Ловцы кошмаров - Джастин Брайер
— Аглехас, останься и помоги им — её отцу крепко досталось. И ещё вот, — он отстегнул от пояса небольшой кожаный кошель, — оставь им. На лекарства и новое платье.
— А что ты?
— Я должен объехать другие улицы и убедиться, что нигде такого не повторится.
С этими словами Эррудун запрыгнул в седло и вместе с сопровождением тронулся дальше. Аглехасу только и оставалось, что остаться и заняться работой лекаря, как ему и было велено.
***
Позже, после того как Ханнер-Форд захватили, Эррудун встретился с городничим в командирском шатре. Результатом этой встречи было то, что городничий оставался на своём посту, присягнув Изугару как новому господину. Он также обязался не вступать в бой с армией Эррудуна и не подчиняться приказам королевы Гвелесты. На этом аудиенция закончилась.
Аглехас вернулся в лагерь и как раз застал управляющего Ханнер-Фордом, выходившим из шатра. Несмотря на усталость в глазах и общую настороженность, в чертах лица городничего угадывалось облегчение после состоявшегося разговора.
Лекарь вошёл внутрь и привычно увидел там Эррудуна, склонившегося над картами и бумагами.
— Эррудун, — обратился Аглехас, — я хотел бы поговорить насчёт произошедшего вчера в городе.
— Тебе придётся подождать, Аглехас. С минуты на минуту у меня должна состояться ещё одна важная встреча, — ответил Эррудун.
Лекарь ничего не успел ответить, потому что в шатёр вошёл Рифенлур, а за ним ещё один мужчина. Последний выглядел коренастым и мускулистым. Округлые плечи и большие бицепсы воин наверняка намеренно оставлял неприкрытыми ни одеждой, ни доспехом. Помимо кожаной кирасы, из защитного снаряжения на нём были лишь кожаные же наручи с пришитыми двумя стальными пластинами. Он был обрит наголо, а его лысую голову украшали узоры татуировок. Полторы сотни лет назад такие татуировки наносили на себя варвары, которые совершали набеги на Фэранфад с Фуарских гор. И вошедший мужчина очень походил на представителя диких горных племён.
Незнакомец заметил пристальный изучающий взгляд Аглехаса и ответил пренебрежительным взором. Воин прошёл мимо лекаря и остановился подле стола, за которым сидел Эррудун.
— Мне велели прийти, — сказал он, упираясь двумя руками в столешницу и воззрившись на главнокомандующего исподлобья.
— Геслид, — Эррудун бегло взглянул на вошедшего, но удостоил того полным вниманием, лишь закончив делать пометки в бумагах. — Твои люди вновь пренебрегали моим приказом. Мне казалось, что я отчётливо разъяснил всем командирам: мирные жители не являются участниками войны, вступать с ними в бой разрешается лишь в том случае, если они представляют угрозу. После Кайрога я дополнительно разъяснил это ещё раз для тех, чьи отряды вели себя недолжным образом. Среди прочих и ты там был. Так почему же люди из твоего отряда вчера вновь занимались разбоем?
— Мне кажется, кто-то здесь так и не понял всей прелести войны, — ответил Геслид. Он смотрел прямо в глаза Эррудуну, а затем многозначительно взглянул на Рифенлура. — Может, для тебя, — вновь обратился он к главнокомандующему, — война — это крестики да стрелочки на картах, а для воина — война там, на поле боя. Я дюжину раз ходил в походы сам и ещё дюжину раз водил под собой на битву сопляков, что недавно поняли, с какой стороны за копьё хвататься. Когда сжимаешь меч и бьёшь им врага, настигает такой азарт, такая охота — это чувствуешь только на поле боя! Ярость прорывается из груди наружу, а тобой овладевают инстинкты. Ты чувствуешь, как кровь жжётся в жилах! И то, что ты называешь разбоем и насилием — это лишь продолжение тех инстинктов, которые и приводят к победе. А всё, что случается после победы, — это заслуженные трофеи войны. Набить мужику морду, отобрать его кошелёк, трахнуть его бабу — многие только за этим и идут на войну.
Между Геслидом и Эррудуном стоял стол, но даже так Эррудун чувствовал сладковатый запах алкоголя, доносившийся от строптивого командира.
— Ты и твой отряд тоже пришли сюда только за этим? — спокойно спросил Эррудун, но Аглехас видел, как желваки двигаются на скулах главнокомандующего.
— А зачем же ещё? Война — это не работа. Это — развлечение! И уж я-то вчера сумел позабавиться так, чтобы взять своё и тебе не попасться.
Геслид смотрел на Эррудуна с мерзкой ухмылкой, выжидая, что тот предпримет дальше. Он был уверен в своей правоте. Эррудун встал, обошёл стол и остановился перед Геслидом, прежде чем заговорить.
— Значит, ты отказываешься следовать моим приказам? — главнокомандующий пристально посмотрел оппоненту в глаза.
— Только тем, что требуют от меня монашеской праведности, — ответил Геслид, выдерживая этот взгляд. — Бить, на кого укажут, и идти, куда требуется, — это всегда пожалуйста.
— В таком случае убирайтесь восвояси. И ты, и твой отряд.
— Что?! Вот так легко прогоняешь три сотни опытных воинов? — с усмешкой спросил Геслид.
— Всё верно.
Геслид повернулся к Рифенлуру, надеясь отыскать поддержку от такого же северянина, как он сам. Но Рифенлур отвёл взгляд.
— Идиотские приказы! — рявкнул Геслид. — Ни на одной войне от меня ещё такого не требовали. К чёрту! Имладфар! Бой насмерть! В лагере, через четверть часа.
Геслид смачно сплюнул под ноги Эррудуну и пошёл на выход. Рифенлур дождался, когда Геслид выйдет, и заговорил:
— Имладфар — это битва до смерти у нас, северян. Это древний обычай. Отказаться нельзя. Проигнорировать тоже. Но ваше высокое положение позволяет выбрать другого воина вместо себя. Я готов пойти на бой с Геслидом.
— Не нужно, — отозвался Эррудун. — Я сам отвечу на его вызов.
— Вы можете погибнуть, тогда войска некому будет вести дальше.
— Ты поведёшь, — сказал Эррудун, беря свой меч.
— Бой проходит без доспехов и щитов, — пояснил Рифенлур.
— Аглехас, — вдруг Эррудун обратился к позабытому всеми лекарю, — побеседуем позже.
Ошарашенный Аглехас кивнул и покинул шатёр вслед за Геслидом, оставляя Эррудуна готовиться к предстоящему смертельному бою.
***
Лагерь Геслида и его отряда быстро преображался: шатры спешно свернули и отнесли в сторону, костры затоптали. На их месте образовалась этакая импровизированная арена, стенами которой стали люди, выстраивающиеся, чтобы посмотреть на предстоящий бой. Слух о битве Имладфар быстро разлетелся, и теперь к месту её проведения подтягивались не только воины самого Геслида, но и других отрядов. Не все из них были северянами: наёмники из Диффрин Исмуг и некоторые маги тоже захотели лично взглянуть на бой.
Когда Эррудун пришёл к месту сражения, то ему пришлось проталкиваться между людей, чтобы добраться до Геслида. Противник уже ждал в кругу. На его обнажённом торсе линии многочисленных шрамов переплетались с вязью татуировок. Войдя в круг, Эррудун скинул с себя плащ, и те, кто стоял позади него, поразились. Всю спину главнокомандующего тоже покрывали шрамы. Но это
