Терновая цепь - Кассандра Клэр
– Значит, теперь Ариадна живет у тебя?
О да, Мэтью обожал посплетничать, и никакие личные переживания и бедствия не могли этому помешать.
– Временно, – пожала плечами Анна. – По некоторым причинам ей сейчас неудобно оставаться у Бриджстоков.
– Допустим, я тебе поверил и это временно, – хмыкнул Мэтью. Несколько глотков чая с бренди, казалось, помогли, и его руки перестали дрожать. – Временно или постоянно, неважно. По-твоему, это хорошая идея?
– Ты считаешь, что имеешь право рассуждать о мудрости решений, принимаемых другими? – усмехнулась Анна. – Твое последнее мудрое решение заключалось в том, чтобы неожиданно для всех уехать в Париж с женой Джеймса.
– Я – другое дело. Всем известно, что у меня появляются только неудачные идеи. Но тебя считают эталоном здравого смысла. Твои суждения всегда разумны.
– Вот тебе и ответ, – улыбнулась Анна. – Это хорошая идея. Если бы она была плохой, то не пришла бы мне в голову.
Мэтью собрался возразить, но Анна, подняв палец, велела ему замолчать; дверь спальни открылась, зашуршали юбки, и вошла Ариадна в дневном платье персикового цвета. Анна знала лишь нескольких женщин, которые могли носить такой оттенок, но Ариадна в этом платье была прекрасна – она словно светилась изнутри. Девушка распустила волосы, и тяжелая масса черных локонов, блестящих, как шелк, спадала ей на плечи.
Когда Ариадна взглянула на Мэтью, на ее лице отразилась озабоченность, но она мудро решила промолчать и устроилась рядом с ним на пурпурном стеганом диване.
«Превосходно, не следует показывать, что тебя тревожит его вид, – подумала Анна. – Он, как осел, лишь заупрямится еще сильнее».
Она беспокоилась напрасно: Ариадна выросла в доме женщины, помешанной на этикете. Наверное, девушка смогла бы вести беседу о погоде с человеком, у которого горят на голове волосы.
– Насколько я понимаю, Мэтью, – заговорила Ариадна, принимая от хозяйки чашку чая «Эрл Грей», – у тебя имеется собственная квартира. Я слышала, что ты, как и Анна, предпочитаешь жить один. Это верно?
– Не уверен, что дело в предпочтении, скорее, это была необходимость, – пробурчал Мэтью. – Но на самом деле мне нравится моя квартира, – добавил он, – да и тебе она тоже понравилась бы. Услуги горничной входят в стоимость, и я совершенно уверен, что могу хоть драться с демоном в холле, а швейцар и бровью не поведет. Он для этого слишком хорошо воспитан. – Он покосился на Анну. – Ты за этим пригласила меня в гости? Спросить у меня совета по поводу квартиры?
Анна ничего не ответила; мысль об отъезде Ариадны вызвала у нее смутное беспокойство, хотя она не могла понять, что было причиной. Это естественно, подумала она; Ариадна хочет снова иметь свое собственное жилье, убежище от внешнего мира, где можно уединиться, где ее никто не потревожит…
Ариадна поставила чашку на стол.
– Вовсе нет. Нам был нужен твой совет по поводу одной вещи, которую я случайно обнаружила.
Это сообщение вызвало слабый интерес. Ариадна поднялась, взяла письмо, лежавшее на каминной полке, и протянула его Мэтью. Тот развернул бумажку, быстро пробежал глазами, и брови у него поползли вверх.
– Где ты это нашла? – воскликнул он, оторвавшись от письма. Анна с удовлетворением отметила, что его взгляд стал острым, сонливость исчезла.
– В кабинете отца, – объяснила Ариадна. – Я уверена, что письмо написано им. Я узнала его почерк и подпись.
– Но он не отослал его адресату, – вслух размышлял Мэтью. – Следовательно, либо твой отец кого-то шантажирует, либо планировал шантажировать, но не успел довести дело до конца, поскольку ему пришлось уехать в Адамантовую Цитадель. Ему известно, что бумага исчезла?
Ариадна прикусила губу.
– Я… я не знаю. Думаю, он собирался все это сжечь – я нашла письмо в камине, так что вряд ли отец будет его искать. Но мы не разговаривали с тех пор, как он вернулся.
– Вопрос заключается в том, – вмешалась Анна, – кого именно может шантажировать Инквизитор и чем.
– Представления не имею, – произнесла Ариадна. – Он и без того занимает высокое положение, наделен большой властью. Зачем ему может понадобиться дополнительный рычаг давления на кого-то из Анклава? Если Сумеречный охотник нарушает Закон, Инквизитор имеет возможность призвать его к ответу открыто.
Мэтью помолчал несколько секунд.
– Ты из-за этого письма решила уйти из дома? – наконец спросил он. – Почему оно произвело на тебя такое сильное впечатление?
– Родители хотели сделать из меня образцового Сумеречного охотника, – негромко заговорила Ариадна. – Я – дочь Инквизитора. Задача моего отца – следить за тем, чтобы все нефилимы соответствовали неслыханно высоким стандартам, установленным Законом Разиэля. К членам своей семьи он относится так же сурово. Мне с детства внушали, что я обязана быть послушной дочерью и покорной женой. Предполагалось, что я буду делать все, что они мне прикажут, выйду замуж за того, кого они мне выберут…
– За Чарльза, например, – вставил Мэтью.
– Да. Но в конце концов оказалось, что все это ложь. Как видите, мой отец не считает, что он сам обязан соответствовать высоким стандартам, которые так яростно защищает. – Она покачала головой и посмотрела в окно. – Наверное, их лицемерие и оказалось последней каплей. – Ариадна взглянула в лицо Мэтью, и Анна невольно почувствовала гордость за нее. – Я сказала матери, что не намерена выходить замуж за мужчину, которого они мне подберут. И что я вообще не намерена выходить замуж за какого бы то ни было мужчину. Что меня интересуют не мужчины, а женщины.
Мэтью принялся наматывать на палец прядь волос – Анна знала, что эта нервная привычка осталась у него с детства.
– А ты понимала, – медленно произнес он, – что говоришь вещи, которые твоя мать не желает слышать? Что эти слова могут побудить ее отречься от тебя? Даже… возненавидеть тебя?
– Понимала, – усмехнулась Ариадна. – И повторила бы их снова, если бы можно было повернуть время вспять. Моя мать сейчас оплакивает воображаемую дочь. Но если она любит меня – а я верю, что любит, – то она должна принять меня такой, какая я есть.
– А что насчет твоего отца?
– Он вернулся из Исландии в состоянии шока, – ответила Ариадна. – Я ничего не знала о нем почти сутки, а потом пришло письмо – очевидно, они знают, что я остановилась у Анны. В письме говорилось, что я могу вернуться домой, если извинюсь перед
