Система становления. Царство Сиалы - Джон Демидов
Боль от раны пронзила моё сознание, но вместе с ней пришло и осознание — победить в лоб этого урода было не реально, а значит нужно было что-то, что заставит его потерять концентрацию, и позволит мне поставить точку в этом бое.
Сразу после этого на меня опустилось странное хладнокровие. Я не стал парировать очередной его выпад, а отскочил немного в сторону и начал выполнять одну из техник своей школы — «Вихрь отречения». Это позволило мне отразить сразу несколько его ударов, а когда он инстинктивно сделал крохотный шаг назад — я уже выполнял другую технику, которая называлась «Поцелуй удавки».
Брошенный серп зацепился остриём за его пояс, после чего подчиняясь моей воле оружие резко полетело в мою сторону, нарушив равновесие моего противника. Пока он пытался вернуть себе контроль над телом — я поймал рукоять прилетевшего серпа, и вновь сделал мощную подсечку, заставив Ариона грузно рухнуть на спину. Он попытался вскочить, но мой серп уже упёрся ему в горло, оставляя тонкую кровоточащую ниточку, из-за чего он был вынужден замереть, после чего в звенящей тишине раздался мой тихий голос:
— Довольно?
Судя по глазам этого недоэльфа он бы с радостью ещё помахался, но к моему счастью он взял себя в руки, и едва заметно кивнул.
То что началось дальше, можно охарактеризовать одним ёмким словом — хаос. Кто-то топал, кто-то кричал, Грон вообще пустился в какой-то странный танец…
Пока я шёл в его сторону — меня хлопали по плечам, что-то кричали, при чём не только на общем языке, а когда я подошёл к своей группе — Грон уже успокоился и протянув мне оставленный плащ, пророкотал:
— Ну что ж, Кейрон. Похоже, нам есть о чем поговорить.
* * *
Победа на арене открыла передо мной не только новые возможности, но и доступ к бесплатной еде, как обещал Грон. Мы устроились за массивным деревянным столом в углу «Ржавой кирки», который буквально трещал под тяжестью яств, и должен признать — еда тут была действительно неплохой.
Дымящиеся ребра неведомого зверя, густые похлебки в мятых стальных мисках, жареные на углях корнеплоды с хрустящей корочкой и кувшины темного, горьковатого эля — все это исчезало с невероятной скоростью. Мои спутники, а теперь, видимо, временные соратники, ели с аппетитом, достойным их габаритов.
Сама таверна представляла собой миниатюрную версию вольного города. Воздух здесь дрожал от гула десятков голосов, перекрывавших друг друга на разных языках. Я слышал хриплое бормотание гномов, распивающих что-то крепче эля, мелодичные, но насмешливые пересуды каких-то светящихся силуэтов, сидевших на втором этаже, и гортанные крики оркоподобных существ, которые обгладывали тушу какого-то зверя, и швыряли кости от него прямо на пол.
Пахло жареным мясом, пивом, дымом и потом. Это место просто не могло существовать без конфликтов, и время от времени где-то действительно вспыхивали ссоры, часто связанные с проигрышем в кости, но могучий бармен, с четырьмя жёлтыми кольцами под ногами, одним рыком и угрожающим жестом заставлял всех бузотёров выяснять отношения на улице. Здесь царили свои, жестокие, но понятные правила.
Когда последний кусок мяса был обглодан, а кувшины осушены, Грон откинулся на спинку своего грубо сколоченного стула, который жалобно скрипнул под его весом. Он вытер рот тыльной стороной ладони и задумчиво уставился на меня.
— Ну что ж, Кейрон, — прорычал он, перекатывая в ладони пустой глиняный бокал. — Ты показал, что твоя шкура стоит больше, чем кажется, и я не отказываюсь от своих слов. Спрашивай, и я отвечу на всё, что знаю.
Вот… Вот тот момент, ради которого я ввязался в эту сомнительную авантюру. Это был очень важный момент, и сейчас мне нужно было задать правильные вопросы, чтобы получить максимум информации.
Я сделал глоток горьковатого эля, давая себе секунду на размышление, после чего произнёс:
— Хорошо, Грон. Давай начнем с самых основ… Законы. Что здесь можно, а что нет? Вольный город — это что, полная анархия?
Грон на это фыркнул, вытирая пену с усов, после чего пророкотал:
— Анархия? Не-е-ет. Правила здесь есть, и нарушать их я бы никому не советовал. Главный закон, который знает каждый щенок, вышедший из портала: не убивай других носителей в пределах городов. Точка.
За стенами — пожалуйста, режься, сколько влезет, но города — это безопасные гавани, нейтральная территория. Если ты нарушишь этот закон — Семь Сфер тебя обязательно покарают.
— Семь Сфер? — переспросил я.
— Высшие арбитры Сиалы. Не боги, но нечто близкое. Они не вмешиваются в склоки, они не дают никаких бонусов, но за убийство в городе накладывают не снимаемую метку, сроком на месяц. Пока на тебе висит эта метка — ты не войдешь ни в один данж, ни в один разлом между мирами, а сам понимаешь… За месяц очень многое может произойти.
Услышав эту информацию, я почувствовал, что наконец-то расслабляюсь. Если это правда — значит здесь можно было не опасаться за свою жизнь, пока находишься в пределах городских стен.
Глядя на меня, Грон неожиданно разразился грубым, хриплым смехом, к которому тут же присоединилась его компания.
— Вот ведь наивность… Рано тебе расслабляться, кайрун! Убивать-то нельзя, да, но что мешает группе товарищей, — он кивнул на своих головорезов, — скрутить тебя, оттащить в подвал, а потом, когда стемнеет, вывезти за городские стены и прикончить там? Или продать в рабство какой-нибудь жаждущей крови секте?
Он наклонился через стол, и его голос стал тише, но оттого еще более зловещим:
— И это еще цветочки… Убивать нельзя только свободных носителей, а если ты, по глупости или от безысходности, подпишешь контракт с какой-нибудь гильдией, кланом или, не дай Сферы, культом, где черным по белому прописано, что ты вверяешь им свою жизнь и душу…
Тогда они могут сделать с тобой что угодно. Прикончат прямо на главной городской площади, и это будет абсолютно легально. Сиала, малыш, совсем не простое место, и она лишь притворяется цивилизованной…
Глава 26
Зловещий ответ Грона заставил меня очень серьёзно напрячься. Я невольно сглотнул, с опаской окидывая взглядом всех, собравшихся в таверне, и вдруг почувствовал себя очень… уязвимо. Каждый проходящий мимо стола здоровяк с четырьмя-пятью кольцами теперь казался мне потенциальным похитителем. Грон же, заметив мой взгляд, махнул рукой, будто отмахиваясь от
