Император-гоблин - Кэтрин Эддисон

Ксевет нахмурился и замолчал; очевидно, он был сбит с толку, но старался быть полезным.

– Нет, мы имели в виду – в то время, когда он уже был императором. Благодарим вас.

– Не стоит благодарности, ваша светлость, – ответил Ксевет, глядя на Майю с некоторой тревогой.

Майя заставил себя улыбнуться, хотя меньше всего на свете ему хотелось улыбаться.

– Нам просто стало любопытно. Это неважно.

– У императора Варевесены, вашего деда, было много друзей, – добавил Ксевет. – Он с большой добротой и великодушием относился к своим близким.

«Но не к подданным», – мысленно закончил Майя. Сетерис рассказывал ему о Варевесене. Но он промолчал, потому что не хотел обидеть Ксевета, хотевшего помочь. В дверь постучали, и Майя возблагодарил богов за то, что появился предлог закончить неприятный разговор.

В столовую вошел паж в ливрее дома Драджада. Майя узнал его: это был тот самый мальчик, которого Ксору Джасанай присылала с письмом в первый день его правления и которого Майя смутил резкими словами. Сейчас паж тоже выглядел несчастным; когда он опустился на колени, у него было такое лицо, будто он хотел провалиться сквозь землю.

В руке паж держал письмо.

Майя сдержал вздох и мягко спросил:

– Вы принесли послание?

– Да, ваша светлость. – Мальчик поднялся и, глядя в пол, протянул Майе конверт. – Ксору Джасанай требу… то есть, она просит вас оказать ей милость и ответить немедленно.

Майя усмехнулся, заметив, что паж вовремя поправился, хотя он сомневался в том, что Ксору одобрила бы эту поправку. Он развернул письмо, бегло просмотрел его и с неподдельным изумлением воскликнул:

– Мы ничего не поняли. Что именно произошло в доме Ксору Джасанай?

– Ваша светлость… – Паж запнулся, пытаясь справиться с волнением. – Госпожа не может найти господина Келехара и говорит, что в этом виноваты вы.

– Не может найти? То есть он исчез? Может быть, Ксору Джасанай подозревает нас в том, что мы его убили?

Майя снова выругал себя. Да что же это такое, в отчаянии размышлял он; что-то в этом мальчишке заставляло его вести себя в точности как Сетерис.

– Н-нет, ваша светлость. Он велел Нераиису, который ему прислуживает, собрать дорожный мешок, и сказал, что едет в Ту-Атамар. Но он не испросил разрешения у джасанай, прежде чем уйти, и…

Вот оно, со злостью подумал Майя; истинная причина гнева Ксору была не в том, что родственник неожиданно покинул ее дом, а в том, что он не попросил у нее позволения уйти. Самого Майю больше интересовал другой аспект этого странного исчезновения.

– В Ту-Атамар? Но зачем…

Но нет, конечно же, мальчишка не мог этого знать, а Майя усвоил, что императору не следовало задавать риторических вопросов.

– Ксевет, вы не могли бы просмотреть нашу корреспонденцию? Мер Келехар не известил вдовствующую императрицу, но, возможно, прислал нам письмо по пневматической почте.

Ксевет пробормотал: «Да, ваша светлость» и вышел из комнаты, оставив Майю в обществе испуганного пажа.

«Ты это заслужил, – насмешливо сказал себе Майя. – Ты же так обрадовался его приходу». Он немного подумал, хотя уже знал, что именно должен сейчас сделать.

– Как вас зовут?

– Меня? То есть, я хотел сказать… Вы интересуетесь нашим именем, ваша светлость?

«Имена остальных присутствующих нам известны». Так выразился бы Сетерис; его ядовитый голос снова звучал в ушах у Майи.

– Да, пожалуйста.

– О! – Мальчик растерялся и не сразу смог взять себя в руки. – Кора, ваша светлость. Кора Драджар.

