Джон Робертс - Грозовые Земли
Мимолетное необъяснимое ощущение явилось вновь, однако, на сей раз Гейл успел сосредоточиться и понять, в чем дело. Это было всего лишь дуновение воздуха, — но неожиданно теплое… Ветер с юга! Без всяких сомнений, это был первый признак наступления весны. С торжествующим возгласом Гейл пустил кабо вниз по склону, торопясь поскорее попасть к городку, где стоял лагерем их отряд. Наконец-то! Бесконечное ожидание вконец измучило юношу. Он уже был уверен, что весна никогда не настанет, и они так и не двинутся с места. Но теперь начнут таять снега, освободятся перевалы, и отряд, наконец, двинется через горы навстречу неведомым опасностям и приключениям.
Однако, ждать пришлось еще очень долго. Добрых четыре недели с гор постоянно шли лавины, словно хребты вознамерились полностью избавиться от своих белых одежд. Когда же снег, наконец, растаял, то узкие горные речушки превратились в непреодолимые бурные потоки.
Все это время участники похода готовили в дорогу животных, проверяли и чинили упряжь. Керрилы, получив деньги, давно уже покинули их вместе с гужевыми насками, и отряду пришлось нанять новых погонщиков из числа местных жите лей, а также закупить новых вьючных животных, безрогих и косматых. Они отличались куда более покорным и миролюбивым нравом, чем их равнинные сородичи. К тому же они были меньше по размеру и с острыми узкими копытами, помогавшими животным карабкаться по крутым горным уступам.
И вот, наконец, настал долгожданный день, и Шонг отдал приказ к выступлению. Горные луга уже покрылись крупными цветами, а животные, переждавшие зиму в низинах, возвращались на высокогорные пастбища. Первые дни Гейл ерзал в седле от нетерпения: ему казалось, что караван, ведомый местными проводниками, движется слишком медленно. Однако, сейчас любая спешка была бы слишком опасной, ведь узкие крутые тропинки среди обрывистых склонов, едва обнажившиеся от снега, таили множество опасностей.
Чем выше караван взбирался в гору, тем холодней становилось вокруг, словно зима вновь вступила в свои права. За ночь на земле намерзала корка льда, и после того, как сорвавшись в пропасть, погибли несколько людей и животных, Гейл перестал досадовать на то, что их отряд слишком медлит в пути.
Всякий раз во время дневного привала или вечером, покуда разжигались костры для стоянки, Гейл доставал из-за пазухи заостренную с одного конца палочку, чтобы поупражняться в письме прямо на мягкой земле. Он уже давно осознал, что владение грамотой дает человеку власть ничуть не меньшую, чем оружие или даже командование войском. Молодой человек еще только начал открывать для себя все тайны сохранения и передачи знаний, но уже прекрасно понимал, какая сила в них таится. Он быстро понял, что буквы легко различать между собой: ведь каждая из них означает некий звук, а из звуков складываются слова. Куда сложнее оказалось воспринимать цифры, ведь для этого нужно было запомнить не только десять значков, но и их различные сочетания, которыми обозначались количества больше десятка. Арифметика для Гейла оказалась нелегким трудом, но он дал себе зарок непременно овладеть и этой наукой.
Проводники покинули караван и вернулись в родной город после того, как вывели путешественников на гребень горы и получили обещанную плату. Теперь отряд остался наедине с горными громадами, особенно остро ощущая свою уязвимость и незащищенность. Они забрались так высоко, что едва могли дышать в разреженном воздухе, и движения людей сделались слишком медлительными, они быстро уставали. Нередко путникам мерещились какие-то странные картины. Так произошло и с Гейлом, уже в то время, когда отряд спускался по восточному склону горы, оставив позади очередной перевал. Сперва юноша решил, что это не более чем галлюцинация, плод воображения, рожденный недостатком воздуха и усталостью от долгого перехода.
Молодому шессину померещилась женщина. Одинокая, странно одетая фигурка карабкалась по горной тропе, направляясь к нему навстречу. Разумеется, это не могло быть ничем иным, как призрачным видением. Откуда взяться одинокой женщине в этих местах? Гейл даже зажмурился и тряхнул головой, уверенный, что женщина сейчас исчезнет, — но этого не произошло. Молодой воин заозирался по сторонам, пытаясь понять, заметил ли неладное кто-нибудь еще. Но рядом не было никого, ведь он выехал слишком далеко вперед от каравана.
Гейл вновь взглянул на женщину. Та по-прежнему не сходила с тропы, но движения ее сделались медленными и затрудненными. Еще несколько шагов — и она упала.
Подняться она уже не смогла. Несомненно, ее ожидала скорая гибель от холода и истощения.
Гейл ударил кабо пятками в бока, чтобы направить его вперед. Он по-прежнему не сомневался, что женщина лишь мерещится ему, и был готов к тому, что в любой миг видение исчезнет или изменится. Но ничего подобного не произошло. Он подъехал уже совсем близко и мог четко различить очертания фигуры неподвижно лежащей женщины. Когда между ними оставалось не больше десятка шагов, последние сомнения развеялись окончательно. Спешившись, он подбежал к упавшей женщине. Та лежала на боку, как младенец, поджав колени к подбородку и прикрывая лицо полой длинной накидки.
Юноша осторожно тронул женщину за плечо, перевернув так, чтобы она легла на спину. Голова незнакомки упала на сгиб его руки. Отведя полу плаща, он, к своему великому изумлению, увидел лицо редкостной красоты. Удлиненное, с тонкими высокими скулами, но изможденное от перенесенных страданий или просто сильной усталости. Однако даже это не портило совершенных черт. Кожа женщины была оливкового оттенка, полные губы посинели от нехватки воздуха. Пышные каштановые волосы струились по руке молодого человека, бережно поддерживающего ее голову.
Гейл никогда не видел таких одеяний, как те, что были на незнакомке. Одежда оказалась той яркой расцветки, которую любили на его родных Островах, но ткань была тяжелой и грубой. Ее украшали вытканные рисунки из пересекающихся линий. Еще недавно, судя по всему, наряд женщины состоял из толстой куртки и облегающих штанов, но теперь превратился в сплошные лохмотья. Ее обувь на грубой подошве изодрана, а сквозь многочисленные прорехи просачивались капли крови.
Ресницы женщины вдруг затрепетали и распахнулись. Глаза оказались удивительного зеленого цвета, причем радужная оболочка столь велика, что за ней почти не было видно белка. Гейл не мог понять выражения ее лица. Возможно, подумал он, незнакомка сейчас просто ничего не чувствует. Это прекрасное создание находилось на грани смерти от усталости и истощения, а холодная земля, на которую она упала, вытягивала из ее тела последние капли тепла. Гейл подхватил женщину на руки и удивился тому, какая она легкая. Он отнес ее к своему кабо. Тот тыкал носом в дерн и разочарованно фыркал, поскольку зеленая травка еще не успела достаточно подрасти и животное не могло ею полакомиться. Осторожно, стараясь не испугать кабо, Гейл перекинул через его спину женщину и вскочил в седло. Приподнял незнакомку и крепко обнял рукой.
