Слишком живые звёзды - Даниил Юлианов
Казалось, она дышит прямо над ухом и постукивала своими пальцами о мокрый кафель. Она, возможно, забрала самое дорогое, что было в жизни Влады – её родителей. И это «возможно» пряталось в широкой улыбке усмехающегося черепа.
В голове пронеслись сотни моментов из детства, и все они лучились радостью, сияли детским восторгом и неподдельным счастьем. В одном из них мама учила её печь торт и давала советы, как понравиться Диме из параллельного класса – тому самому мальчику, на которого влюблёнными глазами смотрела её дочь. На другом фрагменте папа учил кататься на велосипеде, и после того как она врезалась в чью-то машину, они оба рванули с места, смеясь и оглядываясь одновременно. Всё это память вытащила наружу и облила мягким светом воспоминаний, но их тут же накрыла тень поджидающей смерти – молчаливой смерти, равнодушной к любым крикам и просьбам.
Она могла забрать родителей, но могла и оставить в живых. И только увидев их перед собой, Влада смогла бы успокоиться, независимо от результата. Самое страшное – именно неизвестное, и пока оно скрывается под завесой тайны, сердце никогда не будет биться ровно.
Решение «что делать дальше» было принято мгновенно, без каких-либо колебаний. Владислава Кравцова повернула краники в исходное положение и, когда поток воды иссяк, расправила хрупкие плечи и вдохнула полной грудью. Крупные капли стекали по её горячей коже, преодолевая небольшие окружности и отражая блики цокольных ламп. Маленькие ладони с силой сжались в кулаки. Мышцы всего тела разом напряглись, выступив в роли доспехов для раненой души. Теперь она знала, что делать. Теперь у неё была цель, и пока та не будет достигнута, о спокойствии не может идти и речи.
– Я справлюсь, – голос прозвучал хрипло, но уже со следующим словом обрёл былую силу. – Я найду маму и папу. Чего бы мне это ни стоило. И буду сильной. – Тёмно-зелёные глаза решительно смотрели на вырезы плитки на стене. – Я буду сильной. Обещаю.
Влада насухо вытерлась, высушила волосы феном, работающим на аккумуляторе, оделась и, в крайний раз глянув на себя в зеркало, вышла из душевой.
На том месте, где она лежала, укутанная в одеяло, теперь стоял раскладной столик, окружённый двумя стульями, на которых они уже сидели. На одном из них уместился Джонни, и сразу увидев открывшуюся дверь, он встал, доедая бутерброд с колбасой. Когда Влада к нему приблизилась, он виновато улыбнулся и развёл руками.
– Прости, не удержался, – он ещё прожёвывал свой завтрак, и поэтому говорил с набитым ртом. – Ты просто очень долго мылась, вот я и подумал, что…
– Я еду к родителям. – На пару секунд между ними повисла тишина, и только пение птиц (птиц?) за куполом разбавляло её. – Я не знаю, поедешь ли ты со мной, но здесь оставаться я не собираюсь.
Она посмотрела в его глаза, и что-то внутри неё вдруг резко переменилось, разлилось по венам опьяняющим вином. Она увидела в этих зрачках сочувствие и самое главное – понимание. Будто он был вместе с ней в душе и ловил вылетавшие из её головы мысли, ощущая каждую в полной мере.
Влада почувствовала, как начинают заплетаться верёвочки их отношений.
– Я поеду с тобой, – его голос звучал мягко и искренне; совсем как у отца, разговаривающего со своей дочкой. – Ты должна быть под чьей-то защитой. Я не имею в виду, что ты сама не сможешь защищать себя, а…
– Я поняла. Ты просто хочешь быть рядом.
Улыбка тронула губы обоих, приподняв их краешки вверх. Секунду-другую они ещё смотрели друг на друга, но потом Джонни чуть отступил в сторону, перестав закрывать стол, и театрально указал на него руками.
– Рядом, не рядом, но всегда будет плохо, если желудок начнёт есть сам себя! Поэтому, не побоявшись осуждений критиков, я приготовил свои фирменные деликатесы, что не сравнятся ни с одним рестораном мира! – Польщённый её смехом, он продолжил. – Итак, дамы и господа, приготовьтесь! Втяните слюни и расслабьте животы! МЫ НАЧИНАЕМ! – Джонни стал оглядывать стол и тут же указал на коробку печенек. – Знакомьтесь! Это лакомые кусочки «Динь-Динь-Дон», что тают во рту подобно вашему сердцу от моих комплиментов. О-хо-хо! А эти арбузные дольки были просто самыми лучшими на рынке, вах! Ну а про Великие Бутерброды Джонни Райза я вообще промолчу! Кто не знает их изысканного вкуса и такого манящего запаха? Да никто! Все признали мастерство этого гениального шеф-повара, орудующего только ножом для масла и мозгами, что у него ещё остались. Ммм… а этот аристократический аромат дешёвого лимонада… Мой животик уже урчит как котик. – Влада не сдержалась и засмеялась, прикрывая рот рукой. Её глаза светились весельем, без намёка на какую-либо горечь. – А какой здесь стоит запашок кофе! Только внюхайтесь в него! Я, между прочим, столько мучился с той конфоркой на кухне, что чуть себе пальцы не обжог. Откопал самое лучшее молоко и размешал его с зёрнами молотого кофе. Ходит легенда, что когда доили ту самую корову, из её вымени рекой лилась радуга, а из глаз сыпались звёзды. И вот эти самые звёзды превратились в крупицы сахара, которые я положил на дно чашечки. – Он расплылся в своей робкой улыбке и с выжиданием посмотрел на Владу. – Это всё, что я успел приготовить.
Она подошла к нему и обняла, вновь поразившись тому, каким маленьким кажется её тело в сравнении с его, более крупным. Прижалась головой к груди и услышала, как бьётся мощное сердце. Все сомнения по поводу опасности от незнакомого мужчины рассеялись прахом, и об этом говорили чистые голубые глаза. Иногда чувствуешь энергетику людей, исходящую от них и витающую в воздухе. При первых секундах разговора интуитивно понимаешь, чего хочет человек, и если его душа тепла и откровенна, то невольно приближаешься к нему, делясь уже своим теплом.
Так было и с Джонни. Влада ощущала его энергетику и испускала свою в ответ на приветственное, заботливое сияние.
Она отпрянула от него и, глядя снизу вверх, сказала:
– Спасибо.
Он аккуратно взял её плечи в свои руки.
– Да не за что. Практически всё, что было на кухне в кафешке персонала, либо протухло и заблагоухало удушающей вонью, либо было полнейшим скотским кормом, и я подумал, что мы заслуживаем чуть большего, поэтому по-быстренькому сгонял в магазин и захватил самое вкусненькое. Ты лучше присядь и поешь, чем смотри на меня такими глазами, ладно? А то я уже начинаю смущаться.
Она так и сделала, сев на стул спасателей. Джонни уместился напротив и, сразу перейдя к делу, схватил один из бутербродов и принялся его уничтожать. Влада, не скрывая и своего голода, также прильнула к бутербродам, запивая их
