Легенда о Чжаояо. Книга 2 - Цзюлу Фэйсян
На миг в глазах Мо Цина вспыхнул огонек, но он отвернулся и тут же закрыл их. Казалось, в его голове полный беспорядок.
– В последние несколько дней я бывал у подножия Южной горы и многого наслушался. Ты стал жестоким. Пойдем со мной, я расскажу, почему твоя странная рана чудесным образом зажила.
Мы с Гу Ханьгуаном потащили Мо Цина за собой. Прежде чем уйти, я обернулась и глазами подала знак Линь Цзыюю. Он склонил голову, выражая признательность. На самом деле не было нужды благодарить меня: я помогала не ему, а Мо Цину, с которым происходили странные вещи. Пусть я ни разу не стала им свидетелем, но тоже слышала о его кровожадности.
Придя на Южную гору, Гу Ханьгуан достал зеркало и поставил перед ним чашу с водой. Он попросил Мо Цина сесть напротив и спросил:
– Что ты видишь в этой чаше через отражение?
Мо Цин нахмурился:
– Кровь.
Заглянув в зеркало, я увидела лишь чистую и прозрачную воду. Никакой крови. Тогда что не так с Мо Цином?..
Я повернулась к Гу Ханьгуану:
– Ты взял это в школе Зерцало сердца?
– Позаимствовал у Шэнь Цяньцзинь, – кивнул Гу Ханьгуан.
Я не стала расспрашивать. Сейчас не время вдаваться в подробности его отношений с главой терема Созерцания дождя.
Причина, по которой школа Зерцало сердца носила такое название, заключалась в том, что каждый ее ученик на рукоять своего меча вешал зеркальце. У основателя школы было бронзовое, которое отражало, что у человека на сердце. Если оно чисто – человек видел в зеркале предметы как они есть, если же породило внутреннего демона – отражение искажалось. Раз я увидела воду, а Мо Цин – кровь, значит… Значит, в его сердце появился внутренний демон.
Но как же так? Ведь никаких признаков не было! Он просто стал чуть беспощаднее, чем раньше… Хотя и его решения теперь напоминают методы Цзян У: Мо Цина тоже начали бояться. Конечно, последователи демонического пути часто убивают, но к подобным методам прибегают, когда намерены запугать.
Мое сердце сжалось. Возможно, смерть Цзян У и его последние слова стали нашим проклятием…
– Ли Чэньлань, ты ведь не человек, верно? – озвучил мою догадку Гу Ханьгуан. – Ты не сын Повелителя демонов, а скорее… та часть, которую он отринул.
Я давно подозревала. Меч Невыносимой Тяжести признал Мо Цина, а значит, у него была особая связь с Повелителем демонов, который жил больше тысячи лет назад. Печать в той пещере… сдерживала не его сына – он запер там чудовище, вырванное из собственного сердца. Стены, покрытые талисманами с заклинанием, церемонии жертвоприношения, которые моя община проводила каждый год… Наша деревня защищала вовсе не сына Повелителя демонов, как считал Ло Минсюань. Мои предки… охраняли печать.
Когда столько трудностей осталось позади и я наконец шла с Мо Цином рука об руку днем и тонула в его теплых объятиях ночью, мне просто не хотелось знать такую правду. Все, чего я желала, – быть рядом и провести с ним остаток жизни.
Кто там говорил, что вдове бессмертного покровительствуют Небеса? Они вообще хоть кого-то одаряют своей милостью? Хотелось перевернуть их вверх дном за то, что так несправедливы. Зачем давать людям влюбляться?
Когда Гу Ханьгуан замолчал, Мо Цин долгое время сидел в тишине. Наконец, не произнеся ни слова, он встал и вышел. С тех пор он вел себя так, будто ничего не произошло. Точно ему было все равно. Мо Цин управлял школой, как раньше, и его отношение ко мне не изменилось. Лишь по ночам, когда сплетались наши тела, я ощущала, как между нами растет напряжение. Он стал грубым и даже, случалось, причинял мне боль, не рассчитав силы. Но я столько боли познала за жизнь, что это казалось сущим пустяком.
Мо Цин яростно брал меня снова и снова. Однажды в такую страстную ночь, будто это была наша последняя близость, он крепко обнял меня и, уткнувшись мне в шею, хрипло спросил:
– Чжаояо, ты будешь бояться меня?
В порыве страсти мои пальцы превратились в острые когти. Когда его бедра резко толкнулись в меня, я располосовала ему спину и хрипло ответила вопросом на вопрос:
– Мо Цин, если я захочу убить тебя, ты будешь бояться меня?
Он поцеловал мочку уха:
– Моя жизнь давным-давно принадлежит тебе.
Мои острые когти исчезли, и я нежно погладила его исцарапанную кожу:
– Почему-то мне кажется, что это несправедливо.
Ведь это я вернулась к жизни лишь благодаря ему.
Мо Цин укусил меня за ухо, и боль разлилась по телу. Но тут же она превратилась в негу и охватила меня целиком. Мне казалось, будто я таю, будто все кости исчезли. Я крепче обхватила его руками.
Эта ночь достигла предела безумия. Мы неистово желали поглотить друг друга. Я хотела растворить Мо Цина в себе, чтобы больше никто на свете не возжелал его и не причинил вреда. Чтобы он принадлежал лишь мне одной.
После той ночи Мо Цин погрузился в глубокий сон, меня же не покидало ощущение, что все тело разваливается на части. Слишком много сил я потратила, отдавшись чувствам с пылкостью, граничившей с безумием. Открыв глаза, я смотрела в черную как смоль пустоту, мокрая и усталая. Но поскольку сегодня предстояло много работы, вскоре оттолкнула руку Мо Цина и собралась встать с кровати. Мне казалось, он крепко спит, но стоило пошевельнуться, как Мо Цин обнял меня и крепко прижал к себе. Не открывая глаз, он погладил мой лоб. Видимо, даже во сне бессознательно желал удержать меня рядом.
Прислушиваясь к биению сердца в его груди, я с наслаждением закрыла глаза. Однако спустя некоторое время все-таки встала и вышла во двор, там прочла заклинание очищения и переместилась на Призрачный рынок.
В лесу по-прежнему было мрачно, несмотря на то что после возвращения в тело я больше не могла видеть призраков. Дорогу к закусочной я помнила хорошо и, добравшись, крикнула хозяина:
– Чжу Цзи! Я знаю, что вы, призраки, меня видите. Если Чжу Цзи здесь нет, скажите ему, пусть купит пилюлю вхождения в сон и навестит меня. Мне нужно передать сообщение Цао Минфэну.
Затем я развернулась и ушла. По дороге в покои меня встретил Мо Цин. Он накинул на плечи черное верхнее одеяние и босиком ждал у дверей.
Напустив на себя безмятежный вид, я спросила:
– Ты чего подскочил?
– Куда ты ходила?
– Просто вышла полюбоваться луной.
Небо и правда было безоблачным. Мо
