Ник Эндрюс - Клятва варвара

В этом случае ведьма не выпустит из пещер незваных гостей. Если она почувствует хоть малейшую опасность, то обрушит шахту, погребя под каменными глыбами и невольников, и стражу, и чужаков.

Показался долгожданный проход в тоннель. Конан обогнал Блиса и сразу наткнулся на двух стражников. Мощные удары уложили торгрийцев на пол, но оставлять их здесь было чересчур рискованно. Пришлось опять снимать заклинание с помощью Цветов Возрождения, и к отряду присоединились еще двое гномов. С одной стороны, это было хорошо, а с другой, яберка рано или поздно заметит исчезновение своих солдат.

Надо спешить, пока Ускана не хватилась и не организовала поиски.

Как и следовало ожидать, Медес ошибся. Путь до Солада оказался сложен и опасен. По мере приближения к столице количество постов увеличилось. О нападении не могло идти и речи. Пришлось вновь идти по заброшенным пещерам. Путешественники петляли, останавливались, возвращались назад. Дважды отряд чуть не наткнулся на патруль стражников. Перебить десять солдат труда бы не составило, но об этом сразу узнает колдунья. Впрочем, ведьма недооценила торгрийцев.

Перекрыть все пещеры Ускане не удалось и отряд медленно, но верно приближался к цели.

Проводники уверенно заявляли о близости города. Силачи-гномы отодвинули в сторону несколько больших камней, перегораживавших проход, и в пещеру хлынул свет. Ярким его назвать нельзя, но Конану пришлось зажмуриться. Отряд так давно шел в темноте, что глаза начали привыкать к мраку. Двое разведчиков отправились вперед, вскоре послышался условный сигнал — тихое посвистывание. Путь был свободен.

Выбравшись из узкого лаза, наемник с наслаждением потянулся, расправляя затекшие конечности и тотчас замер. От удивления и восхищения наемник был не в силах вымолвить ни единого слова. Ничего подобного варвар раньше не видел. За выступом, скрывающим путешественников, раскинулся гигантский естественный грот.

Определить его точные размеры варвар был не в состоянии. Дальнюю стену видно не было, а высота грота колебалась от ста до двухсот локтей. Само собой, торгрийцы укрепили свод гигантской пещеры, построив леса и установив высоченные каменные колонны. В пещере был выстроен небольшой город. В самом центре столицы возвышался дворец торгрийского короля.

Это было приземистое здание из белого мрамора с треугольной крышей и многочисленными лестницами производило очень приятное впечатление. В нем отсутствовала вычурная роскошь, декоративные излишества и присущая многим человеческим постройкам угловатость.

По примеру других правителей, владыки Торгрии опоясали собственные владения массивной зубчатой крепостной стеной. Возле широких ворот расположилась многочисленная охрана. На четырех угловых башнях, словно статуи, застыли наблюдатели.

Наибольший колорит придавала городу река. Достаточно широкая, с прозрачной, холодной водой, она рассекала грот почти пополам, протекая всего в сотне шагов от защитной стены дворца.

Даже не верилось, что Солад находится глубоко под землей — он выглядел как обычный город где-нибудь в Фессалии или Хайбории. Пожалуй, не хватает только свежей зелени деревьев. Удивительное зрелище!

— Откуда здесь такое превосходное освещение? — не удержался от вопроса Ивон.

— На стенах укреплены десятки тысяч факелов, — пояснил Медес. — Сотни гномов, находящихся на службе у короля, постоянно следят за тем, чтобы они горели.

— А на крепостных башнях — шары яберов, — вставил киммериец, указывая на знакомые светильники. — Колдунья постаралась себя обезопасить. Думаю, в столице не осталось ни одного гнома, не попавшего под заклятие Усканы, а это очень скверно.

— Боюсь, ты прав, — согласился солдат. — Солад изменился до неузнаваемости, город будто вымер. Я помню его совершенно иным. Тысячи прохожих, толпа, громкий смех, звонкая болтовня женщин, крики детей. Мы веселый, дружелюбный и мирный народ, пускай, некоторые нас и обвиняют в скупости.

