Жестокий спаситель - Харитон Байконурович Мамбурин
Раздевшись догола, я выпрыгнул с дирижаблика прямиком в океан за километр до маяка, а затем, банально приплыв, банально всех поубивал, стараясь как можно меньше наследить. Сигналом приблизиться для девчонок стали выкидываемые мной из окон раздетые тела. Психика — странная штука. Этих голые мужики со свернутыми шеями и сломанными спинами, летящие на прибрежные скалы, совершенно ничем, по сути, не отличались от младенцев… для меня, но каких-либо угрызений совести не было совершенно.
В результате нам досталась самая натуральная башня, более чем пригодная для проживания пары десятков человек. Предыдущие сменявшиеся владельцы выдрали из маяка всю лишнюю занимающую место машинерию, оставив лишь генератор на освещение, забили бункера крупами и топливом, неплохо запаслись водой. С патронами тоже было всё более чем пристойно, как и с гранатами. Видимо, это действительно были вояки.
— Две волшебницы, один призрак, — удовлетворенно подытожил я, закончив осмотр, — Вы здесь без малейших проблем сможете прожить несколько месяцев. Связью вас обеспечит Стелла, она в любой момент может воззвать к Ахиолу. Сомневаюсь, что он вас оставит, случись что…
— Отец, — жестко спросила Эльма, становясь передо мной, — Зачем? Зачем тебе и Волди улетать? Если та троица во много раз сильнее вас? Если…
— Надо, — сухо ответил вместо меня Волди, до этого момента раскладывавший трофейное оружие, — Мы должны.
— Вы уже никому ничего не должны! — сухой и злой ответ, даже возглас, — Давно уже! Никому!
Моя дочка определенно повзрослела, с некоторым умилением подумал я, глядя на стоящую передо мной худенькую красавицу с пышными пепельными волосами, достающими ей сейчас аж до задницы. Сзади к Эльме подходят Стелла и Элли, у обеих на мордашках написана полная поддержка к серовласке. Они все трое сильно не хотят расставаться с нами во имя… чего? Придётся им объяснить.
— Дочки, Стелла…, — я позволил своему взгляду потяжелеть, — Мы, Должники, прибываем из довольно дерьмового мира. В нём идут войны, случаются эпидемии, коррупция разлагает общество, а потребительское безответственное отношение жителей ко всему тянет будущее планеты на дно. Проще говоря, я прибыл из плохого мира. Но Кендра — она намного дерьмовее. Здесь разумным даже не дают возможность испоганить всё самим, в будущее простых смертных постоянно вмешиваются силы, что своими действиями низводят нас, вас, всех… до уровня разумных животных, чей потолок развития ограничен комфортом надсмотрщиков и кукловодов. Но даже не в этом дело. Иди речь только о Кендре, я бы остался здесь…
— А я бы полетел всё равно! — упрямо выдвинул нижнюю челюсть бывший кот.
— Если бы да кабы, Волди, — фыркнул я, вновь обращаясь к девушкам, — Я видел, что ждет Вселенную. Точнее нет, не так. Я знаю, что долбанный Бог из долбанной машины собирается перебить всех Древних, дарителей жизни. Тех, кто творит миры подобные моей Земле и вашей Кендре, понимаете? Это слишком серьезно.
— Тогда почему ты нас с собой не берешь?! — раздула ноздри сероволосая, — Если это так нужно?! Мы бы пригодились! Мы не беспомощны!
— Потому что я эгоистичный мудак, — улыбнулся я, — Вы остаетесь здесь, чтобы я мог рискнуть своей шкурой там. Мы все рискнем, каждый в свое время. Сейчас — наше с Волди. Давайте, девочки, обживайтесь. Папе пора на войну.
Интерлюдия
Должник — это далеко не только убийца, охотник на монстров, неостановимое чудовище, способное убить ребенка за конфету. Он может быть куда большим…
Кальварос доказывал это всю свою жизнь. Да, он не спускал никому и ничего, никогда не медлил нажать на спусковой крючок и прекратить очередную неумную жизнь, но при этом не гнушался и созидательного труда. Более того, искренне радовался выпадавшим в его бурном прошлом возможностям что-то сотворить. Починить, построить, наладить. Жизнь редко давала ему такую возможность, что и говорить, но он всё равно старался доказать окружающим, что любой кид в первую очередь — личность.
Сейчас же перед ним было море разливанное возможностей к конструктиву. Круглосуточно работающие мастерские кригстанцев с готовностью распахивали свои двери четверке сверхсильных и сверхвыносливых существ, способных играючи выполнять роль подъемных кранов, сгибающих голыми руками металл, либо завинчивающих болты, для которых гномы обычно использовали специальные стационарные машины.
Работать было приятно, даже очень. Гномы выматывались, строя один дирижабль-суицидник за другим, а вот кидам было заняться нечем, пока Кальварос не подписал всю их четверку на оказание активной помощи. Все они давно уже отстрелялись как герои, поэтому и решили, что ничего страшного не случится, если их работу случайно выполнит какое-нибудь из орудий Кригстана. Хотя, всё, конечно, относительно…
— Эй, усатый! — хриплый старческий голос старой подруги, с которой они натворили дел лет сорок назад на Северной Валте, оторвал кида от вдумчивого анализа заклепок очередного воздушного кораблика, — А ну-ка спусти сюда свою жопу!
— Что тебе до моей задницы, Фелли? — хмыкнул себе в усы кид, ловко перескакивая с одного вертикального крепления на другое, а затем, приметив внизу свободный пятачок места, легко спрыгивая с шестиметровой высоты, — Или захотела тряхнуть стариной? Я-то не против…
— Как был дурак, так и остался…, — беззлобно покачала головой Офелия Лайтхорн, наблюдая за акробатикой давнего знакомого, — …озабоченным тоже. Ты меня что, еще не разглядел?
— Наоборот, глаз оторвать от тебя не могу! — широко улыбнулся Кальварос, — Даже не представляешь, как соскучился!
— Кончай пудрить мне мозги, донжуан, — не купилась кида, хмуря брови, — Колись, зачем пошёл на поводу у зеленого говноеда?
— Ты о чем, милая? — попытался съехать с темы Должник.
— О мелком харизмате, вот о ком. С какой радости вы решили его поиметь перед такой жопой? Или это идея не Стинга, а… твоя?
— А кто сказал, что мы его поимели? — не сдавался допрашиваемый, уперев руки в бока.
— Каль…, — нахмурилась старая подруга, демонстрируя, что дальше шуток не потерпит, — Хватит. Говори. Или…
— Ладно, Фелли, не злись, — выставив перед собой ладони, Кальварос глубоко выдохнул, — Это… была моя идея.
— Я так и подумала. Не хотела признавать, но… видимо, ты переобщался со Стингом. Предупреждала же, что добром это не кончится.
Офилия осунулась. Раньше в легендарной троице кидов был своеобразный баланс. Фьорн Семибородый занимал роль третейского судьи и торговал лицом, Мэйнор Стинг
