганными дочерьми и жизнь вытекает из него вместе с кровью. О себе не жалел младший сын Лесьяра. Он жалел о тех людях, что пошли за ним, поверили ему и напрасно погибли. Жалел свою жену Веру, которую он клялся защищать и любить, а сам передал на поруки другому мужчине. Жалел о маленькой дочери, которой этот мужчина теперь будет отцом. Благодарил Корнила Шахова. И посреди этих горьких мыслей возникла одна светлая. Его друг Егор Михайлов жив. Он правильно сделал, что ушёл той ночью из военного лагеря. Пётр ненавидел его за предательство. Но предательство ли это? Егор не погиб в сегодняшней ужасной схватке в гончарной слободе. Он не умирает на грязном полу от ран, забытый всеми и никому не нужный. Егор Михайлов будет жить. "Я прощаю тебя, Егор! - думал Пётр. - И вы простите меня все. Вера, Рада, Корнил, Егор, Всеслав, Лютогост, Мирина. Простите меня те тысячи ратников, что пали по моей вине в больших и малых сечах. Все жители Рустовесской земли. Простите меня, что не смог стать вам хорошим правителем". Мирина опустилась на колени перед лежащем у стены младшим братом и обняла его холодное тело.
Корнил Шахов и Вера Строгова с дочерью осторожно шли по пустым улицам, пробираясь в сторону городских ворот. Они заглянули в заваленную ранеными и мёртвыми резиденцию и забрали деньги Петра. Двадцать две золотые калисты, пятьдесят три серебряные улы и четыре пригоршни медных рез. Это было меньше, чем рассчитывал Корнил, но тоже неплохо. Вера продолжала без устали щебетать о том, где именно они подождут Петра и куда отправятся. Дура. Была бы повнимательнее, поняла бы, что муж её одной ногой на погребальном костре. Шахов знал это наверняка, за свою жизнь предостаточно насмотрелся на умирающих. Это означало, что Корнилу нужно бежать куда подальше и прятаться. И здесь Вера с Радой ему только помешают. Что полезного можно получить с жены покойного изгнанника? Корнилу нравилось предаваться с Верой распутству, когда в любой момент их связь могла быть раскрыта. Стоять рядом с Петром и вспоминать как драл его жену было очень весело. Привносило в жизнь остроту и разнообразие. А сейчас? Никакого интереса. Более того, имея на руках такую обузу далеко не уйдёшь. Но и бросать их было неинтересно. Попадёт Вера в лапы Всеслава, напоёт ему всякого. Зачем это надо? К тому же у Корнила давно назревал личный счёт к Петру Строгову. Будь он поумнее, сидел бы сейчас в Древгороде и правил оттуда страной. А при нём и Корнил бы достиг величия и славы. Но нет, не смог Пётр удержать трон. Не стал Шахов из-за тупости своего господина влиятельным человеком. Да ещё и умирая, потребовал от него заботиться о его жене и дочери. Сам о них заботься!
