Хроники Гондваны. Тупик - Евгений Румянцев
Второй день этой легендарной битвы ознаменовался выступлением магов. С обеих берегов красиво летали файерболы, огненно-дымными росчерками пересекая воды реки и яростно желая подпалить зрителей, еле успевающих спасти свои жизни. В сторону врага порой пускали и другие заклинания, более изощренные. Лично я первый раз видел, как под палящим солнцем люди спасаются от сосулек и при попадании синеют от холода. Видимо, с обеих сторон маги были середнячками и через пару часов окончательно выдохлись, растратив ману. К тому времени и зной светила довел зрителей до состояния лампочек и сражавшиеся дружно ринулись искать тень. До вечера больше ничего интересного мы не увидели.
На третий день форт все же осадили по всем правилам военного искусства — дороги перерезаны, со всех стен видны отряды полуголых головорезов, Канамо в мрачном ожидании будущего штурма. К тому же всю ночь со стороны кочевников был слышен стук топоров — видимо, изготавливали осадные орудия, дождавшись обоза с деревом. Все это время мы были простыми зрителями этого грандиозного шоу, слоняясь без дела по поселению и глазея на происходящее. Конные разъезды запретили, в разведку не ходили. Или ходили, но мы про это не знали. Строители продолжали работать, в основном укрепляя стены изнутри. Обратно выбраться в основную крепость они не успели и теперь, чтоб не слонялись бестолку, тех, кто был свободен, гоняли то ступеньки к площадкам для стрельбы поправить, то площадь от мусора очистить. Бойцов гарнизона тоже было хотели напрячь на хозработы, но чуть этими действиями не спровоцировали бунт. Каждый из обороняющихся знал, что немногие покинут Канамо своими ногами и предпочитали перед штурмом уничтожить весь запас спиртного в таверне. Начальство не особо этому препятствовало, выпьют сейчас — не будет поводов заботиться о трезвости личного состава потом. Игровые события были максимально приближены к реальности, по крайней мере в этой сфере. У меня закралось подозрение, что люди, моделировавшие все эти военные ситуации, наняли консультантом прапорщика-интенданта и к тому же горького пьяницу, не раз побывавшего в горячих точках, но не изменившему своему образу жизни, даже под грозой боевых действий.
И вот началось! На рассвете четвертого дня осады сразу несколько отрядов степняков начали переправляться через реку и одновременно с этим заработали вражеские требушеты, пристреливаясь по стенам. В ответ форт ударил по переправляющейся коннице и по реке поплыли первые трупы нападавших и их лошадей задерживаясь на отмелях разноцветными пятнами свидетельства кровавых событий. Катапульты и палентоны работали исправно, гарнизонные артиллеристы, хоть и слыли отчаянными бухариками в Канамо, но дело свое знали отлично, к тому же вся местность вокруг форта была хорошо пристреляна, когда они в пьяном угаре палили по всему что находится за стенами в мирное время. Потеряв несколько десятков сородичей, степняки отказались от ближних бродов около крепости и продолжили переправляться в двух километрах от форта, там тоже река была мелкой и не особо мешала переправе тяжеловооруженной конницы. В тоже время десятки мелких легковооруженных отрядов искали слабые места в обороне форта с трех других сторон, дико крича и осыпая защитников форта густыми залпами стрел. Им отвечали теми же катапультами, швыряя камни со стен по скоплениям врагов. Вся эта практически бессмысленная пальба продолжалась до дневного зноя, с началом которого обе стороны, удовлетворенные результатом, прервали на пару часов, в теньке возбужденно хвалясь по поводу собственных удачных выстрелов и криворукости противника. После сиесты пальба и осыпание стрелами начались снова и продолжались до самого заката. Обе стороны уже пристрелялись по намеченным целям, а заодно вспомнили, как избегать собственной смерти. Поэтому убитых и раненых сегодня было немного, несмотря на достаточно плотные взаимные обстрелы. Канамо потерял всего убитыми около двух десятков защитников. Раненых было примерно в три раза больше, но в основном это были легкие ранения. Кочевников пало больше сотни, это было для них тоже не критично, против Канамо было выставлено порядка двух тысяч бойцов, не считая многочисленную обслугу. Этими сведениями с нами поделился сотник, подготавливая отряд к ночному набегу на один из переправившихся отрядов, слишком уж близко и беспечно расположившегося на ночлег. Из-за ночной вылазки почти весь наш отряд вышел из игры, решая свои проблемы в реале или просто отдыхая от жары игрового приграничья. Зато, начиная с полуночи, как оловянные солдатики, все поголовно восстали из реала и были готовы решимости надрать задницу степным НПСам.
Дождавшись момента, когда около костров отряда степняков останутся только дежурные, нашему отряду бесшумно открыли ворота, и мы понеслись в атаку. Ночная вылазка неожиданно для меня прошла на «ура». Толи степняки расслабились, обкурившись перед сном, толи часовые понадеялись на то, что гарнизон не станет рыпаться против такого количества осаждавших, но однозначно начало нашей вылазки они банально проспали. А, когда опомнились, было несколько поздновато, наш отряд почти достиг костров их лагеря. Дальше пошла обыкновенная резня. Полусонных и мало что понимающих степняков рубили мечами, кололи пиками и пронзали насквозь стрелами. Немногочисленные очаги сопротивления были жестоко подавлены, лошади разбежались, и лишь немногим вражеским воинам удалось остаться живыми, скрывшись от смерти под покровом ночи. Я с помощью ночного зрения был крайне удачлив в этой вылазке, кроме 12 уровня и общей добычи, делившийся на всех, разглядел пару интересных колец на трупах возле одной из лежанок, беззастенчиво их присвоив. А утром продал их скупщикам, рискнувшим остаться в поселении, обогатившись на пару десятков золотых. Пятью из них поделился с Гномом, простодушно сдавшим все обнаруженные трофеи в общак. Он возмутился моим крысятничеством, но монеты взял, правда после того, как я ему напомнил про поиск крестиков.
Вот на второй день штурма нашему гарнизону пришлось плохо. С утра начали работать по форту уже шесть метающих орудий, засыпая Канамо зажигательными снарядами. В поселении вспыхнули пожары и форт заволокло черным дымом. А степняки выставили на поле боя еще один козырь, целую батарею катапульт, которые умудрились
