Судьба некроманта (СИ) - Жеребьёв Владислав

И тут я почувствовал, что мы не одни. Нет, вокруг было множество жизней. Чья — то еще теплилась, другая полыхала ярко, ослепительно, будто горящий стеарин. Но было тут что — то еще. Волна ненависти, черной, пылающей злобой и желчью, придвинулась с другого конца леса. Ровные монотонные удары, которые я сначала принял за биение собственно сердца, усилились, стали ближе. Протяжно завыли трубы, объятые огнем стрелы, начали рушиться на головы эльфов, застучали по стальным щитам, послышались взрывы, неравномерные, быстрые. Кто — то вновь заголосил, и на границе эльфийского города показался ряд щитов. Взвился стяг, барабаны забились в истерике, крикливые трубы захлебнулись. Новая волна огненных стрел взмыла в воздух, несколько взорвалось уже на излете, ряд щитов сменился новым, серые мускулистые руки натянули тетиву. Сотни, нет тысячи рослых мускулистых бойцов, атаковали с фланга так, будто это был их последний бой. Ряд щитов разомкнулся, и тяжело ступая, идя в разгон, ринулись в атаку серые исполины, сжимая в руках огромные топоры.

— Зир Мортал! — Заревела толпа. — Час Ночи! Ату, братки, поднажми!

Стяг дернулся, поймал ветер и расправился, подставив под солнечные лучи ухмыляющуюся орочью морду. Бой закончился, настало время бойни.

Тот день в летописях королевства запомнился, как бойня в Вековечном лесу. По сведениям летописцев, в неравном бою, между Орочьим воинством возглавляемым Черным Магом по имени Кот, было убито три тысячи гордых эльфов. Почти пять тысяч взято в плен и еще три сотни пропали без вести. Этот удар по светлому воинству остался уродливым рубцом в истории, и считался в королевстве днем траура. Когда наступала горестная дата, опускали стяги, пили вино, пели горестные песни, и расхаживающие по кабакам менестрели, выпивали столько браги, сколько им не дадут за весь год. Но это потом, через сотню лет будет, а пока, вошедшие во владения эльфов солдаты серого знамени, несли только смерть.

Мои огненные истуканы застыли, синхронно шагнули назад, образуя испепеляющую полосу, водные элементали тяжело остановились, медленно вращая огромной массой воды, готовой в любой момент обрушиться на головы нападающим, но эльфам было уже не до того. Грохоча копытами, в город ворвалась кавалькада свистящих и вопящих орков. Взметнулись арканы, опускаясь на плечи эльфов, они выдергивали их из строя, где несчастные тут же получали стрелу в грудь. Орочьи луки били сильно, прошибали броню, громоздкие и неповоротливые, они способны были пробить стрелой незащищенного человека на вылет. Эльфы тут, похоже, совсем сноровку растеряли, не ожидая, что подобное произойдет.

Битва уже была на излете. Оборонявшиеся бросали оружие, поднимали руки вверх. Суровые клыкастые здоровяки сновали тут и там, размахивая топорами. Особенно выделялся из них одни, несоразмерно широкий, с огромными клыками, больше похожими на бивни. Росту в нем было метра под три, и каждый человек или эльф, оказавшийся рядом с этой грудой мышц и боевого азарта, мог почувствовать себя неполноценным. На голове великана красовался странный череп, отороченный клочками рыжих и черных волос. Длинный черный плащ с оторочкой из меха, волочился по земле. Вместо боевого топора, исполин держал в свой ручище палицу и, проходя мимо сражающихся, опускал ее немалый вес на череп врага. Рядом с ним ковылял уродливый тип. Левая половина его морды была обезображена уродливым шрамом, начинающимся на лбу и уходящим куда — то по шее под кольчужный воротник. Калека хромал на одну ногу, но держался весьма уверенно.

Вокруг исполина сновали орки помельче да поживей, пресекая всяческие попытки навредить своему вождю. Я напрягся, готовый к любой неожиданности. Сатана открыл пасть, и громогласный рык ударил в барабанные перепонки. Нервно завозился в рюкзаке Коба и только Фалько остался невозмутим. Орк — исполин нахмурился, склонил голову к хромому, и тот что — то произнес ему в самое ухо. Вожак кивнул и взревел, вскинув вверх кулаки.

— Абр ха! Ис Моран! Хозяин вернулся!

