Архимаг с пеленок. Том 3 - Валентин Якимов
Я ожидал увидеть какой-нибудь бой. Кровавую картину резни, или трагическое батальное полотно. Тем, кто всю жизнь сражается, нередко снится подобное.
Война не отпускает их, как бы они не хотели.
Но нет, пейзаж оказался совсем иным, хоть и… весьма необычным. Я стоял теперь посреди раскалённой рыжей пустыни, на берегу кипящего солончака. В оранжевом небе висела целая россыпь Солнц, а главное из них — огромное и красное — нещадно алило, угрожая рано или поздно сжечь.
И среди всего этого, на разноцветном роскошном ковре, украшенном сложнейшими узорами, восседал Алексей Дашков. Что ж. Не сказать, что я удивился, увидев именно его.
Мои предположения полностью подтвердились.
Старик сидел, прикрыв глаза и что-то отхлёбывая из маленькой чашечки, смотрящейся в его лапищах совсем крохой. Я подошёл ближе.
Благо, я уже научился менять параметры собственного тела и реальности вокруг — неидеально, но научился. И я с самого начала решил предстать перед генералом… В наиболее выгодном свете.
В облике ребёнка лет девяти. В своём привычном костюме — чёрном коротком плаще поверх рубашки, чёрным брюках и высоких сапогах. Песок под моими ногами по моей воле обращался в камень, и я без труда приблизился к ковру.
— Доброй ночи, Ваше Сиятельство. — нарушил я знойную тишину раскалённой пустыни.
Старик удивлённо открыл глаза.
— Надо же! — пробасил он, разминая плечи. — Ну дела! Приснится же такое! Вроде ещё вечером ты был раза в два моложе, а, парень?
Я улыбнулся. Прикрыл глаза — и подо мной тоже появился узорчатый ковёр, но парящий в воздухе. Я приподнялся на полметра над землёй.
— А странная пустыня под оранжевым небом с кучей солнышек вас не удивляет! — утвердительно усмехнулся я звонким голосом. — Жарковато у вас тут, блин!
Решил подбавить знакомых генералы маминых интонаций. Чем достоверней я буду себя вести, тем больше у него отложится в памяти, когда проснётся.
Наверное. Известная мне теория говорит об этом.
— Это очень памятное место, юноша! — ковёр генерала, большой и пушистый, тоже приподнялся над рыжим песком. — А магу огня, достигшему слияния со стихией, жара не помеха! По крайней мере, не во сне, ха-ха! Полетаем, молодой человек⁈
Генерал здесь выглядит иначе. Помоложе — лет на пятьдесят, без следа старческого уханья, бодрый и могучий мужчина. Прямая спина, широченные плечи, угольно-чёрная аккуратная борода без тени седины.
Не чета тому бритому и коротко стриженному обрюзгшему деду, который спит сейчас в постели. А ведь сон генерала не вполне осознанный! Значит его душа искренне чувствует себя на этот возраст.
Такое часто бывает у тех, чьё тело состарилось раньше духа. Так же многим подросткам снится, что они дети, или наоборот, уже молодые взрослые.
Я кивнул. Наши ковры поднялись в воздух, пустыня стала отдаляться. Я прикрыл глаза и сотворил прохладу. Просто сделал воздух вокруг меня комфортной температуры.
А градом катящийся пот удалил.
— Что это за место, дядя генерал? — с искренним любопытством спросил я, пристально вглядываясь в исполинский город на горизонте. — Вы сами его придумали⁈
Говоря «исполинский» я отнюдь не преувеличиваю. Выглядит город старинным — с дворцами, куполами, минаретами — но каждое здание размером с небольшой небоскрёб! А зданий таких — сотни тысяч!
Алексей отрицательно мотнул головой.
— Нет, юноша. Я бывал здесь наяву. Это Каф — мир, подвластный джиннам. Когда Аллах, один из великих богов, приглядывавших за нашим миром, ушёл, попасть сюда стало очень, очень трудно. Но я однажды справился. И многое здесь нашёл. И многое потерял…
Последние слова генерал сопроводил тяжким вздохом. А за его спиной сам собой возник образ юной девушки удивительной красоты — черноволосой, с большими чёрными глазами, косой толщиной с руку, точёным станом… Девушка потрепала генерала по волосам и тут же исчезла.
— Я думал, вам будет сниться какая-нибудь битва. — честно заметил я, обдумывая полученную информацию. — А тут такое…
С джиннами имели дело и в моём мире. И я разок сталкивался. Они вообще невероятно широко распространились по мириадам миров, неся всюду имя своего бога.
И свою идиотско-витиеватую манеру речи, м-да.
Но вот их родной мир — я не знаю ни одного разумного, хотя бы приближавшегося к Кафу. Точнее, не знал. Теперь, вот, он сидит рядом на цветном ковре и качает головой.
— Это причуды памяти, юноша. Так уж вышло, что я не потерял никого особо близкого ни в одной из сотен пережитых битв и стычек. Ни разу. А проиграл за всю свою долгую жизнь лишь раз. Проиграл тяжело… но давно уже сумел отомстить. Все, кто торжествовал тогда, лежат в могилах.
— А в этом мире вы потеряли дорогого сердцу человека. — понимающе кивнул я. Пора уже переходить к делу, раз мы смогли встретиться.
Силы у меня в чужом сне отнюдь не бесконечные. Я уже начал ощущать сопротивление реальности. Сон генерала не осознанный — он движется по своему сюжету.
И меня в этом сюжете НИКАК не должно было быть. Но вот я здесь — и всё это место пытается выпихнуть меня наружу.
— Да. — сухо кивнул Дашков. — Но как вы, юноша, здесь оказались? Почему так выглядите, чего желаете от старика? Вообще-то, я хотел задать вам эти вопросы наедине, как проснусь. Но вот вы здесь. И я не верю в совпадения.
Взгляд Дашкова стал не то чтобы холодным, но цепким и пронизывающим. Так смотрят не на врага, но на того, от кого ждут каких-то важных новостей.
И я не стал заставлять его ждать долго. Изложил заготовленную мной… полуправду.
— На самом деле я плохо понимаю, как это всё работает, Ваше Сиятельство. — состроил я невинное детское личико. — Просто однажды я смог осознать себя во сне, и с тех пор двигаюсь на ощупь. Сегодня, вот, как-то смог попасть к вам.
Ни слова лжи, ни слова против истины. В любом тонком плане бытия прямая ложь легко заметна. Особенно таким сильным магом, как Дашков, да ещё на «его» территории.
— Вот как. — кивнул тот. — Значит я не зря увидел в тебе гения. Но это стало очевидно, когда ты творил там, в садике. Это было нечто! Взрослые-то искажающие не все умеют уплотнять реальность, а ты в три года!..
Последнее сказано явно с намёком. Что ж. Получай, дедуля…
— Да, господин генерал. — кивнул я. — В душе я будто старше своих лет. Думаю, благодаря этому я выгляжу так, как выгляжу. И я понимаю значительно больше, чем другие дети. А ещё знаю и умею.
