Костоправ. Книга 1 - Максим Небокрад
Ваннер едва заметно нахмурился. Ингвар предупреждал, что в судах давно отошли от практики публичных клятв богам, однако он посоветовал озвучить этот текст, ведь моё положение было шатким. Слишком уж рьяно обвинение пыталось выставить меня буйным самодуром. Нужно было любой ценой убедить всех в своей честности. И клятва перед богами как нельзя лучше подходила для этого.
Прочистив горло, я сказал:
— Я не отрицаю, что ударил потерпевшего, но не согласен с остальными утверждениями господина обвинителя.
— Заслушаем показания свидетелей. Слово предоставляется Даму Бену — представителю Ганнера Бьерда.
— Благодарю, господин судья, — встав, произнёс Дам. — В первую очередь прошу заметить, что сам факт учинённого насилия не подлежит сомнению, ведь обвиняемый не отрицает, что напал на господина Ганнера. Перед нами вопиющий случай пренебрежения законом! Юноша из молодого Дома Кастволк, ослеплённый завистью и злобой к истинно великому Дому Бьерд, решил подло напасть на господина Ганнера, нанеся ему тяжелейшие травмы, от которых тот до сих пор не оправился. Лишь счастливая случайность да милость богов уберегли господина Ганнера от верной смерти. Посему я, Дам Бен, от имени Дома Бьердов и всего нашего общества прошу суд воздать подсудимому по заслугам и покарать его, дабы другим было неповадно чинить произвол. Такие деяния недопустимы для человека благородных кровей и бросают тень на всё наше сословие. Обвиняемый должен понести заслуженное наказание. Благодарю за внимание.
— Слово предоставляется очевидцу происшествия — Ставару Хофроду.
— Благодарю, господин судья, — кивнул Ставар. — Я готов подтвердить, что господин Ганнер не давал обвиняемому ни малейшего повода для агрессии. Нападение было совершенно внезапным. Господин Ганнер стал жертвой бессмысленной жестокости.
— Это всё?
— Да, господин судья.
— Слово предоставляется целителю Дома Бьердов — Торстейну Ульму.
— Благодарю, господин судья, — произнёс Торстейн. — Последствия инцидента, увы, весьма плачевны. Травмы, нанесённые господину Ганнеру, представляют серьёзную угрозу для его жизни и здоровья. Есть опасения, что он может на всю жизнь остаться калекой. Прошу это учесть. У меня всё.
— Слово предоставляется обвиняемому — Эйдану Кастволку.
— Благодарю, господин судья, — сказал я. — Позвольте задать вопрос господину Ставару.
— Зачем?
— Чтобы прояснить мою позицию. Насколько мне известно, я имею на это право, господин судья.
— Господин Ставар, ответьте на вопросы обвиняемого.
— Благодарю, — кивнул я и обратился к Ставару. — Что вы делали в момент пожара?
— Гулял.
— Гуляли где?
— Во дворе академии.
— Вы гуляли вместе с господином Ганнером?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, господин Ставар, почему вы вместе с господином Ганнером находились в другой части академии во время пожара?
— Потому что мы выбрали это место для прогулки.
— Вы хотите сказать, что вы видели дым, но не обратили на него внимания?
— Я обратил на дым своё внимание, но не посчитал нужным приближаться к пожару.
— Господин Ставар, вы подтверждаете, что господин Ганнер признался в поджоге дальнего жилого крыла академии?
— Отрицаю.
— Вы подтверждаете, что господин Ганнер оскорблял меня?
— Отрицаю.
— Вы подтверждаете, что именно я ранил вас кинжалом в плечо во время борьбы в коридоре академии?
— Отрицаю! Это глупость!
— Вы подтверждаете, что ушли сразу после того, как господин Ганнер признался в поджоге?
— Отрицаю! Во-первых, господин Ганнер не признавался в поджоге! Во-вторых, я был с ним до самого конца и видел ваше вероломное нападение.
— Господин Ставар, вы ведь друг потерпевшего?
— Да.
— Если я напал на вашего друга, почему вы не попытались его защитить?
Ставар промолчал, и по залу прошёлся лёгкий гул голосов.
— Тишины, — попросил Ваннер. — Господин Ставар, вы должны ответить на вопрос.
— Я не был готов к такой агрессии.
— У меня больше нет вопросов к господину Ставару, — сказал я и продолжил: — Позвольте рассказать, что случилось в тот день. Я собирал травы для практики зельеварения вместе с другой ученицей — госпожой Азарой Ил-гон. Заметив пожар, я попросил госпожу Азару привести помощь, а сам направился в крыло, опасаясь, что там могут остаться мои друзья.
— Вы владеете стихийной магией, господин Эйдан? — прервал меня Ваннер.
— Нет, но готов был сделать всё возможное, — ответил я. — У главной лестницы, ведущей наверх, я поджигателей в масках. В ходе борьбы мне удалось ранить одного из них в плечо кинжалом. Всё это видела другая ученица — госпожа Шаян Соннан. В конце концов неизвестные сбежали в лес, а я не стал их преследовать, так как госпожа Шаян сообщила, что её брат, Цедас Соннан, остался наверху. Добравшись до четвёртого этажа, я сумел добраться до спален, а затем понял, что господин Цедас уже был внизу.
— «Был внизу»? — переспросил Ваннер.
— Во время пожара он вылез из окна, господин судья. Я тоже спустился вниз, убедился, что жизни господина Цедаса ничего не угрожает и побежал в лес, желая нагнать неизвестных. По пути следования я обнаружил свежий костёр, в котором сожгли маскировочную одежду. Затем я понял, куда они шли, и направился следом. Выйдя во двор академии, я обнаружил господина Ганнера и господина Ставара у фонтана.
Тама в этом рассказе не упоминалась, однако в моих словах не было лжи.
— И вы решили, что потерпевший и господин Ставар — те самые поджигатели.
— Именно так, господин судья, — кивнул я. — Понимая, что они пойманы с поличным, я захотел поговорить с ними. В ходе беседы господин Ганнер сознался в поджоге крыла, наслаждаясь своей безнаказанностью.
— Господин судья, не вижу смысла принимать эти слова всерьёз, — встрял Дам. — Обвиняемый пытается оправдать свой проступок якобы какой-то провокацией! Господин Ганнер не участвовал в поджоге!
— Господин Дам, это важное замечание, однако сейчас говорит обвиняемый. Суд предоставит вам возможность выступить снова, если вы решите что-то добавить. — Ваннер отреагировал на