— Скажи лучше, «в жадности», — ухмыльнулся Эльгран.

— Не стану спорить, — проговорил охранник. — Но никто не упрекнет гномов в лени. Богатство торгрийцев заработано тяжелым трудом в шахтах. Взгляните на Дасну! Эта река протекала по ущелью на поверхности. Наши предки изменили ее русло. Городу требовалась вода, и в скалах был прорублен тоннель длиной почти в пять лиг. Его строили не один десяток лет. Упорство рудокопов не знает границ. Солад превратился в столицу страны. Мы сейчас находимся в самом красивом поселении государства гномов.

— Целиком и полностью согласен, — произнес северянин. — Но, видимо, Дасну ведьма и использовала в своих коварных замыслах. Ужасное зелье, добавленное в воду, мгновенно обратило жителей в «потерявших душу». Полагаю, река теперь поможет и нам. Клин клином вышибают. Пробуждение соладцев станет неожиданностью для волшебницы.

— Ты хочешь разделить отряд? — поинтересовался помощник жреца.

— Это неминуемо, — ответил варвар. — Идти во дворец всей толпой опасно и бессмысленно. У маленького отряда куда больше шансов проскочить незамеченным, да и удар необходимо нанести одновременно с нескольких сторон. Мы заставим яберку понервничать, и она обязательно допустит ошибку…

Конан внимательно смотрел на столицу местных жителей. Удивительный город! Расскажи кому в Хайбории — не поверят! Для того, чтобы в это прекрасное поселение вернулась жизнь, надо действовать! Гномы должны быть, как можно скорее освобождены от заклятья Усканы!

Осада Хусорта затягивалась. Солдаты Селены сражались отчаянно. Израненные, в окровавленных повязках, в смятых, разбитых латах, они продолжали драться за каждый участок крепостной стены. Пример им подавали королева и ее верный военачальник Салмир. Ксатлин несколько раз видел женщину в самом пекле битвы. В сверкающих доспехах, с распущенными волосами, с луком в руках, королева выпускала в данвилцев стрелу за стелой. К Селене неоднократно пытались пробиться воины гарана, но всякий раз на их пути становились телохранители волшебницы. Однажды огромный камень, выпущенный из катапульты, ударился в башню в каких-то десяти шагах от Селены, многочисленные осколки разлетелись в разные стороны, убивая и калеча защитников крепости. Однако, проклятая колдунья совершенно не пострадала. С побелевшим лицом она продолжала стоять на прежнем месте, как ни в чем не бывало.

В окружении преданных солдат гаран Данвила расположился на небольшом пригорке и наблюдал за очередным штурмом замка. Выстроившись колоннами, закрываясь щитами от стрел и дротиков, пехотинцы шли в наступление. Тем временем осадные машины разрушали укрепления крепости. Почти половина башен давно была превращена в руины, в стенах виднелись огромные бреши, даже донжон был поврежден. Но Хусорт по-прежнему держался. Ксатлин с неудовольствием оглядел остатки осадных башен, которые так и не удалось использовать во время первого штурма. Защитники сумели поджечь фашины, и пламя перекинулось на башни. Воины данвилского гарана, спасаясь от огня, прыгали с огромной высоты и разбивались, а уцелевших добивали лучники королевы. Жалости и сострадания в этой войне никто не проявлял. Ксатлин поклялся, что в случае победы принесет всех до единого пленников в жертву могущественному Волару. Сейчас владыка очень нуждался в помощи могущественного бога. События развивались совсем не так, как предполагал король. Инхам отбил нападение магинцев и сейчас очищал свою провинцию от врагов. Впрочем, корнирстонцы понесли значительные потери, и идти на помощь окруженной Селене не спешили. Столь же неудачно складывалась ситуация и возле Трунсома. После гибели Олбина, гатвейцы проявляли нерешительность и совершили всего одну атаку на крепость.