– Значит, вы наш родственник, – заметил Майя, и Кора покраснел до корней волос.

– Очень дальний, ваша светлость.

– Вот как?

Мальчик на мгновение поднял на императора глаза – светло-голубые, а не серые, как у эльфов рода Драджада.

– Наш прапрадед был младшим сыном Эдревечелара Шестнадцатого.

Таким образом, они с пажом были четвероюродными братьями; Кора приходился Майе более близким родственником, чем Сетерис, который являлся троюродным братом, но не принадлежал к дому Драджада.

– Как давно вы служите Ксору Джасанай?

Кора поднял голову.

– Мы служили покойному императору, – сказал он с вызовом, словно думал, будто Майя за такое признание прикажет его обезглавить. – Но он… он рассердился на нас перед тем, как отправиться в Амало, и приказал нам остаться с императрицей. Мы с радостью умерли бы вместе с ним.

Перед Майей был еще один приближенный Варенечибеля, который горевал по императору, в то время как сам Майя совершенно ничего не чувствовал. Он знал, что его следующий вопрос может быть ложно истолкован, но он должен был спросить.

– Вы довольны службой у Ксору Джасанай?

Кора снова поднял на него голубые глаза. Он некоторое время колебался, но потом, казалось, понял, что Майя не пытается предъявить на него права.

– Нас все устраивает, ваша светлость, благодарим вас за заботу. Но мы останемся у нее на службе всего лишь до весеннего равноденствия, потому что нас приняли в качестве ученика в Атмаз’аре.

– Превосходно, – искренне сказал Майя. Он действительно обрадовался, ведь если бы Кора был недоволен своим местом, Майе пришлось бы что-то предпринять. А он понятия не имел, что с этим делать.

Кора впервые улыбнулся, но в этот момент вернулся Ксевет с длинным узким конвертом – такими пользовались для отправки пневматической почты.

– Ваша светлость, нам сообщили, что это письмо было получено из дома вдовствующей императрицы сразу после того, как вы сегодня утром покинули Алкетмерет.

Майя взял конверт.

– Мы узнаем почерк мера Келехара.

Он сломал печать, извлек единственный лист бумаги и прочел записку гораздо внимательнее, чем послание Ксору.

Келехар явно торопился и был сильно взволнован.

Ваша светлость,

Улис послал нам вещий сон, который подтвердил наши смутные догадки: ответы на наши вопросы следует искать не в столице, а в городе Амало. Мы покидаем дворец немедленно, потому что воздушный корабль, следующий в Ту-Атамар, отправляется меньше чем через час.

Ваш покорный слуга,

– Какие своеобразные понятия о покорности у мера Келехара, – усмехнулся Майя.

– Ваша светлость, – заговорил Ксевет, – мы понимаем, что это очень важно, и ни в коем случае не хотели бы вас торопить, но…

Тревожные нотки в его голосе заставили Майю взглянуть на часы.

– Милосердные богини, время! Кора, мы не можем ответить джасанай сейчас. Передайте ей, пожалуйста, что… о, боги…

И он замолчал, не зная, как сформулировать свою просьбу. Но Кора и Ксевет, судя по всему, восприняли бессвязные слова императора как извинение и знак доверия. Кора сказал:

– Мы можем передать госпоже, ваша светлость, что мер Келехар написал вам. Что он искренне сожалеет о невозможности переговорить с Ксору Джасанай перед отъездом, но он не хотел ее будить. Все в доме джасанай знают, что она только в случае крайней необходимости поднимается раньше полудня.

– Похоже, он очень спешил, – с надеждой заметил Майя.

– Нераиис тоже так сказал.

– И еще он пишет, что Улис послал ему сновидение! Конечно же, он не мог медлить.

– Разумеется, ваша светлость, – почтительно согласился Кора.

– Вы не возражаете?

Кора снова улыбнулся, и его лицо преобразилось.

– Ваша светлость, мы ни за что не стали