Портальный прорыв - Дмитрий Шатров

— Каких собак!? — закричал в ответ тот, всё ещё не сообразив, откуда к нему обращаются.

— Да чтоб тебя. Этих!

Эдик вскочил и обрушил на псов Огненный столб.

Глава 21

Атака сверху прошла. На свору псов Макгира обрушился поток гудящего пламени, и тварей запекло до хрустящей корочки. Троих. Четвёртая, скуля и прихрамывая, метнулась в сторону и вскоре скрылась в ближайших дворах. Ей подпалило только хвост и заднюю лапу.

Эдик не стал её добивать, чертыхнулся и полез выше. Выручая спецов, он себя обнаружил. И раскрылся, как чародей — вряд ли Погонщики такое пропустят.

— Ты куда, Эддард? — долетел снизу окрик.

Виктор Вениаминович, наконец, обнаружил своего консультанта и бежал к нему со всех ног, задрав голову вверх. Чем окончательно его рассекретил. Лучшего целеуказателя для Осквернителей придумать сложно.

— Да чтоб тебя, — со злостью процедил Эдик, кастуя на ходу Тропический Шторм.

Первоначальный план пошёл по езде. Фактор неожиданности, преимущество первого выстрела, господствующая высота — всё в топку. Надежда осталась лишь на мощь чародейства и непредсказуемость стихии пятого сектора. Авось кого-нибудь да зацепит…

Надежды не оправдались.

Из окон верхнего этажа, оставляя после себя магические завихрения, метнулись две чернильные кляксы и врезались в Песчаный Купол. Первое заклинание Осквернителей пробуравило в защите кривой червячный след, чуть сбилось с заданной траектории и пролетело в сантиметрах от головы, заставив Эдика отшатнуться. Второе слизало песчаную взвесь под ногами, лопнуло и расплескалось фиолетовой жижей по нижней стороне прозрачных ступеней, развоплощая Воздушную Лестницу.

Эдик потерял опору и кубарем полетел вниз. С его пальцев сорвался пучок толстых молний, унёсся в небеса, там раскрылся ослепительным веером. Ярким и бесполезным. Мощь чародейства пропала зря, опустошив перламутрово-электрические запасы кристалла больше чем наполовину. Магическая атака захлебнулась даже не начавшись.

«Дежавю, мать его», — подумал Эдик, бросая под ноги облачную подушку, и крикнул полковнику: — По окнам стреляй, что застыл?!

Виктор Вениаминович, заворожено наблюдавший за высотными кульбитами своего консультанта, вздрогнул, опомнился и поднёс к губам рацию:

— Здесь первый. Всем подразделениям, подавить активность в окнах четвёртого этажа, — забубнил он в микрофон коммуникатора. — Повторяю, подавить активность в окнах четвёртого этажа…

Последняя фраза потерялась в канонаде разнокалиберных выстрелов. Федералы высунулись над парапетом и разразились прицельным автоматным огнём. Жахнул танк, следом, с зазором в секунду, второй. Часто и густо задолбили орудийные спарки боевых машин пехоты. Бронетранспортёры зарокотали «Владимировыми». В четыре ствола фыркнула «Шилка», пройдясь вдоль фасада длинной серией выстрелов. Туда и назад.

Под крышей загрохотали разрывы, заклубились дымы, взвились потоки строительной пыли. Вниз посыпалось кирпичное крошево, обломки оконных рам, остатки стекла, куски гранитной отделки… Достали кого, не достали, в такой мешанине понять невозможно, но шороху навели. По крайней мере, активность врага подавили.

Эдик, покачиваясь, как невесомое пёрышко, спустился верхом на плотном белом облачке, и спрыгнул на асфальт, в тот миг, когда танки жахнули снова. Визг сдвоенного рикошета заставил его присесть и рефлекторно закрыть руками голову. Рядом упал полковник. Федералы на всякий случай тоже залегли за заборчиком.

***

Снаряды рванули где-то вдали, разбросав по округе осколки. Стрельба стихла безо всякой команды — все с изумлением рассматривали, как вокруг Дома Советов вырастал купол. Полупрозрачная, непроницаемая для пуль и снарядов мембрана, искристо посверкивала в лучах солнца и чудесным образом надстраивалась всё новыми рядами правильных сот лилового цвета.

— Ну-ка дайте один бронебойным, — попросил полковник танкистов.

Тут же грохнула стодвадцатимиллиметровая пушка. В защиту Погонщиков впился снаряд, пыхнул кумулятивной струёй и стёк расплавленной кляксой металла. По собственному почину шарахнул из КПВТ стрелок бронетранспортёра. Федералы для пробы, выпустили пару автоматных очередей и долбанули из подствольного гранатомёта. С тем же успехом. Ни одна пуля не достигла стены, а граната отпружинила и взорвалась в воздухе. Хорошо, никого не задело.

— Отставить огонь, — скомандовал Виктор Вениаминович в рацию, признав бесполезность дальнейших попыток.

— Уходим, — сказал Эдик, схватил полковника за рукав и постарался его утащить за собой.

Тот упёрся, как курдючный баран.

— Зачем, если она ни пуль, ни заклинаний не пропускает? — резонно поинтересовался он, кивнув на лиловую плёнку.

— Это туда, — объяснил Эдик и потянул сильней, — Оттуда сколько угодно.

В подтверждение его слов в окнах расцвели дульные вспышки, затарахтели автоматы — перебежчики отгоняли противника. Пули защёлкали по заборчику, заставив федералов снова залечь, протянулись щербинами по асфальту и россыпью свинцовых пчёл повисли в Песчаном куполе.

Магия магией, но от греха всё же стоило убраться подальше.

— Уроды, твою мать, — ругнулся полковник и, наконец, сдался, послушался мудрого совета своего консультанта. — Гнусные предатели.

— Не виноваты они, — возразил Эдик. — Попали под ментальное заклинание Погонщиков и теперь не имеют собственной воли. Просто не повезло.

— И не вылечить никак?

— Без вариантов. Последствия магии Скверны для обычных людей необратимы.

— Чего, и колдуны из твоего мира не помогут?

— До них сперва добраться надо.

Разговор заглох, как бессмысленный, и они вернулись к Советской, где стояла штабная машина.

Там их