25. Орочье придание и долгий путь

В орочьем предании написано следующее. Сам я не читал, но Уз Балан, летописец и верный оруженосец великого и могучего правителя земель пустых, Уз Колона, рассказал примерно следующее. В мире, где о магии и не слышали, жили и мирно существовали четыре вида живых существ. Орки, появившиеся первыми, вопреки всем ожиданиям считали себя аграриями, землекопами, и как они сами, наверное, решили, неплохими ребятами. Вторыми были эльфы, гордые и хитрые, вероломные клятвопреступники. Опутав свое существование пеленой таинственности, они дергали за ниточки в этом мире, делая, что им заблагорассудится. Люди и гномы были на вторых ролях. О прочей нечисти вообще не говорили, резонно считая их выродками. Но не это главное.

Орки и эльфы сошлись на спорной территории, и бились три дня и три ночи, пока народы их стали настолько немногочисленны, что и народами — то их назвать было сложно. Когда поле боя было усеяно трупами в три слоя, и раненные падали на умирающих, а крови было столько, что нижние попросту захлебнулись, в дело вступили правители. Два короля сошлись в битве, и опять их противостояние продлилось трое суток. Крепкие, видать, парни были, если могли без остановки столько времени кулаками да железками махать. Черный и белый повелители были сильны, но силы их равные, не позволяли кому — либо их них победить, и они отступили. Поняли, видать, большие парни, что любое действие противодействие имеет. Дальше же они поступили совершенно не логично, если по канонам сказаний судить, но, по мне, так очень здраво. Всю свою удаль и мощь они употребили на то, чтобы возродить павших воинов, развели их по углам и настрого запретили воевать, а поскольку сила их была исчерпана, ушли куда — то. Кто — то говорит, что в астрал, другие, что в потусторонний мир. Да мало ли, куда можно сбежать на реабилитацию. Вот с тех пор Орки и Эльфы все ждут, когда их вожди праведные вернутся. Упорно ждут, многие поколения, уже и образы их размылись, и повествование это больше на сказку похоже, но особо упорные не теряют надежду. Надо ли говорить, что есть и предсказание, что опять дословно не передам. Звучит оно примерно так. Когда на границе дня и ночи, на берегу чужом, средь вековечных сосен взовьётся столб огня, до неба достающий, когда ночная смена отойдет, заре дав шанс, вернется властелин и требовать права он будет, забрав лишь то, что сможет унести. Коряво, но суть отображает верно.

Что это принесет? Пользу? Это вряд ли, если бы не одно «но». Орки не так просто ждали. Они капище разбили, вкорячили туда какой — то волшебный камень, что само по себе в этом мире абсурдно, и возвели целый черный культ, к слову говоря, не такой уж и порочный. Жрецы приносили этому камню дары в полнейшей разносортице, начиная свиными тушами и заканчивая зернами подсолнуха. Неплохо шли и шпионы — эльфы, но их было существенно меньше чем свиней. Целый штат из слуг, жрецов и прочего технического персонала ухаживал за камнем, и культивировал эти идеи в массы, проповедовал указания великого черного правителя, да так, что через несколько лет из чьего — то заскока выросла нормальная и стройная религия, почти без изъянов, несоответствий и лишнего пафоса.

Как и у любой религии, у орочьей веры появилось множество конфессий. Некоторые из них были миролюбивыми, и проповедовали день прихода, как что — то светлое, и хорошее. Другие же были весьма ортодоксальны в суждениях, и кроме как конца света, после возвращения Великого Черного, не видели. Третьи и вовсе считали, что этого не произойдет, и ожидание вождя это не что иное, как наказание, посланное свыше, за все проступки и прегрешения.

Уз Колон, великий Марот Уз, глава клана черноголовых, был самым влиятельным и сильным орком на всем севере Орккомивирата. Именно он дождался предзнаменования, первый отдал команду своим отрядам на штурм переправы и вековечного леса, и в слепой своей безграничной вере был вознагражден встречей со мной. Перед могуществом моим здоровяки преклонялись, до этого только по старинным рукописям знакомые с магией, а в этот раз на поле боя ее было хоть отбавляй. Удивительно, но я не чувствовал дискомфорта в ходе всего боя. Мой магический сосуд исправно пополнялся энергией почти самотеком, что было и безопасно, и эффективно. Триста лет вперед у меня такое выходило с трудом. Уз Колон был радушен, однако и ушки на макушке держал, относясь ко всему с толикой подозрения.