Крис Уэнрайт - Кольцо власти
Гутторм отозвал в сторону глашатая, принесшего герцогу странный подарок, и долго расспрашивал его. Тот, напуганный происшедшим, сбивчиво отвечал, кивая головой в сторону замковых ворот.
— Ладно, можешь идти, — разрешил Гутторм, удовлетворившись объяснением, — но лучше всего помалкивай о том, что рассказал мне. Понял?
Слуга с облегчением закивал, радуясь благополучному для него исходу дела.
Глава третья
Утром следующего дня Бьергюльф вызвал к себе Гутторма: — Тебе не кажется, что вчера мои враги пытались выставить меня в дурацком свете перед гостями?
— Успокойся, месьор, никто не придал происшествию особого значения. В конце концов, ничего страшного и не произошло: нашелся фамильный перстень твоего брата, погибшего полтора года назад. Вот и все.
— Может, ты и прав, — задумчиво произнес Бьергюльф. Он плохо выглядел после бессонной ночи и уже не являл собой пример веселого и пышущего здоровьем и жизнерадостностью человека. — Кто-то хочет насолить мне, — продолжал он, — Вообще, мне кажется, это кольцо — подделка.
— Нет, месьор. Я отдал его твоему ювелиру, и он сказал, что перстень подлинный,
— Не может быть! — вскричал герцог. — Откуда тогда могло взяться кольцо? Все люди исчезли, ни одного клочка одежды, ни одного предмета не осталось, а кольцо почему-то сохранилось.
— Но ведь могли украсть его у Гюннюльфа перед самым исчезновением, а теперь с какой-то целью возвратить тебе?
— Какая цель?! — Взъерошенная голова Бьергюльфа затряслась от гнева. — Все ясно как день! Некий мерзавец хочет обвинить меня в гибели брата и распространяет грязные слухи через мою племянницу!
— Ты сказал, что она не в себе. Разве может кто поверить сумасшедшей девице?
— Это я, конечно, здорово придумал, — ухмыльнулся Бьергюльф, несколько успокоившись. — На самом деле у Хайделинды нет никаких признаков безумия. Дело в том, что ей сообщили, будто бы ее отец погиб не случайно, и я тому причиной.
— Вот как? — Гутторм изобразил удивление, хотя такое подозрение возникло у него самого много раньше. — И кто же сказал это молодой герцогине?
— Она не хочет говорить, — развел руками Бьергюльф.
— Что значит — не хочет? — удивился Гутторм. — Ты полный властитель в своих землях и хозяин всех подданных. Допроси ее с пристрастием.
— Да ты что? — замахал руками герцог. — Это совершенно невозможно! Она на виду у короля, да и Гунхильда вряд ли будет рада твоему предложению. Поднимется такой шум, что я окажусь не в состоянии погасить его. Подумай сам, она владетельная госпожа, а не девка какая-нибудь.
«Конечно, боишься лишней огласки, — подумал управляющий, — иначе ни мгновения не колебался бы, и падчерицу уже давно бы вздернули на дыбу».
— Тогда попроси герцогиню еще раз поговорить с дочерью ласково и доверительно. А я спрячусь где-нибудь в комнатах у твоей жены и все, о чем пойдет разговор, передам тебе.
— Что ж, неплохая мысль, — согласился герцог. — Так и сделаем. Пойдем со мной к герцогине, прямо сейчас.
— Хочу тебя предупредить, господин, что у меня тоже есть кое-какие подозрения… — после некоторого раздумья начал Гутторм.
— Какие? — не дав управляющему договорить, быстро спросил Бьергюльф.
— Судя по описаниям глашатая, кольцо принес высокий, могучий черноволосый монах с синими глазами. Очень уж он напоминает мне командира наемников, что сопровождали твою племянницу из монастыря.
— Да ты что? — чуть не поперхнулся Бьергюльф, но взял себя в руки и спокойно добавил: — Мало ли какие бывают монахи… Совпадение, не больше.
«Так, так, — подумал про себя управляющий. — Этого ты мне говорить не хочешь».
Они вышли из кабинета герцога и двинулись по коридору к покоям хозяев Хельсингера.
«Значит, неспроста явился тогда медведь, — размышлял Гутторм. — Голову дам на отсечение: герцог на самом деле замешан в исчезновении своего брата. Как напуган. — Он искоса бросил взгляд на своего господина. — Бледный, растерянный после вчерашнего. Видимо, был в полной уверенности, что не осталось никаких следов, а тут такой случай… — Управляющий почувствовал, как противно заныло под ложечкой. — И я теперь оказался замешан. Но выхода нет. Если пойду против герцога, то останусь на улице голым и босым, если еще с жизнью не распрощаюсь…»
* * *Хайделинда облачилась в костюм для верховой езды и уже направлялась к конюшне, чтобы оседлать своего жеребца и отправиться на прогулку вместе с Эрлендом, как ее догнала запыхавшаяся служанка.
— Госпожа, герцогиня хочет поговорить с тобой.
— Передай, что зайду после прогулки, — на ходу бросила Хайделинда.
— Госпожа, — служанка умоляюще сложила руки, — герцогиня велела немедленно разыскать тебя. Если ты не придешь, меня накажут…
— Ладно, — Хайделинда сжалилась над ни в чем не повинной девушкой. — Пойдем.
Мать сидела в кресле за маленьким столиком и нервно перебирала пальцами нитку бус, лежавшую перед ней.
— Ты хотела видеть меня? — мягко спросила ее Хайделинда.
— Да, — ответила герцогиня. Она помолчала несколько мгновений, словно собираясь с силами, потом продолжала: — Мы с Бьергюльфом считаем, что это ты подстроила вчера появление перстня.
— Я? — Хайделинда изобразила искреннее удивление, что далось ей не так просто. Она знала истинное положение вещей. — Матушка, ты сама подумай, откуда у меня могло появиться кольцо? Я уехала отсюда еще до исчезновения моего отца и вернулась всего несколько дней назад. Ты говоришь о невозможных вещах!
— Тот, кто принес тебе слух об отце, тот и передал перстень, — упрямо продолжала Гунхильда.
— Так ты думаешь, что это как-то связано между собой? — прямо спросила Хайделинда.
Герцогиня почувствовала, что сама себе подстроила ловушку. Она, собираясь с мыслями, молча смотрела на дочь, откровенно усмехавшуюся ей в глаза.
— Значит ли это, что и у тебя возникли подозрения? — нарушила молчание молодая герцогиня. — Может быть, в слухах кроется доля истины?
— Нет! — вскрикнула мать, — Это все плод твоего больного воображения!
— Ну уж и плод. — В глазах дочери светилось торжество. — Но не в этом дело… Матушка, — вдруг тихо и ласково спросила Хайделинда, — как ты могла променять моего отца, благородного и хорошего человека, на этого развратного обжору?
— Что ты болтаешь? — с тоской произнесла Гунхильда. — Я тебе рассказала, как было дело…
— Почему тогда Бьергюльф так напугался вчера?
— Он просто расчувствовался, перстень напомнил ему о брате, — попыталась объяснить герцогиня, но, встретив взгляд дочери, осеклась. На глаза Гунхильды навернулись слезы.
