Времена звездочетов. Наш грустный массаракш - Александр Александрович Бушков
Одним словом, даже если Сварог предастся дикому зверству и велит молодчикам Интагара придушить Лавинию в этой самой столовой (а они без колебаний исполнят и не такое), выгоды ему от этого не будет на медный грош, тут Лавиния права. Ни малейшей смуты, заметных шатаний и беспорядков в Лоране не произойдет, эти восемнадцать исправно выполнят писаные и неписаные инструкции. Наверняка Лавиния отдала приказ вроде: «Если я не вернусь через две недели...» – при ее-то уме, хитрости и коварстве нетрудно было до этого додуматься. Значит, следует отпустить ее восвояси, когда станет окончательно ясно, с чем она заявилась в гости.
– Мне кажется, я знаю, о чем вы думаете, – сказала Лавиния с легкой улыбкой, уже без тревоги.
– Я никогда не считал вас недалекой, – серьезно сказал Сварог. – Вы умница. Чтобы победить в схватке за трон, мало было одних хитрости и коварства, нужен был и незаурядный ум. В некоторых поступках вы его, простите великодушно, не проявили, но такое с каждым может случиться, примеров множество... Да, я прекрасно понимаю: если вы вдруг... исчезнете из этого мира, мне от этого не будет и тени выгоды. А вспоминать эти истории с покушениями... Это было бы чересчур мелкой местью. Так что слово чести: вы в совершеннейшей безопасности и можете уплыть в любой момент...
– Я вам верю, – так же серьезно сказала Лавиния.
Как нельзя более кстати открылась дверь, и двое «лакеев» (из тех, что стояли в вестибюле) внесли два больших серебряных подноса, уставленных, отсюда видно, всем, что душа пожелает (с королевским столом все же не сравнится, но гурмана поразит в самое сердце). Повинуясь жесту Сварога, установили свою ношу с краю большого стола и бесшумно улетучились.
– Позвольте предложить вам скромное угощение, венценосная сестра моя? – спросил Сварог. – Вы еще не обедали, да и я тоже, а ведь самое время... Надеюсь, вы не предложите мне первым опробовать вино и яства?
– Ну, конечно, нет, – сказала Лавиния. – Отрава – совершенно не в вашем стиле... да и не в моем тоже. Яд преспокойно могли подлить в кофе или подмешать в пирожные, вы ведь уже знали, кто я такая, когда я заказывала кофе, только законченный идиот стал бы меня убивать, не узнав, с чем я заявилась.
– Лавиния, вы великолепны, – искренне сказал Сварог. – Честное слово, я с вами отдыхаю душой. В последнее время как-то перевелись по-настоящему достойные противники, такая мелочь суется наперерез, что даже противно. Вы – совсем другое дело.
– Вот такой комплимент мне очень приятен, – улыбнулась Лавиния, грациозно вставая. – Сразу видно, что сделан от чистого сердца...
Она встала – Сварог из галантности тоже поднялся, у него давно это получалось автоматически, грациозной походкой прошла к подоконнику (сделавшему бы честь Хозяйке Медной Горы), вынула из сумочки что-то легкое и повернулась к Сварогу лицом, развернув и держа обеими руками кусок ткани размером с носовой платок. Разумеется, никакой это не платок – уменьшенная копия флага парламентеров в черно-золотую клетку, по старинной традиции гарантирующая парламентеру полную неприкосновенность в стане противника и безопасное возвращение в свой.
Какое-то время царила самая непринужденная атмосфера – они пили из пузатых бокалов ало-искристую «Медвежью кровь» и отдавали должное яствам. Видно было, что Лавиния изрядно проголодалась – как и Сварог. Похоже, лоранская королева уже избавилась от тревог и уединенного замка более не опасалась. И пошла даже дальше: прежде чем откусить очищенный сильванский банан или согласно застольному этикету покромсать его серебряной ложечкой, розовыми губками и розовым язычком вытворила с ним та-а-кое... Окончательно успокоилась и озоровала... Сварог притворился, будто ничего не заметил, – чему она, конечно, не поверила.
– Давайте вести разговор в этом ключе? – предложила Лавиния. – Я – полноправный парламентер.
– Вообще-то согласно традициям это правило действует только на войне...
– О, традиции... – Лавиния сделала пренебрежительную гримаску. – Вы уже поломали столько освященных веками традиций, и здесь, и в Империи... Давайте усовершенствуем и эту?
– Согласен, – сказал Сварог. – В первую очередь оттого, что парламентер обязан говорить только правду, ничего не скрывать и не обманывать.
– Не имею ничего против...
Она уселась на прежнее место, аккуратно положив черно-золотой кусок ткани слева от себя (парламентеру и полагалось устанавливать флаг слева от себя, с той стороны, где сердце). Вынула из позолоченной (а может, золотой шкатулки) длинную сигарету (коричневая бумага, желтый фильтр), умело прикурила от имперской «вечной зажигалки», приложив кончик сигареты к круглой выемке на верхнем конце, глубоко затянулась и выпустила ароматный дым. Это, ручаться можно, не преследовало целью произвести на Сварога впечатление – очень привычно и буднично проделано. Он и ухом не повел: во-первых, был знаком с этой ее привычкой благодаря хелльстадской наблюдательной аппаратуре, во-вторых, прекрасно знал, кто ее снабжает табачком высшего класса, кто дарит всякие мелочи вроде зажигалки.
– Давайте подробно поговорим об отношениях меж нашими странами, точнее, прекращении отношений, – сказала Лавиния уже насквозь деловито. – В Лоране совершенно нет месторождений серы... по крайней мере, рудознатцы их до сих пор не нашли. А без серы не сделать пороха. Залежи свинца на полуночи, за горами Адантел, практически истощены, и новых опять-таки не нашли. А без свинца не сделать ни пуль, ни картечи. Богатые залежи свинца есть на Утраченных
