Память душ - Дженн Лайонс
Позади него зашуршала листва – кто-то приближался. Он обернулся и увидел Валатею, за которой по пятам следовал Док, ухмыляющийся, как школьник, которому разрешили попробовать все, что есть в пекарне.
– А ты кто? – спросила Валатея.
– Любовь моя, это Терин, мой хороший друг. – Голос Дока стал мрачным. – Тоже наш правнук[144]. – и добавил в ответ на ее незаданный вопрос: – Валрашар ушла. Мне очень жаль.
Валатея замерла. Спокойное и радостное выражение исчезло с ее лица, сейчас она была похожа на раненую птицу. У Терина пересохло во рту. Он почувствовал ее боль – не в малой степени потому, что испытал подобное.
Терин видел, как умерли шестеро его детей, и каждую смерть он чувствовал так, словно сам состоял из хрупкого стекла, по которому раз за разом били молотом, пока он наконец не раскололся со смертью Кирина. И хотя Кирин вернулся к нему, старшие братья и сестры мальчика ушли навсегда. Стоило Терину подумать об этом, и боль возвращалась вновь, сковывая дыхание. Хуже ли этого иметь всего одну дочь – и потерять ее? Или, вернее, она пострадала всего один раз, в то время как он – полдюжины?
Или бесполезно сопоставлять моменты утраты, когда каждый из них был его собственной смертельной раной? Один удар в сердце убивал столь же легко, как и шесть.
Бывшая королева ванэ из Кирписа вцепилась в руку Дока. Затем отстранилась от него и выпрямилась, успокаиваясь. Док издал какой-то звук и притянул ее к себе.
Терин снова отвернулся, пытаясь не обращать внимания на женские рыдания. Он уже даже решил уйти еще раз, чтобы снова дать им уединиться, хотя на этот раз по другой причине.
– Нет, нет, подожди. – Валатея отстранилась от мужа и вытерла глаза руками. – У нас нет на это времени. Есть молодой человек, которого мы должны спасти. Мияна говорила о какой-то «измене». Если он тот, о ком я думаю, то мы должны найти его прежде, чем твой безумно глупый племянник отправит его на казнь. От этого зависит судьба мира.
– Что? – Док повернулся к Терину. – О ком речь?
Терин усмехнулся и прочистил горло, пытаясь за этим скрыть, насколько заразительны слезы Валатеи:
– Почему меня спрашиваешь?
– О, я не подумала, что ты его знаешь, – сказала Валатея. – Его зовут Кирин.
Стоило Валатее договорить, и Терин направился к Колодцу Спиралей:
– Мы уходим, прямо сейчас.
Док скорчил гримасу:
– Согласен, но прежде нужно заняться главным.
Терин замер.
– У них мой сын, и если уж на то пошло, то у них еще и твой… – он оборвал речь на полуслове, вспомнив, что Валатея рядом.
Док вздохнул. Валатея подняла бровь, глядя на мужа.
– Твой… кто?
– Мой сын, – сказал Док. – У них – мой сын. – Он протянул к ней руки. – У меня не было возможности сказать тебе об этом.
– Именно. – на лице Валатеи по-прежнему оставалось затравленное выражение. Она еще не оправилась от пережитого горя. Ванэ шмыгнула носом.
– И кто его мать?
Док заколебался.
Терин задумался, не пора ли ему исчезнуть. Когда твой друг находится в интимной обстановке – это весьма неловко. Но когда ему грозит истерика супруги – это неловко вдвойне. И последнее казалось просто неизбежным.
– Хамезра, – сказал Док.
Терин нахмурился – Док сказал…
– Таэна? – шепот Валатеи напоминал лезвие заточенной бритвы, скользящей по горлу.
Терин потер висок и напомнил себе, что он больше не жрец Таэны. И он все еще не разобрался в своих чувствах по отношению к богине, способной иметь любовников, детей и прочие секреты. Возможно, Док был прав, утверждая, что ей вообще не следует поклоняться как богине.
– Тогда это имело смысл. – Док сморщил нос.
Валатея выпрямилась.
– Не хочу прерывать, – сказал Терин, – но мы можем заняться спасением детей? Вы можете поругаться позже. Я уверен, у Териндела и без того полно скелетов в шкафу, которые тебе не понравятся.
Взгляд Дока был убийствен, как все кинжалы мира.
– Я не ревную. – Голос Валатеи походил на тихое тигриное мурлыканье. – Но у меня с мужем всегда было взаимопонимание…
– Давай остановимся на этом, – сказал Док, – прежде чем ты скажешь что-то, что потом может тебя смутить. Еще ведь была Элана Миллигрест.
Валатея оборвала свою речь на полуслове, словно Териндел только что закончил произносить сложное заклятье.
– А.
– Угу. Вот именно.
Терин смирился с тем, что он до сих пор не может толком понимать ворал и что он понятия не имеет, о чем они говорят, так что он просто ущипнул себя за переносицу.
– Нужно спасти. Детей. Сейчас же.
Ванэ обменялись долгим взглядом, а потом Валатея перехватила руку Дока и коснулась его пальцев губами.
– Он прав. Обсудим это позже.
– Как скажешь, – сказал Док таким тоном, словно это был совсем не тот разговор, который он, вероятно, хотел бы отложить до конца света. – Но позволь мне сначала заняться Разрубателем Цепей. На случай, если мой племянник или его жена вернутся с солдатами.
Валатея цокнула языком:
– У них будут большие неприятности с Основателями, если они будут продолжать в том же духе.
Терин подавил желание спросить, кто такие Основатели. Были иные приоритеты.
– Отлично, – сказал он. – Пора заняться делом.
36. Неожидаемое
(Рассказ Кирина)
– Таджа! – Я с криком подскочил на кровати.
Джанель все еще спала. Комната выглядела пустой. Мы по-прежнему находились в тюрьме. С другой стороны, не было никаких признаков Вол-Карота, и я чувствовал себя удивительно трезвым. Так что это был просто кошмар.
– Ну, разве это не идеально? – спросила Таджа.
Я поднял голову. На этот раз стоящая у двери богиня была не той девочкой, которую я видел в последний раз. Теперь она была взрослой ванэ с такими же серебристыми волосами.
– Я все еще сплю?
Она сморщила нос.
– Нет, мой дорогой. Я просто улизнула. Всего на несколько минут. Если мне повезет, они ничего не заметят. – Таджа оглядела комнату и цокнула языком, затем подошла к кровати и посмотрела на Джанель. – Она так похожа на свою мать, правда? – Таджа взглянула на меня. – Надеюсь, вы предохранялись?
Я провел рукой по лицу. У меня было кольцо, которое предотвращало незапланированные беременности. Мои любовницы-ванэ на Инистхане считали, что это весьма очаровательно, но, учитывая, что там жили и человеческие женщины, это казалось разумной предосторожностью.
Но люди короля
