Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму
– Чего сами не едут? – спросил гном.
– Не умеют, – ответил Серый.
– О как бывает! Так они вроде эльфы, только странные?
– Бывает, Гаттур, и такое.
Гном что-то пробурчал под нос, типа – чего только не встретишь в жизни.
Когда мы увидели ворота крепости, из них вылетели четверо всадников, первым явно скакал Сайл. Мелкое тело лекаря даже из-за головы лошади было еле видно. Остальными оказались хуторяне.
– Норма-а-ан! – Сайл скатился с лошади, едва не снеся меня.
У меня навернулись слезы на глаза, когда я обнимал прижавшегося к броне мальца.
– А мы вас оттуда ждем!
– Тише, раздавишь.
– Сошью, если что. Никто не погиб?
– Нет, но Новер и Малик сильно ранены. Зору вампир укусил, тоже требуется лечение. У остальных почти у всех легкие раны.
– Стол готовить? – вопрос адресовался уже к Нейле.
Нейла обняла Сайла и поцеловала в макушку:
– Да. Новера править надо.
– Я смотрю, Норман тоже, – кивнул он на мое лицо, и его голос дрогнул.
И тут у него из глаз потекли слезы.
– Тшш, – прошептала Нейла, прижав голову парня к себе и вытирая слезу.
Хуторяне в это время деловито закидывали наши сумки и узлы на лошадей.
Кальд встречал нас как хозяин, но мудрый хозяин. Гномы, сновавшие, казалось, повсюду, тут же перехватили носилки с хасаном и забрали почти все наши вещи, за исключением, конечно, тех, которые не отдали эльфы. Я так понял – казна. Руча и Пуш слегка распугали народ, который их не видел раньше.
– Норман! – Старый гном обнял меня. – Мы переживали.
– Верю, Кальд. Твоего питомца доставил целым, хотя и потрепанным.
– Отдельное спасибо.
– Это кто пито… – Шивак оборвал свою речь на полуслове после какого-то неуловимого жеста старейшины.
Все-таки мало я знаю об этом народе.
– Кальд, у нас много раненых, да и поизмотались мы.
– Вижу. Тортом! Организуй уважаемым эльфам комнаты на третьем этаже, только под крышей. Ралако-о-ок!
– Хом, Гарде, – раздалось сверху.
– Снимай гномов на стены.
– Так крыша?
– Что?
– Хорошо.
Кальд безошибочно выделил главу эльфов.
– Чтобы вам шумно не было. Располагайтесь. Вы не против, если гномы покажут комнаты?
– Спасибо, уважаемый. Будем только рады.
При этих словах Кальд удивленно впился глазами в Энурлена.
– Шивак! – остановил я гнома, когда главы ушли вместе. – Не понял. Что сейчас было?
– А-а-а… Кальд ударился о наковальню. Если говорить по-твоему – в осадок выпал. Он привык к высокомерию эльфов и хотел его продемонстрировать. Старший эльф никогда не будет говорить с гномом сам, а уж тем более называть уважаемым. Получается, Энурлен его смял – как молот плохую заготовку. Ты только Кальду не говори.
– Ладно. – Похоже, я недооценил взаимные «симпатии» гномов и эльфов.
Я дома. Несмотря на некоторое несоответствие личностей в моей голове – я чувствовал себя дома. Наконец-то можно скинуть броню. Остро вспомнились отец и Софья. В душе заскребла тоска по ним. Я помотал головой.
– Эр Ровен, – обратился ко мне Палт.
– Завязывай эту фигню. Настойка есть?
– Только если с позволения Кальда. Но у меня… Только не гномья.
– Тащи. Посидим. – Я развалился на крыльце.
– Тебя спрашивали позавчера, – произнес хуторянин.
– Кто?
– Не знаю. В плащах, трое.
Эти слова меня взбодрили круче любой настойки.
– Чего хотели?
– Не сказали. Велели, когда приедешь, вывесить красный флаг. У них есть то, что тебе нужно.
– Пока точно не вывешивай. И с настойкой погорячился. – Я побежал к Энурлену.
По пути столкнулся с Кальдом.
– Пойдем, – коротко позвал его с собой.
Гном невозмутимо двинулся следом.
– Энурлен! – крикнул я, поднявшись на третий этаж.
– Сейчас позову, – бросила Егоза, пробегавшая мимо, и упорхнула в коридор.
– Что случилось?
Эльф выглядел уже по-домашнему – без брони, шлема и меча, в подобии халата, перепоясанного алым поясом.
– Пойдем, поговорить надо.
Я затащил старейшин на чердак.
– Палт сказал, – обратился я к Кальду, – что меня спрашивали трое в плащах?
– Были такие. Не успел сказать. Просили вывесить флаг переговоров.
Энурлен вновь превратился в главу Дома:
– Думаешь, они?
– Нет, конечно. Калики перехожие.
– Кто? – спросил Кальд.
Пришлось вкратце рассказать о личах.
– …маги довольно сильные, – закончил я.
– Да встречался я с ними, – удивил Кальд. – Маги как маги. Сейчас усиленную стражу выставлю. Сегодня отдыхайте. Завтра флаг вывесим – узнаем, что им надо. Не создалось впечатления, что они пришли с плохими намерениями.
Несмотря на слова гнома, Энурлен выставил свою охрану на этаже и даже попытался нас всех переманить к себе. Я не отказался, но и добро не дал. Договорились встретиться в кабинете Кальда, чтобы обсудить все через часть. Всем надо было подумать. Я пошел искать Нейлу. Покрутившись около лекарской, организованной рядом с купальней, убедился, что ее сейчас и мятным пряником не выманишь. Они с Сайлом и Разой возились с Маликом. Новера в это время трое эльфов готовили к операции в купальне, то есть, мыли и частично, очень маленькими плетениями «лезвий» – брили.
Лейка и Шивак играли с детьми орчанки. Единственным незанятым оказался Серый, так как Эль присматривал за эльфятами в конюшне. Оборотень сидел на лестнице у стены, наблюдая за почти семьей оркогномов.
– Чего это ты? – спросил я его, присаживаясь рядом.
– Да так, – ответил он, – Пуш на охоту улизнул.
– Вернется?
– Скинул, что на рассвете.
– Личи, похоже, приперлись.
– Должны были, наверное, – равнодушно произнес Серый. – Больно шумно мы ушли, да еще и эльфов прихватили.
– Скучаешь?
– Ну, вот свои родятся – узнаешь, – протянул он мне кувшин.
Я нюхнул – вино, но отказываться не стал, знатно приложился к горлышку.
– Тебе больше нельзя, – произнес оборотень. – Да и мне тоже. – И заткнул кувшин пробкой. – Оборачиваться? – спросил он.
– Не надо. Целая армия здесь. Я даже катапульту восстановленную у кузни видел.
– Это хорошо. Может, завтра пойдем за нашими? Лошадей только мало.
– Пойдем пешком, там купим, – успокоил я его, прикладываясь к кувшину. – Но завтра ли, не знаю – как еще с личами повернется.
– Ну это так.
Мы некоторое время молчали.
– Спасибо, – вдруг произнес Серый.
– За что?
– Что в стаю взял. Тебе не понять, что значит жить одному. А так семья. Вот своих вытянем из беды, и я буду полностью счастлив.
– Ну ладно, я пойду, старейшины совет собирают. Ты поосторожней, – кивнул на кувшин.
– Конечно, что я, малец, что ли, все понимаю.
